Знаменитый российский хореограф Борис Эйфман со своим Театром балета довольно часто посещал Беларусь. "Мы приезжали сюда и в 1980-е, и в 1990-е, и в "нулевые". Это были разные эпохи, разные программы. Неизменной остается лишь прекрасная белорусская публика — интеллигентная, внимательная, отзывчивая. Нам всегда неимоверно приятно выступать для нее", — заявил Борис Эйфман в эксклюзивном интервью корреспонденту Телеграфа.
Встретиться вновь с Театром Бориса Эйфмана белорусы смогут 16-17 апреля. Хореограф представит в Минске новый балет "Братья Карамазовы" по роману Федора Достоевского.
"Конечно, я знаю белорусский балет и очень ценю его потенциал и традиции. Достаточно сказать, что в нашей труппе сразу несколько солистов — минчане", — отметил Борис Эйфман.
— Ваш театр продолжает традиции русского психологического театра. Вы сказали, что не следуете хрестоматийному сюжету, а пытаетесь "открыть неизвестное в известном". В таких открытиях — в чем это преимущество языка тела? В чем же секрет силы его воздействия?
— Я твердо уверен, что как хореограф, как творец, работающий с человеческим телом, я обладаю художественными средствами для исследования и изображения таких сложных психологических и душевных состояний, которые неподвластны многим другим видам искусства.
Моя привилегия — в возможности погрузиться в самые сокровенные тайны внутреннего мира индивида. Сделать это глубже и тоньше, чем, например, это может осуществить психоаналитик.
И ключом ко всему является язык тела — древний, магический инструмент познания жизни духа, генетически несущий в себе огромное количество бесценной информации о чувственной жизни многих поколений наших предков.
Одно из важнейших преимуществ такого инструмента — в его полной самодостаточности. Ведь в танце все происходит не на уровне рацио, а сугубо рефлекторно. Или даже метафизически. При достижении определенной степени мастерства тело начинает "работать" самостоятельно, ведя тебя к познанию окружающего мира и своей собственной сути.
— Что лично для вас было самым сложным при создании балета "Братья Карамазовы"?
— Во-первых, было очень непросто в принципе приблизиться к той философской и интеллектуальной глыбе, которую представляет собой роман Достоевского. На это ушел не один год. Время потребовалось, чтобы вызреть внутренне, дорасти до столь сложного материала.
Во-вторых, крайне непросто утвердить собственное видение проблематики классического произведения, отказаться от многих академических штампов и трактовок.
Другой существенный момент — преодоление уже не авторитета гения и не сложившихся вокруг него стереотипов, но самого себя. Потому что спектакль "Братья Карамазовы" 1995 года сочинения и новый балет — две абсолютно разные работы. Это касается и хореографии, и драматургии, и философско-этического наполнения постановки.
— Какое произведение Достоевского вы любите больше всего – именно "Братьев Карамазовых" или другое?
— Когда я работаю над спектаклем по мотивам того или иного произведения литературы, то самым серьезным образом погружаюсь в первоисточник, буквально растворяюсь в нем. Я "болел" "Карамазовыми" и в 1990-е, и сейчас. А в 1980-е, к примеру, жил "Идиотом", которого тогда переносил на балетную сцену. Поэтому однозначного ответа здесь нет. Важно уметь всецело посвятить себя предмету своих творческих поисков и размышлений.
— В чем, на ваш взгляд, главная проблема современного искусства? И что вы считаете главной трагедией человека?
— Я думаю, что на обе части вопроса можно ответить одной фразой — девальвация личности человека. Тип творца, мыслителя вытеснен потребителем.
Человек перестает быть вселенной, бездонной тайной, демиургом, низводится до набора примитивных рефлексов и инстинктов. Соответственно, культура и искусство принимают обывательский, консьюмеристский оттенок. Уже не воспитывают, не заставляют задуматься, а развлекают, обслуживают так называемую "целевую аудиторию".
Все эти процессы — глобальные и достаточно давние. Есть ли от них противоядие? Это покажет время. В конце концов, если бы я считал ситуацию безнадежной, то не продолжал бы сочинять хореографию.
— Какую музыку вы любите слушать на досуге?
— Работая ежедневно по восемь часов над спектаклем, я попросту забываю о таком понятии, как досуг.
Когда дни напролет прослушиваешь десятки компакт-дисков с самыми разнообразными музыкальными материалами и пытаешься найти те произведения, которые вдохновят тебя на сочинение хореографии, то перестаешь помнить о том, что люди могут включать классику или джаз для чистого наслаждения.
Труд хореографа не терпит полумер. Нельзя поработать полчаса над партитурой балета, а потом сказать себе "Ну все, я устал!" и поставить Чайковского или Баха исключительно "для души". Это будет халтура. А я работаю на износ.
— Как вы предпочитаете отдыхать?
-Те редкие минуты отдыха, которые мне выпадают, стараюсь проводить с семьей. Но вообще, у меня практически не бывает выходных и отпусков. Это одна из сознательных жертв, на которую я иду, целиком посвящая себя искусству танца и своему театру.
И я не жалуюсь — привык и так живу уже много десятилетий. Просто творческие свершения никогда не даются даром.
— Вы много лет работаете со своим театром – в чем особенности настоящего этапа его развития, ваших личных творческих устремлений?
-Сейчас — один из наиболее благоприятных периодов нашей истории. И в 1980-е, и в 1990-е нам постоянно приходилось учиться выживать, преодолевая различные трудности — политические, бытовые, финансовые.
Сейчас у нас есть все необходимое для того, чтобы сосредоточиться на творческой работе. К нам внимательно относится государство, нас поддерживают те, кому небезразличен балет. Конечно, все это придает спокойствие и уверенность в завтрашнем дне.
Что касается моих личных устремлений, то они всегда были неизменными: это создание успешного балетного репертуара новой России и поиск актуального хореографического языка начала ХХI века. Именно в этом направлении я вместе со своим театром движусь уже более трех с половиной десятилетий.
— Как изменился ваш зритель? Нет ли у вас ощущения, что сегодня он меньше поддается влиянию искусства, требующего от него духовного напряжения?
— В ответе на один из ваших вопросов я говорил о негативных изменениях в культурной среде. Так происходит, и эта ситуация меня печалит.
Но, с другой стороны, я счастлив потому что наши зрители, как представляется, остаются все теми же интеллигентными, внимательными и духовно развитыми людьми, которыми они были раньше.
— От каких иллюзий как художник вы избавились за эти годы? И какие иллюзии приобрели?
— Я довольно рано распрощался со многими жизненными иллюзиями. Наверное, поэтому приобрел иммунитет даже к самым серьезным невзгодам, смог сохранить и себя самого как творческую единицу и свой театр.
Но при этом я продолжаю верить в особое духовное значение балетного искусства, а также в светлое, созидательное начало человеческой личности. Без этой веры моя творческая жизнь была бы невозможна.
Как передавал Телеграф, 16-17 апреля на сцене Белорусского национального академического театра оперы и балета в Минске будет представлено новое пластическое прочтение Борисом Эйфманом романа Федора Достоевского "Братья Карамазовы".
Сегодня Театр балета Бориса Эйфмана известен любителям танцевального искусства Северной и Южной Америки, Европы и Азии своими спектаклями "Чайковский", "Я — Дон Кихот", "Красная Жизель", "Русский Гамлет", "Анна Каренина", "Чайка", "Онегин". Борис Эйфман — автор более 40 спектаклей.
Благодарим за помощь в организации интервью с Борисом Эйфманом компанию "Берин Арт Менеджемент".
