Телеграф представляет очередное интервью с рубрики, посвященной Международному дню родного языка. Напомним, что ее участниками являются люди, которые по разным причинам самостоятельно изучили белорусский язык. Сегодня мы предлагаем вашему вниманию мнения о настоящем и будущем белорусского языка немецкого политолога, автора первой немецко-белорусской диссертации Надин Лашук (Nadine Lashuk).
Telegraf.by: Чем вас заинтересовал белорусский язык? Почему вы решили его изучать?
Лашук: Когда я приехала в Минск в 2006 году, я немного говорила по-русски — изучала этот язык в школе в Западной Германии.
Здесь, в Беларуси, я познакомилась с парнем и влюбилась (он уже пять лет мой муж и отец моего сына). Он с самого начала отказался разговаривать со мной по-русски. С друзьями он разговаривал по-белорусски, с братом и матерью — тоже, и я хотела понимать, о чем идет речь. Поэтому я начала изучать белорусский язык.
Кстати, найти учительницу в Минске совсем нелегко было. Я быстро поняла, что разговаривать по-белорусски — необычно, не только для иностранцев, но и для белорусов. Однажды я ехала в такси, и спросила у таксиста, можно ли говорить по-белорусски, потому что мне это легче, чем по-русски. Он ответил, что не знает белорусский язык и не знает никого, кто на нем говорит. И действительно, когда я в магазинах прошу что-то по-белорусски, продавцы делают вид, что не понимают.
Telegraf.by: Как вы оцениваете языковую ситуацию в Беларуси?
Лашук: Мне кажется, что ситуация необычна для страны с двумя официальными языками. Белорусский язык — это язык крестьян, интеллектуалов и инструмент политики. Он никогда не бывает просто средством коммуникации или частью будничной жизни белорусов. Белорусский язык — это заявление о принадлежности к определенной политической группе. Инструментализация белорусского языка властями — искусственная попытка отграничения от России. Я нигде, кроме как в Беларуси, не встречала медийную кампанию за родной язык ("Смак беларускай мовы" на афишах в Минске).
Telegraf.by: Каким вы видите будущее белорусского языка?
Лашук: Будущее языка — это дети, которые на нем разговаривают. А в Беларуси, в Минске, где я живу, сложно растить детей на белорусском языке. Садиков и школ, где учат по-белорусски, совсем немного, и подавляющее большинство семей русскоязычные. Мультики, книжки и игры почти все по-русски. Мы решили, что наш сын будет расти с двумя языками (немецким и белорусским). А когда я спросила в Институте имени Гёте в Минске, есть ли у них двуязычные книги по-белорусски и по-немецки, сотрудница ответила: "А зачем вам белорусские книги? Лучше растить сына по-русски, что он будет делать с белорусским языком?" Это меня испугало, ведь если так думают даже в тех учреждениях, в которых официально используется белорусский язык, мне кажется, что будущее у белорусского языка не очень светлое. А язык этот — красивый и несет в себе культурную особенность. Поэтому дома мы будем продолжать говорить по-белорусски.
С оригинальной белорусскоязычной версией интервью можно ознакомиться здесь.
