Евгений Поболовец не считает себя случайным человеком в футболе
«Гомель» откатал первый сезон по переиначенному курсу. Его идеологом явился директор клуба Евгений Поболовец. Человек, о котором в белорусском футболе можно услышать самые разные мнения. Директор «Гомеля» встретился с корреспондентом Goals.by и в большом интервью рассказал о треках группы Nirvana, работе на ТВ, услышанных угрозах, дортмундской «Боруссии», Михаиле Жванецком, татуировках, неприятии профессиональной средой и своих мыслях по этому поводу.
Синусоида, пипл хавает, Massive Attack
— Какие в целом эмоции от сезона?
— Ох… Вообще, в сезоне хватало как приятных, так и не очень, моментов. Из первого — победы над БАТЭ и «Шахтером». Они вызывали понятную радость. В плане эмоций год вообще получается урожайным. Вот после матча с минским «Динамо» во втором круге было неприятно. Как и по концу сезона. Не думал, что получится настолько слабо выступить. Значит, не доработали, совершили ошибки. Теперь надо исправить их и не допустить повторения ситуации в новом сезоне.
— «Гомель» обеспечил себе место в шестерке сумасшедшей домашней победой над БАТЭ. После этого вы долгое время могли чувствовать себя в полном порядке.
— Постоянно пребывать в порядке невозможно. Рабочий процесс, события, которые он в себя включает, предполагают эмоциональную синусоиду. Просто нужно быть готовым к каким-то ударам, руку держать на пульсе, чтобы ты мог управлять собой, а не безвольно плыть по течению.
— Ваша эмоциональная синусоида предполагает резкие спады?
— Бывает… Например, после домашнего матча с «Динамо», который состоялся в четвертом круге, сутки вообще ничего не хотелось.
— Как вы расслабляетесь?
— Стараюсь выбираться на рыбалку. После поражений особенно. У меня неподалеку от дома река. Туда и иду. Встаю часа в четыре утра — и вперед. Пешком 10-15 минут. Сидишь, успокаиваешься. Прекрасный способ релаксации. Дома-то сидеть спокойно не будешь. Не помогает все равно. Бродишь, думаешь, анализируешь — мысли о футболе постоянно в голове. Потом, хочешь ты того или нет, заходишь в интернет, включаешь телевизор или радио. Контакт с внешним миром никуда не пропадает.
— Рыбалка вам вставляет, потому что это своего рода медитация?
— Можно и так сказать. Мне важнее процесс, чем итог ловли. Хотя надо быть честным, медитация медитацией, а прийти на реку и провести там сутки без единой поклевки — это не вариант. Как бы кого ни интересовал процесс, он должен сопровождаться успешной ловлей. Тогда отдых получается полноценным. Тут, как и в футболе: работать без результата — какой в этом смысл? Плыть по течению? Мне так неинтересно…
— Что вы любите кроме рыбы?
— Музыку.
— Вы учились в музыкалке?
— Ни дня. Просто я из той породы людей, которые при возникшем желании что-то сделать готовы разбить себе лоб для достижения цели. Вот в школьные годы мне захотелось писать музыку.
— В каком возрасте?
— Это был… Девятый класс. Мы сходили на какую-то дискотеку с друзьями. Возвращались домой. Вчетвером. И тут один из товарищей сказал: «Давайте создадим свою группу». Сказал, наверное, просто, чтобы воздух потрясти. Ну, окей. Мы загорелись. Один из нас занимался музыкой, парню было поручено ее писать. А оставшиеся трое? У нас не было никакого образования. Как все делают в юношеском возрасте, порешили, будто придумаем что-нибудь потом, выкрутимся. За следующие полгода ничего не произошло. Процесс был вялотекущим, мне захотелось его ускорить. Подумал: раз никто не хочет, надо брать инициативу в свои руки и делать все самому. Оттого начал писать стихи, делать аранжировки.
— Писать музыку — это же не просто так…
— Да, есть технологии.
— И их требовалось изучить.
— Для этого есть общение. Я знал людей, которые занимались музыкой. Мы встречались. Ребята объясняли мне, какие программы существуют вообще, какими из них лучше пользоваться. Показывали, как треки пишутся на компьютере. Я повторял. Раз-два — вроде получилось. «А тут как?» — «Так». Сделал. Так и обучился.
— Продолжаете пользоваться этими программами?
— Конечно. Я не забрасывал музыку. Ее написание — второй способ медитации. Надеваешь наушники и уходишь часа на три-четыре в другой мир. Ни одной мысли о футболе. Сплошь музыка. Да и с людьми интересными был знаком, благодаря музыке многому у них научился.
— Получается, вы пишете в стол, если так можно говорить о музыке.
— Ну… Мы ведь издали пару альбомов. Правда, наш коллектив «Граффити» уже распался. Но наработок хватает. Из этого может что-то родиться. Когда появится больше свободного времени.
— Рыбалка в вашей трактовке имеет смысл при пойманной рыбе. А что до музыки? Есть ли смысл в ее написании, если никто ничего не слышал из ваших вещей?
— Здесь важен подход. Сейчас я пишу для себя. Для меня первостепенно написать вещь, которая понравится мне самому. Честно, удивляюсь, когда музыканты дают интервью, в которых говорится что-то вроде: «Я не слушаю свои песни. Не могу. Меня тошнит». Вообще не понимаю — как?! Это же твое. Так что выходит? Получается, ты пишешь откровенную ерунду? Какая логика? Я пишу это, потому что пипл хавает? Подождите, зачем? Я считаю, что нужно писать песни, от которых сам станешь получать удовольствие. Но самоцель не должна состоять в поиске фанатов и слушателей. Нужно делать то, что нравится. И Бог с ним, как на это смотрят окружающие.
— Вам нравится только рэп?
— Нет.
— Что у вас в плеере?
— Давай смотреть плейлист. «Сектор Газа» — как воспоминание из юношества. Tricky — Evolution Revolution Love. «Мальчишник» — тоже школьные годы. Jay-z feat Alicia Keys — New York. Очень классная песня. Oasis, Massive Attack, DJ Грув, Snoop Dog, Scooter. Will.I.Am feat Britney Spears — Scream & Shout, классный трек. Daft Punk. То есть полнейшая солянка.
— Тройка ваших любимых исполнителей.
— «Каста», «Morcheeba» и, наверное, Nirvana. Помню, как мне подарили кассету с альбомом Nevermind. Так вот там вообще нет слабых песен.
— Вам важна музыка, которая играет на стадионе «Центральный»?
— Да.
— В чем это выражается?
— Мы очень часто спорим с нашим диктором. Он на меня иногда обижается по этому поводу.
— Почему?
— Я за матчыну мову, но против перегибов. Сейчас объясню. Иногда у ребят возникает желание ставить песни, которые, как мне кажется, созданы для очень узкого круга слушателей. Никто не говорит, что от этого треки становятся плохими. Нет. Но на стадионе должна звучать музыка, создающая антураж, музыка, быть может, даже знакомая болельщикам, музыка, которая заводит. Понимаешь, в чем дело? Ведь наиболее сильное впечатление от той же победы над БАТЭ оставил не факт осознания произошедшего, а 7600 зрителей. Люди пришли на «Центральный» после двух абсолютно провальных матчей. И они пришли на спектакль. Люди не имеют представления, чем закончится шоу. Но должны быть уверены, что на поле окажутся хорошие исполнители и работники сцены качественно осуществят свой труд. В плане звука — в том числе. Если мы хотим большего количества зрителей, надо создавать шоу и задумываться обо всех мелочах. И музыка — часть шоу, которое не должно допускать перегибов.
Тонна пива, Тасман, пять украинцев
— Чего вы хотите от домашних матчей своей команды?
— Я помню старый «Центральный». Помню биток. Это когда люди из-за интереса к футболу сидят друг у друга на коленях, заполняют проходы между секторами, бегают до начала матча в поисках билета. Вот этого я хочу.
— Что для этого нужно?
— Сложный вопрос. Прекрасно понимаю, что в нынешних белорусских условиях множество маркетинговых концепций просто нереализуемы. Если мы продолжаем сравнивать, то в 90-е годы было намного больше вольностей. Ты мог делать на трибуне почти все, что хочешь. Выпей тонну пива — и никто тебе ничего не сделает. Правда, сейчас в тренде здоровый образ жизни. Я его приветствую. Значит, та часть болельщиков, которым пиво важнее, должна интересовать нас меньше. В моем понимании упор стоит делать на семейные сектора. Таким образом, футбол воспринимается как стиль жизни. То есть футбол у тебя номер один, а дальше уже остальное — картошка, пляж, пиво. Сейчас же, чтобы привлечь людей на стадион, нужно сперва выманить их с дачи, отвлечь от компьютера, спутниковой тарелки. Это тяжело сделать в одночасье. Свежий пример: смотрю чемпионат Англии. Играют первая и третья команды. Супервывеска! А на «Эмирейтс» — полупустые трибуны. Как это понимать? Какие выводы делать? В любом случае посещаемость зависит в первую очередь от игры команды, от результатов. Если «Гомель» будет играть так же, как с БАТЭ во втором круге, мы придем к улучшению посещаемости. Плюс культура.
— То есть?
— Боление в рамках дозволенного. Ведь и в Европе с откровенной похабщиной с трибун пытаются активно бороться — закрывают сектора, лишают болельщиков пожизненно права на посещение матчей своей команды и т.д. Мы, наверное, в самом начале пути. С трибун иногда такое несется, что неловко находиться на стадионе. Причем это касается практически всех команд. Проблему можно изжить только системным подходом, целенаправленными действиями по пресечению хулиганства. Тогда, убежден, футбол станет чище и интереснее.
— Чего перестало хватать белфутболу в последнее время?
— Мне кажется, самобытных команд. Вообще, я сторонник и приверженец проведения чемпионата по классической схеме. 16 команд — два круга. Все давно изобретено. А наши урезания, деления на шестерки — искусственные вещи, которых, на мой взгляд, не должно быть. Непонятно, за что мы боремся. Вот в 2011-м примерно к концу осени «Гомель» шел на четвертом месте с отрывом от восьмого в одно очко. В итоге команда стала третьей. А не дай Бог, поражение, и что? Вылет в нижнюю шестерку? Тот же «Минск» в нынешнем году. Понимаю, что людям очень обидно. За эти десять оставшихся матчей они могли существенно прибавить и закончить чемпионат достаточно высоко. А оказались попросту лишены мотивации. Мне кажется, наши деления — это не совсем спортивно. Когда говорят, что нет команд для 16 участников, это вообще удивительно слышать. А кто сказал, что у всех команд должны быть обязательно большие бюджеты? Ведь в Англии никому не приходит в голову сравнивать бюджеты «Халл Сити» и «Манчестер Сити». Как есть, так есть.
— Анализ работников «Прессбола» по форматному вопросу вам не нравится?
— Читая тексты Тасмана по теме, задаюсь многими вопросами.
— Какими?
— Ну, это чистой воды вкусовщина. Один хочет так, а другой — вот так. Тема деления дискутивна. Любые выводы можно подогнать под нужный тебе результат. Но ведь при любом формате команды будут делиться на лидеров, середняков и аутсайдеров. И мне кажется, что при 16 участниках чемпионата лидеров было больше. Плюс при нынешнем формате все занялись банальной рубкой за очки. Почти никого не волнует развитие футбола. Всегда привожу в пример «Звезду-ВА-БГУ». Да, команда жила внизу таблицы. Но сколько людей оттуда пошло на повышение? Клуб четко знал свое место на футбольной карте высшей лиги. Тренеры брали ребят, натаскивали их, обеспечивали опытом игры на подобном уровне и пускали в жизнь готовыми к бою. Рост молодежи был более быстрым. Потом это все отражалось на успешных выступлениях молодежной и национальной сборных. Сейчас времени на подобное нет. Проще завезти в страну пять украинцев под конкретную задачу.
«Вы свободны», БТшники, тренд
— Что бы произошло с нынешним директором ФК «Гомель», если бы команда не вышла в первую шестерку?
— Не знаю…
— Перед вами выставлялись какие-то ультиматумы?
— Думаю, не случись первой шестерки, я бы подал в отставку. Без какого-то давления. Самостоятельно написал бы заявление. Невыход в первые шесть стал бы для меня личным поражением.
— То есть вы не держитесь за свое место?
— Ну, как сказать…
— А работа вам нравится?
— Конечно! Мне нравится, что сейчас в клубе работают его болельщики. В «Гомеле» нет случайных людей…
— Наверное, не все так однозначно. Многие ведь считают вас случайным человеком в футболе.
— Ну…
— Как вы реагируете на это?
— Я же не могу жаловаться на шум ветра :). Он был, есть и будет. Я не могу контролировать реакцию на себя. В своей жизни не раз проходил стадию полного неприятия. Оттого отношусь ко всему этому философски.
— Расскажите про «не раз».
— Я учился в политехе. На областном телевидении проходил конкурс телеведущих. Пошел. Взял друга за компанию. 150 человек конкурсантов. Толпа дикая. Вокруг очень много полусумасшедших людей. Ходят сами себе, сами себе же рассказывают стихи. Странные стихи, кстати. То есть половина из этих 150 реально была crazy. Я посидел два часа, посмотрел, понял: «Если вот таких как бы конкурентов не обойду…» Настроился серьезно, перестал относиться к происходящему как к приколу. Перед комиссией выступал собранно. Меня послушали, сказали: «Вы свободны».
— И что потом?
— Тишина. На месяца полтора. После звонок: «Вы прошли во второй раунд, приходите». Нужно было читать текст на камеру. «Гомель» недавно сыграл с «Шахтером». Я взял текст об этом матче. Специально его выбрал. И не читал, а просто говорил от себя. Тему я знал, матч видел. В конечном итоге выиграл этот конкурс. И вот тут началось неприятие. Многие опытные работники областного телевидения говорили, что я случайный человек в их профессии: «Мы тут 20 лет проработали. А этот пацан — кто такой? Чего приперся?» В мою спину неслось много подобного. А потом — еще больше.
— Почему?
— В 2003-м я стал собкором Белтелерадиокомпании по Гомельской области. Мне было 24 года. Карьерный скачок очень резкий. Многих опытных товарищей это, естественно, разозлило: «Кто это такой? Только пришел! Два года в профессии — и уже БТ. За какие заслуги?» Наслушался выше крыши. И про то, что мне помогают связи… Затем новый цикл подобных разговоров — сначала в облисполкоме, потом в футбольном клубе.
— Так а у вас ничего нету?
— В смысле?
— Связи, покровители?
— :). Если я скажу, что нет, никто не поверит. Скажу, что да — тоже. Мне кажется, публичному человеку нужно понимать: если люди захотят, они сами придумают тебе биографию.
— Самая смешная легенда, которую вы слышали про себя?
— Есть одна байка, которая гуляет по байнету и каждый раз меня веселит.
— Что за она?
— Не скажу :). Людям нравится жить в состоянии самообмана — пусть будет так.
— Как вы вообще реагируете на свою фамилию в медийном потоке?
— Мне это начало чуть надоедать :). Ссылки на Поболовца стали трендом. Не знаю, хорошим или плохим. Но я был журналистом, понимаю, что людей этой профессии нужно питать информацией. Не все осознают, что журналист все равно найдет способ написать о человеке, которого выбрал себе в герои. И вряд ли я заблуждаюсь.
«Гори в аду», грязь, чин
— После работы в облисполкоме…
— Началась работа в ФК «Гомель». Ясное дело, все сопровождалось привычными разговорами. Могу понять логику людей, которые их распускали.
— Как вы ее объясняете?
— Недостатком информации. Люди же не знают всей подноготной. И когда кто-то чего-то не знает, то начинает додумывать. Подгонять условия задачи под ответ, которого хочется. Это очень легко. Но это общественное мнение. Можно пытаться корректировать его. Но управлять им — нет. Поэтому если поначалу меня задевали такие разговоры на старте работы в футболе, то теперь…
— Шум ветра?
— Шум ветра :). На мой взгляд, от этого не убежишь. Пусть говорят, что музыкант, что непрофессионал. Футбол все равно не обманешь. Я убедился в этом на своем примере. Как только над спортивными начинают превалировать какие-то другие интересы, игра тут же наказывает.
— Дайте пример.
— Прошлый год.
— И что?
— Спортивный результат отошел на второй план.
— А какой результат у вас был на первом месте?
— Дело не конкретно во мне. Не хочу развивать эту тему. Что было, то было. Это опыт. А любой опыт делает нас сильнее.
— Что удивляло вас на первых порах в профессиональном футболе?
— Резко возросшее количество врагов. Причем открытых. Есть один момент, который меня шокировал…
— Поделитесь.
— В 2012-м зимой команду покинули четверо лидеров — Стасевич, Данилов, Лисовой и Концевой. На это одна моя знакомая отреагировала следующей записью на своей странице во «Вконтакте»: «Поболовец, Иуда, гори в аду. Сука, чтобы ты сдох!» Это девушка. Я случайно наткнулся на ее запись. Мы шапочно были знакомы с этим человеком. Потому прочитанное потрясло. Хотя я уже привыкаю. За не самые протяженные годы директорства получил немало угроз.
— И как это происходило?
— Ну, что-то говорилось в сердцах. Но сам по себе факт… Конечно, в основном, это касается финансов. Когда игрока не отпускаешь, тебе начинают звонить и угрожать.
— Каким текстом?
— Прямым.
— То есть: «Если ты не отпустишь футболиста, тебе…»
— Именно так :). Не знаю, говорится это на серьезе или нет.
— Можно сказать, что с каждым годом в вас умирает романтика по поводу футбола?
— Я не могу говорить, что пришел в профессиональный футбол предельно романтизированным. И вряд ли что-то во мне умирает каждый год. Просто существовали вещи, о которых я раньше не знал.
— Какие?
— Различные закулисные моменты.
— Можно конкретнее.
— Когда люди симпатизируют своим знакомым. Кто-то с кем-то играл, у кого-то дети дружны, у кого-то учеба была совместной… К примеру, неприятно, когда более состоятельные клубы еще на ранней стадии откровенно воруют талантливых молодых игроков. Причем иногда это происходит под закамуфлированным покровительством тренеров сборных. Мягко говоря, это вызывает шоковую реакцию. Все-таки хочется решать любые вопросы цивилизованно. Еще один пример. Невызов в молодежную сборную Савицкого в преддверии матча «Немана» и «Гомеля». Тогда команда готовилась к полету в Исландию. Было непонятно.
— Почему?
— Тренер сборной в интервью говорит о плохой форме молодого игрока. То есть публично, на всю страну. Мы приезжаем играть с его командой. Парень — лучший на поле. Стоп! Глаза нам врут? Футболист не мог быть разобранным в момент принятия решения по составу сборной, если на следующий день он летает по полю. То есть меня удивляет, что личное в нашем футболе может превалировать над профессиональным.
— Чему вы научились за время работы в ФК?
— Принимать решения.
— Самое жесткое из них?
— Ну, я так не скажу… Конкретных примеров не приведу. Просто пойми механизм. Нужно быть жестким порой. Ты понимаешь, что вы с этим человеком сидите в одной лодке. Он сзади тебя, располагается ближе к мотору и может натворить с ним все, что угодно. После этого ты пойдешь ко дну. Оттого и нужна жесткость. За время моей работы были ссоры, были хлопки дверью, были истерики, была грязь, были угрозы, были фразы вроде «Посмотрим, где ты будешь завтра». Меня в этом отношении поражает, что у нас очень мало людей, готовых признавать свои ошибки. Крайне мало. Существует огромный пласт людей, четко настроенных на негатив.
— Это характеристика не только белфутбола в частности, но и страны в целом.
— Да, это наша черта. Негатив будет цвести, дай только повод. Людей, которые «знают», как все сделать правильно, очень много. Помню, когда я работал на БТ, в Гомель приехал какой-то очень высокий чин. Мы общались по острой ситуации, и он выдал фразу, с которой я живу: «Есть одна большая проблема. У нас все знают, что нужно сделать. Но только единицы — как». В этом вся соль белорусской ситуации. Знаешь, критиковать нужно, предлагая что-то взамен. К тому же не стоит стесняться и спрашивать у знающих людей, если чего-то не понимаешь. Когда-то я ходил к своему предшественнику Олегу Евстратову и задавал вопросы о клубе. Я пытался понять, что происходит в тогдашнем «Гомеле». И старался не делать выводов при малом количестве точек опоры. Выводы — это как признание в любви, тут нужно быть аккуратным. Сделав вывод, ты уже можешь поставить на ком-то или чем-то крест… Это моя позиция. Я ее никому не навязываю.
Драгун, Бернард Шоу, рысь
— Три вещи, которыми вы довольны по прошествии директорских лет?
— Надо понимать, что мой приход в клуб обусловил душевный порыв.
— И отказы двух кандидатов на пост директора.
— Да. Признаю, не без этого. Два предыдущих варианта сорвались. Но мое эмоциональное состояние в 2009 году трудно описать двумя словами. Не стесняюсь говорить об этом. Сам Стас тогда позвонил и сказал: «Женя, я ухожу». Я понял, что это всё… Понимал, что от меня ничего не зависит. То чувство безысходности… Да это противнейшее чувство, которое я испытывал в своей жизни! Мы катились в пропасть, и выхода не было. И мое приглашение в клуб во многом вызвано именно безысходностью. Я признаю. Четко понимал, что меня привлекли по остаточному принципу. Понимал, что могу быть разменной картой. Понимал, что в случае появления нужного кандидата, меня могут попросить.
— Как в Гродно.
— Да. Очень четкая аналогия. Мы общались с Денисом Курчевским. И то, что с ним произошло… Можно пошутить как-то вроде: «На его месте мог быть я :)». Надеюсь, у Дениса все хорошо. Это я к тому, что не живу в розовых очках. Понимаю прозу жизни, в результате которой оказался в клубе.
— И теперь вы довольны фактом появления ответственности, за счет которой можно помогать клубу?
— Больше я доволен тем, что мы три года кряду боролись за медали. Благодарен тем людям, которые в меня поверили. Крайне важно такое доверие постоянно оправдывать.
— Окей, за что вам стыдно?
— Были моменты в работе с людьми…
— Какие?
— Ну, могу сказать, что иногда было стыдно. Не убегаю от этого. Вел себя неправильно. Иногда говорил не то. Чего скрывать, косяки были.
— Как вы реагируете на воспоминания о вашем статусе выходца из болельщицкой среды?
— Если есть вещи, которые нельзя исправить, зачем мучиться. Критика со стороны, неприятие… А вообще, Бернард Шоу когда-то выдал классную вещь: «Для того чтобы разбираться в яичнице, мне не обязательно быть шеф-поваром». Кто сказал, что выходцы из футбола могут управлять им лучше людей, которые просто любят игру? Это снова-таки вкусовщина. Есть профессионал. Есть работа. Есть результат или нет его. А есть выгода. Профессионалу выгодно говорить, что в этой сфере должны работать только подобные ему люди. То есть подобная закрытость дает профессионалу больше шансов на получение работы. Он подразумевает: если придут люди со стороны и окажутся успешными, работа пропадет. Только эта мысль движет фразой про непрофессионалов в футболе, про выходцев из другой среды. Организм профессионалов обеспечивает себе психологическую подушку безопасности. Потому что никакого развития футбола в подобной позиции нет. Жванецкий как-то сказал: «Когда человек становится профессионалом, как правило, заканчивается работа».
— То есть вы не профессионал?
— Нет.
— А кто?
— Может, романтик, как многие считают :).
— И о чем вы мечтаете?
— «Ливерпуль» в Гомеле я уже увидел. Теперь хочу увидеть дортмундскую «Боруссию». Для этого, как ты понимаешь, нужно стать чемпионом :). «Ливерпуль» и «Боруссия» — образцовые команды для меня. Команды с характерами. Тот же «Ливерпуль» — люди меняются, тренеры меняются, а дух остается. В Беларуси этого практически нет. У нас много клубов, которых ты не замечаешь, будто на них кто-то натянул шапку-невидимку. Что это? По-болельщицки возникает мысль: «А зачем? Кому это нужно?» Пусть клуб будет из маленькой деревни с пятью жителями, но жителями, готовыми умереть за свою команду. Мне кажется, это дух. Это то, к чему стоит стремиться. Если клуб никому не нужен, это искусственное образование. Футбол — зрелище, которое приносит людям эмоции, что-то, что заставляет тебя сопереживать. И стороннему человеку нельзя описать мое состояние, когда я узнал на жеребьевке, что «Гомелю» в соперники выпал «Ливерпуль». Наверное, я был похож на сумасшедшего. При этом я был абсолютно счастлив. Просто не мог поверить, что подобное возможно. А видишь, как оказалось… Так что мечты сбываются. Не только благодаря «Газпрому» :). Потому футбол мне очень дорог. Чувства, переживания, эмоции… Это вечный капитал, который дает футбол.
— Вы единственный татуированный директор в высшей лиге?
— Не знаю. Вроде бы нет.
— На бицепсе набито «Youll never walk alone», а на предплечье что?
— Рысь. А ты к чему это спросил :)?
