Умару Бангура не считает переезд в Беларусь шагом назад

24.01.2014 08:44
Спорт Редакция

Новобранец минского «Динамо» Умару Бангура дает интервью Андрею Масловскому, в котором рассказывает о бойкоте клубов национального чемпионата Сьерра-Леоне и сандалиях, в которых учился играть в футбол, вспоминает ужасы гражданской войны, начавшейся, когда защитнику было 13 лет, а также отмечает значимость «Русенборга» для Норвегии и преданность скандинавских фанатов.

— Не так давно ты был признан лучшим футболистом Сьерра-Леоне.

— Я счастлив. Приятно выиграть такую награду. Но, если честно, ожидал подобного. Предыдущие три года неизменно входил в пятерку номинантов. Правда, ярко играли другие ребята. В прошлом году они смотрелись не так здорово. Я же всегда стабилен. Так что пора было уже и мне победить.

— Новые одноклубники поздравили?

— Мне трудно с ними говорить — мало кто из ребят владеет английским. Но знающие язык парни поздравляли, хвалили. Кто? Не выучил еще всех, поэтому не скажу.

— Что такое футбол в Сьерра-Леоне?

— В стране есть три больших клуба, в которых собраны хорошие игроки. Это «Майти Блэкпул», «Ист Энд Лайонз» и клуб известного в прошлом футболиста «Интера» Мохаммеда Каллона. Так и называется «Каллон», там играют молодые талантливые парни. Потому что Мохаммед по своим связям может их продать в Европу.

Правда, сейчас существует большая проблема. Каллон хочет быть главой федерации, а нынешнее руководство против этого и блокирует его продвижение. Однако люди за Каллона. И после снятие его кандидатуры с выборов подавляющие большинство клубов (11 из 14-ти) бастуют, чемпионат не проводится! Уже более полугода. Ребята только тренируются.

— Как простой отражается на сборной страны?

— Понятно, что это создает проблемы. Но больше страдают клубы и лига, нежели сборная. Нам говорят выступать — выступаем. Мы лучшие футболисты страны, нас выбрали.

Умару Бангура не считает переезд в Беларусь шагом назад

Фото: sierraexpressmedia.com.

— Почему сборная долгое время не может попасть в финальную стадию Кубка Африканских Наций?

— Мы несколько раз были близки к этому. Но в нашей федерации работают люди, которые никогда ничего не могут сделать вовремя. Иногда не хватает элементарного внимания к команде. В итоге концовку квалификации постоянно заваливаем.

Например, играем со сборными Египта или Южноафриканской республики. Серьезные команды. И к ним нужно серьезно готовиться, чтобы футболисты смогли показать все свои лучшие качества. Но у нас не получается сконцентрироваться исключительно на игре — постоянно выпирает какой-то организационный косяк и отвлекает от работы. В федерации элементарно не могут вовремя организовать подготовительный сбор. После поражений много раз понимал, что могли выступить лучше, но из-за мелочей не складывалось.

— Габонец Брюно Мбанангой рассказывал, что он свои первые бутсы купил лишь в десять лет. До этого занимался и играл босиком. У тебя такая же история?

— В Африке у всех так. Хочется играть в футбол, но нет обуви — играешь босиком. Каждый играет в том, в чем может. У меня к десяти годам была обувь, но ее нельзя назвать спортивной. Это были сандалии.

— Когда ты захотел стать футболистом?

— Я родился и вырос возле стадиона, на котором играла сборная и «Майти Блэкпул». Моя семья состоит из страстных фанатов этой команды. А мама вообще работала на стадионе. Так что в детстве я кучу времени проводил там. Не пропускал ни одного матча.

Кроме того среди братьев (а их у меня четверо, я младший) были футболисты. Второй брат — бывший голкипер национальной сборной, становился лучшим игроком страны. А кузен уже в 17 лет считается одним из самых сильных защитников Сьерра-Леоне.

В одиннадцать лет я попал в так называемую благотворительную футбольную школу, которую в стране открыли европейцы. Там созданы все условия для выращивания футболистов. А лучших ребят потом продают в Европу. В подобные школы все хотят попасть. Это означает, что у тебя большое будущее.

В 15 подписал контракт с «Майти Блэкпул». А вскоре юниорская сборная Сьерра-Леоне квалифицировалась на Кубок Африканских Наций. В финале лишь в дополнительное время проиграли камерунцам 0:1. Однако тройка лучших команд попадала на чемпионат мира в Финляндии. Там меня заметили люди из «Уотфорда» и выкупили у «Блэкпула».

— Много заплатили?

— По меркам моей страны — большие деньги. Если в Африке тебе на руки выдадут такую сумму, ты не будешь знать, что с ней делать. В общем, клуб хорошо за меня выручил.

Но из-за отсутствия рабочей визы играть за «Уотфорд» мне было нельзя. Поэтому только тренировался и ждал разрешения на работу. В Англии с этим жестко. Требовалось провести определенный процент игр за сборную, зависящий еще и от места страны в рейтинге ФИФА. И хотя меня регулярно вызывали, за полгода необходимый процент не набежал. Тогда отправился в аренду в «Хенефосс». Вызовы в сборную продолжились, но все равно нужный процент не наиграл. Тогда англичане решили меня продать, чтобы не мариновать.

Умару Бангура не считает переезд в Беларусь шагом назад

Фото: пресс-служба минского «Динамо».

Кстати, меня всегда вызывали в сборную и сейчас я самый опытный игрок в ее истории. Провел на поле больше всего минут. Как-то в Норвегию мне позвонил журналист и спросил, знаю ли я об этом. Не знал, поэтому было очень приятно. Позже приехал домой — а в газетах везде пишут обо мне.

— В 17 лет попасть в Англию — это как оказаться на другой планете?

— Контраст между Африкой и Европой не поразил и не был эмоциональным. А вот день, когда мы с юношеской сборной попали на чемпионат мира, считаю лучшим в жизни. Он перевернул все мое мировосприятие. Я понял, что все делаю правильно, что это моя дорога.

— Считается, что африканские страны бедны. Это так?

«Чаще всего в Африке бывает так: страна богата на ископаемые, но они в руках определенного клана людей. Эти люди при деньгах, а остальное население бедствует»

— Чаще всего в Африке бывает так: страна богата на ископаемые, но они в руках определенного клана людей. Эти люди при деньгах, а остальное население бедствует. В Сьерра-Леоне много алмазов, но правительство заботится о гражданах и не допускает тотальной бедности.

— Когда тебе было 13 лет, случилась гражданская война. Что ты об этом помнишь?

— Война у нас шла постоянно. Но все действия разворачивались за пределами столицы, в которой я жил. О происходящих событиях узнавали по радио. Однажды повстанцы вошли в столицу. Но президент все быстро решил — весь экшн длился неделю. Правда, это было страшное время. Я видел множество перестрелок, убийств, трупов…

— Вроде бы всех помирил Тони Блэр. Это правда?

— Война в моей стране — самое глупое, что я видел в жизни. Если повстанцам не нравился государственный строй, так пусть бы и атаковали правительство, вели войну с ним, с силовыми структурами. Зачем при этом трогать мирных людей? Зачем простым крестьянам, которые просто хотят работать, отрубать руки и ноги?! Не пойму этого, наверное, никогда! И сейчас на улицах можно увидеть людей без рук и ног. Все это последствия войны.

Что касается Блэра, то у меня в семье не говорили о политике, хотя понимали: все это было из-за алмазов.

— Сейчас спокойно?

— Да. Никто не хочет повторения. Мы насмотрелись на столько смертей и убийств… И не понимали этого идиотизма. Поэтому неважно, Тони Блэр там решал или кто-то еще из верхних эшелонов власти. Главное в этом только одно — убивать друг друга глупо.

— Норвегия считается самой дорогой страной в Европе с высочайшим уровнем жизни. Ощутил?

— Норвежцы гордятся этим. Шикарная страна. Очень спокойная и безопасная. Мне там нравилось жить. Классно. Но ты этого не прочувствуешь, пока не побываешь сам, сколько бы я тебе не рассказывал.

— Чемпионат Норвегии в первую очередь ассоциируется с «Русенборгом».

— Неудивительно. «Русенборг» — самый значимый  клуб в стране. Все хотят там выступать, но никто не хочет играть против. Клуб на высочайшем уровне организации, с соответствующими амбициями.

Если у других задача — попасть в тройку или шестерку, то «Русенборг» постоянно ставит себе цель быть чемпионом. И можно не сомневаться, что он будет или на первом месте или активно бороться за титул. Да, не всегда это получается, как например, в последние годы, когда чемпионом дважды подряд становился «Мольде». Однако сейчас результаты этой команды идут на спад. А клуб из Тронхейма всегда будет вверху.

— Тебя звали когда-нибудь сильные норвежские клубы?

— Перед переездом в «Хеугессун». Но была неопределенность. Я считаю, в клуб нужно переходить, когда ты ему действительно нужен. В любой команде я должен чувствовать душевный комфорт. В «Русенборге» на моей позиции выступал игрок. Его собирались продавать, но почему-то тянули. Я не мог ждать. Надо было решать здесь и сейчас. Меня могли подписать, а того парня не продать и пришлось бы осесть на лавке. А я хочу играть, а не сидеть.

Умару Бангура не считает переезд в Беларусь шагом назад

Фото: nettavisen.no.

— Болельщики «Русенборга» — самые сумасшедшие фаны в стране? Читал, что они похожи на турецких.

— Они шумные, организованные, но до турецких им далеко. Те реально сумасшедшие. У «Хеугессуна» фанаты средние по производимому шуму на стадионе, но очень преданные. Парни много пьют, как и все фаны. Некоторые могут приехать на выезд за день до игры, а после матча задержаться еще на денек.

Норвегия — вытянутая страна и на выезд зачастую приходится ехать часов по восемь. Но они всегда были на наших матчах. Когда видишь, что человек преодолевает такое расстояние ради тебя и твоей игры, когда видишь его страсть к футболу и команде, понимаешь, что не можешь действовать просто так и вкладываешься на полную катушку.

— Не считаешь переезд из Норвегии в Беларусь шагом назад?

— В Норвегии я поиграл много и повидал достаточно. Считаю, что в Беларуси я смогу узнать что-то новое. Кстати, мне очень понравился Минск. Красивый город, но жутко холодный :). 

Как вам новость?