Не получит ли белорусское общество еще и негласное право на суд Линча?
«В слободе прежде шибко хулиганили. …От хулиганов этих в слободе не было житья. Полиция бездействовала. Жители решили действовать сами. Был составлен список самых матерых разбойников. По этому списку адресов толпа шла из улицы в улицу. Толпа шла и убивала… Один из главарей хулиганской банды Балбаш скрылся в больнице. Распаленная толпа осадила больницу. Она ярилась и гудела у закрытых ворот. …Но тут из толпы вышел старый грузчик и сказал: «…Пошли, ребята. А только мы Балбаша и после закончим. Извиняйте за беспокойство…» …Балбаша «закончили» через три месяца».
Лев Кассиль, один из классиков детской советской литературы, когда-то еще в 1933 году написал книгу «Кондуит и Швамбрания». Предназначалась она, естественно, для детей, и в ней автор с пролетарских классовых позиций как только мог пытался изобличить «насквозь прогнивший царский режим», построенный исключительно на несправедливости, социальном неравенстве и ущемлении основных гражданских прав порабощенных слоев населения. Дабы привлечь внимание юных читателей и облегчить им процесс правильного понимания действительности, Лев Кассиль, с одной стороны, не скупясь черных тонов, рассказал в подробностях о родимых пятнах проклятого царизма и прочих кошмарах уже несуществующего эксплуататорского строя. Олицетворял старый мир, по версии автора, суровый Кондуит — так в царские времена назывался школьный классный журнал, в который заносились все проступки несчастных учащихся. С другой стороны писатель красочно изобразил выдуманную двумя братьями-озорниками чрезвычайно симпатичную страну Швамбранию, наполненную революционным кипением, главными действующими лицами которой стали кухарка Аннушка, солдат Харькуша, безграмотный грузчик-волгарь Чубарьков, латыши-чекисты и т.д. Каких только безобразий не творили эти и многие другие посланцы Трудового Народа во имя Честности, Равенства и Братства. Однако любая тьма, поднятая с самого дна народной жизни встречается автором и главными героями этого произведения с восторгом, как проявление высшей Революционной Справедливости…
В том числе и эпизод «народного суда Линча», который я вынес в эпиграф этой статьи. Конечно же, совсем не случайно. Вспомнить о славной стране Швамбрании и народном самосуде заставило меня одно недавнее громкое событие, которое уже успели обсудить, наверное, на всех форумах Байнета, кроме нашего блога. Я имею в виду решение президента А.Лукашенко изменить меру пресечения в отношении трех жителей деревни Пуховичи, Житковичского района, Гомельской области, обвиняемых в убийстве односельчанина — поджигателя и уголовного рецидивиста. Но сперва давайте познакомимся с предисторией этого события, пересказанной в белорусских СМИ неоднократно. Итак, все началось в 2002 году, когда житель деревни Пуховичи Николай Макаревич, по уличному прозвищу — Миес, в очередной раз вышел из тюрьмы. Было ему тогда сорок с небольшим, но уже к концу своей недолгой жизни уголовное прошлое он имел впечатляющее — шесть ходок за воровство и прочее нехорошее поведение. Надо сказать, уголовником Макаревич был не всегда, а в начале 90-х даже ходил в начальниках, возглавлял колхозную ферму. Но потом вроде как проворовался, и пошло-поехало. Однако простить односельчанам своего падения так и не смог, в первую очередь свидетельствовашему против него на суде бывшему коллеге по работе фронтовику Адаму Юхневичу. Его-то после первой отсидки Макаревич первым и навестил… Что было дальше, рассказывает газета «Беларусь сегодня», цитируя пострадавших: «Ночью полыхнул наш сарай, полный сена, а в нем две коровки… Однажды ломился в дом. Угрожал. Мы в милицию звонили, но какие доказательства, кроме наших слов? Никаких. Решили терпеть. Забили окна на веранде досками, чтобы дверь не открыл да не ворвался…»
Ощутив свою полную безнаказанность Миес начал терроризировать всю деревню, в которой проживало более чем 600 душ, став, по мнению большинства односельчан, «самым страшным человеком». Вот как описывает это «СБ» со слов очевидцев: «Повадился ходить в дома средь бела дня, когда мужики на работе, вымогать у женщин спиртное, деньги, сигареты, кормежку. Перед одной, рассказывают, лезвия веером рассыпал: «Не дашь — порежу». А кто косо на него глянет — сарай спалит. Не так скажет — оставайся без сена. Полыхало одно подворье за другим. В районном отделе по чрезвычайным ситуациям подсчитали: в те годы случилось более двух десятков пожаров. В деревне уверены, что виновник — он, Макаревич, на него и указывали. Но ведь никто со спичкой в руках не ловил». В общем, жизнь в деревне пошла — «по понятиям»… И, заметьте, со стороны органов правопорядка и пожарной службы Житковичского района — никакого движения. Тем временем существование людей становилось все более невыносимым — многие «ночевали в сараях, чтобы успеть вывести скот», двери закрывали на цепь, не отпускали от себя топоры и вилы… Перед самым Новым 2009 годом сгорели сразу три сарая. Как обычно, доказательств никаких не было, но Макаревича все же задержали и доставили в районный отдел милиции. Там Миес, якобы, и признался: «Да, поджигал. Чтоб боялись»… Но вот как времена изменились — чистосердечное признание для правоохранительных органов больше не является «царицей доказательств», даже в Беларуси. А фактов — как не было, так и нет. Вот если б Макаревич был оппозиционером, тогда факты — дело наживное, а так …его отпускают, несмотря на многочисленные звонки из Пуховичей с просьбой задержать пиромана хотя бы на новогдние праздники…
Однако дома встретить Новый год Макаревичу так и не довелось… Где-то по дороге к деревне его перехватили трое земляков в возрасте от 30 до 35 лет — как раз из тех, у чьих родственников накануне сгорели сараи. А одному из них он вроде даже пообещал сжечь дом, прямо в новогоднюю ночь… Они-то Миеса, как того Балбаша из Швамбрании, тремя ударами обуха по голове и «закончили». Тело сразу слегка припрятали, а потом ночью вернулись, облили бензином и подожгли. Говорят, ликовала вся деревня… Не раз и не два подняли полешуки «партизанские» сто грамм за своих избавителей…Которых, впрочем, через три дня арестовали и отправили в СИЗО, возбудив против них дело по ч.1 ст.139 УК (убийство). Такое развитие событий возмутило земляков до крайности, и потому в едином порыве они тут же принялись слать петиции во все инстанции, включая, как я понимаю, и Администрацию президента. Развязка наступила 6 февраля, когда на совещании по совершенствованию уголовного законодательства А.Лукашенко прямо вмешался в ход следствия, обратив внимание присутствующих на факт самосуда и дав ему свою оценку. Обратившись к министру внутренних дел РБ В.Наумову, президент сказал: «Пожалуйста, завтра вы их отвезите в деревню, я вас прошу, пусть они живут в деревне, а вы ведите свое уголовное дело. Отвезите людей в деревню, и пусть работают там, находятся в своих семьях, а вы их приглашайте и допрашивайте, это для них будет лучше, чем сидеть в следственном изоляторе». Ничего не скажешь — жест, достойный Людовика XIV…
Не остался без поручения и председатель Верховного суда В.Сукало, цитирую слова президента: «Я бы попросил, чтобы вы лояльно вели это уголовное дело. И очень вас прошу, отнеситесь как к своим родным людям. Ну негодяй он, людей терроризировал, целую деревню. Если уж мужики на это пошли, наверное, они действительно возмущены были, и все ж простые люди на их стороне. Я не говорю, что это надо поощрять. Не поощряя, понимать этих людей, которые пошли на эту крайнюю меру. Если надо принять решение в рамках законодательства, я готов принять, но мне кажется, вы без меня там примете решение. Этих людей надо отпустить, вести следствие, пусть это следствие идет. И даже прошу публично, не стесняясь, суд, чтобы вы очень внимательно отнеслись, и если есть возможность, поддержали этих людей. Нельзя их сажать! Что это — великий человек погиб? По тюрьмам скитался, пришел и еще терроризирует целую деревню». Слово — дело. В тот же день все трое обвиняемых именем …короля, пардон, президента, были доставлены из гомельского СИЗО, где они пробыли 27 дней, в родные Пуховичи. Теперь они находятся под домашним арестом, без права покидать пределы собственного двора. А как же Закон, спросите вы? Вот в этом-то вся фишка и состоит. «Великого» человека «замочили» народные мстители, или деревенского поджигателя-террориста, но «Dura Lex…» — Закон суров, и его статья за номером 139 в УК РБ гласит: «1.Умышленное противоправное лишение жизни другого человека (убийство) — наказывается лишением свободы на срок от шести до пятнадцати лет. 15) совершенное группой лиц; — наказывается лишением свободы на срок от восьми до двадцати пяти лет, или пожизненным заключением, или смертной казнью……» А ведь подобное преступление даже в одной только Гомельской области далеко не единичное. Например, как сообщало БелаПАН, 5 ноября 2008 года в лесном массиве Лоевского района Гомельской области был обнаружен труп ранее судимого за кражу жителя деревни Иваньков. Преступников удалось задержать, ими оказались трое жителей Гомеля, 1986 и 1984 годов рождения — один безработный и двое рабочих гомельского предприятия. Причина убийства: у бабушки одного из задержанных пропали 180 тысяч рублей. Подозрение пало на местного жителя, которого молодые люди нашли и «наказали» — избили до смерти, закопали труп в нежилом доме, но затем перепрятали тело в лесном массиве, сожгли одежду жертвы и предприняли попытки сжечь труп…
Виолетта Дралюк, автор большой передовицы в «СБ», посвященной трагическим событиям в деревне Пуховичи, пишет: «Когда некоторые пустоватые комментаторы размышляют о таких тонких вещах, как «преступление и наказание», то частенько срываются на правозащитный лепет: сколько, дескать, в колониях сидит мужичков, которые украли мешок картошки и какую-нибудь рябую курицу? «Ах-ах…» Поседевшие на службе профессионалы рассказывали мне, что в действительности нет более злостных злодеев на свете, чем вот эти, которые сидят за безделицу, «за курицу»… В Пуховичах я убедилась, что люди искренне и очень благодарны Президенту. Эти честные и трудолюбивые крестьяне всегда верили, что должен же быть в Минске некто справедливый, который вникнет, поймет и поступит по справедливости…» Вот этот момент больше всего и настораживает. Вероятно, и меня можно отнести к тем самым «пустоватым комментаторам», о которых говорит В.Дралюк, но с принципом «Высшей Справедливости», стоящей над Законом, я согласиться не могу никак. Тем более, если эта «высшая справедливость» исходит из такого субъективного источника, каким является президент Республики Беларусь. В одном случае он сажает, в другом — милует, в третьем — определяет размер выкупа в обмен на освобождение от уголовного наказания… Руководствуясь при этом исключительно собственными представлениям о целесообразности того или иного конкретного юридического решения. Я уже не говорю о соблюдении основополагающего принципа любого вменяемого государства — разделении ветвей власти. Который прописан в том числе и в белорусской Конституции, где в статье 6 говорится: «Государственная власть в Республике Беларусь осуществляется на основе разделения ее на законодательную, исполнительную и судебную. Государственные органы в пределах своих полномочий самостоятельны: они взаимодействуют между собой, сдерживают и уравновешивают друг друга».
Кто знает, возможно с точки зрения А.Лукашенко, его вмешательство в ход уголовного процесса по делу о групповом убийстве «пуховичского поджигателя» и является тем самым «сдерживанием и уравновешиванием» полномочий белорусской судебной системы со стороны президента, который по своему реальному «монархическому» положению занимает в Беларуси совершенно эксклюзивное положение — вообще «над» всеми ветвями власти, вместе взятыми. Но не получит ли белорусское общество в этом случае в дополнение к узаконенной государством смертной казни еще и право на суд Линча, естественно, «в исключительных случаях»?… Ведь что-то подобное можно наблюдать сегодня и в «союзной» с нами России. Из-за неверия в государственное правосудие россияне все чаще и почти повсеместно стали вершить «справедливость» абсолютно дикими, первобытными методами. Мало того, люди, учиняющие ту или иную расправу, в глазах окружающих приобретают ореол геройства. Безусловными «героями» в российском общественном менении выглядит, например, полковник Буданов — законченный психопат, досрочно выпущенный на свободу, который в свое время с особой жестокостью убил чеченскую девушку и еще неизвестно сколько ни в чем не повинных гражданских лиц. Не меньше восторгов вызвал и поступок В.Каллоева, внесудебной расправой «наказавшего» швейцарского авиадиспетчера, виновного в гибели его семьи. А сколько регистрируется случаев общественных самосудов практически ежедневно во всех городах и весях Российской Федерации, и далеко не только над маньяками и педофилами, количество которых, кстати, в последние годы почему-то растет в геометрической прогрессии.
Все это происходит не только из-за гнева и ярости со стороны потерпевших и очевидцев, но также еще и потому, что люди просто утрачивают доверие к государству и больше не надеются на его судебную систему. Коме того, по мнению социологов, частые случаи кровавой «вендетты» напрямую связаны с общим настроением людей — когда общество агрессивно, то ярость проявляется повсюду, при малейшей возможности, а обычные граждане берут на себя роль и палачей, и судей, и милиционеров, и даже президентов, что совершенно недопустимо в современном гражданском обществе. Подобная ситуация по своим внешним и внутренним признакам сильно напоминает настоящую «эпидемию насилия», захватывающую постепенно все население, готовое в любой момент расправиться с кем угодно — с журналистами и автомобилистами, гастарбайтерами и нелегальными иммигрантами, бизнесменами и оппозиционерами… Другими словами, культивирование в обществе права на насилие, даже из самых «лучших», популистских соображений, ни к чему хорошему привести не может.. Как бы всеобщая озлобленность населения в конце концов не привела к тому, что случилось впоследствии с выдуманной Львом Кассилем страной Швамбранией… Исторический опыт многих стран и народов свидетельствует — эксплуатировать самые низменные народные инстинкты небезопасно и для самой власти. А вдруг этот народ однажды разберется, кто на самом деле является главным источником всех его бед и страданий?…
В конце своей статьи В.Дралюк замечает: «…Но понимают также люди, что их сыновья поступили не по закону и что будет суд. Они, конечно, надеются, что суд во всем разберется, вынесет справедливое решение. Я уже говорила, что гибель Миеса здесь рассматривают как избавление. Но все, с кем бы ни встречалась, как-то не особенно радуются, в глазах я видела что-то смущенное, какую-то недосказанность…» Только мне почему-то кажется, что в глазах жителей деревни Пуховичи корреспондент «СБ» увидела не какое-то «смущение», или «недосказанность», а …стыд. Потому, что вольно или невольно, все эти люди стали как бы соучастниками убийства. И этот грех они взяли на себя по вине государства (а значит и президента) и его правоохранительных органов, которые не смогли или не захотели выполнить свои непосредственные обязанности перед населением, за чей счет все они, собственно, и существуют. Притом достаточно неплохо. А если это так, то с большой долей вероятности можно предположить — суд Линча, которому был подвергнут пироман-рецидивист Миес-Макаревич, будет на территории Беларуси не последним…
