О безосновательности аргументов в пользу канонизация Франциска Скорины пишет белорусский исследователь, священник УПЦ КП протоиерей Сергей Горбик:
В конце мая профессор Адам Мальдис выступил с очень странным, с точки зрения верующего человека, предложением о «канонизации Франциска Скорины тремя Церквями: православной, католической и униатской». Естественно, что не только для священнослужителей, но и для практикующих верующих, это предложение выглядит очень странным, тем более, что Греко-католическая церковь — это лишь один из обрядов Католической Церкви, к тому же во время жизни и деятельности Франциска Скорины униатов в Беларуси и Украине просто не существовало.
Тем не менее, из патриотических побуждений, определенное количество белорусов поддержало это предложение или, как минимум, отнеслось к нему с интересом. Поэтому мы в этой небольшой статье попробуем объяснить определенные моменты с религиозной точки зрения.
Первое, о чем следует помнить, — канонизация не является неким актом исключительно церковного почитания (вроде ордена, грамоты или памятника). Канонизация — это сакральный акт, свидетельствующий о «близости определенного лица к Богу и позволяющий молиться к нему, как к своему защитнику». Таким образом, мы должны говорить о христианской жизни и служении личности в контексте церковном, — и, поскольку разделение христианства на конфессии произошло на догматической и канонической почве, — должны также говорить о принадлежности лица к определенной конкретной конфессии. Как раз в этих аспектах существует проблема с определением вероисповедания Франциска Скорины.
Кто по вероисповеданию был знаменитый белорусский первопечатник? Ученые до сих пор не могут прийти к единому мнению. Поэтому мы не будем в данной статье сосредотачиваться на их поисках, а ограничимся рассмотрением аргументации профессора Адама Мальдиса, дав ей оценку с точки зрения православной догмы.
Таким образом, уважаемый профессор говорит следующее: «полоцкие бернардинцы окрестили множество полочан, в том числе и семью Франциска Скорины, которая изначально была православной. …До 1498 года семья Скорины была православной…». Такое утверждение, с догматического и канонического видения Православной Церкви, свидетельствует о том, что Франциск Скорина изменил православию, признавая свое первое, православное, крещение недействительным. Он больше не являлся православным верующим, а его возвращение к православию было возможным не только через искреннее и публичное покаяние, а и через соответствующий чин принятия. Насколько известно, документов о возвращении Франциска Скорины в лоно Православной Церкви не существует, а канонизировать «иноверца и предателя» Православная Церковь не может.
Естественно, можно выдвинуть гипотезу, что подобные документы о возвращении Франциска Скорины в православие просто потерялись или еще не найдены, и он, выпуская свои книги, был православным. Но и в этом случае аргументы профессора Адама Мальдиса не выдерживают критики по следующим причинам:
1. Первым вопросом в ходе канонизационного процесса является вопрос о благоверной христианской жизни. Практически все документы процессов по канонизации начинаются с предоставления свидетельств об образцовой христианской жизни лица, которое хотят канонизировать. Подобные свидетельства всегда представляет и закрепляет Церковь. В случае с Франциском Скориной, — по крайней мере, со стороны православных институтов, — таких свидетельств нет (на фоне того, что мы не знаем, в какой конфессии и когда он венчался, крестил детей и т.д.)
2. Адам Мальдис настаивает на аргументе о том, что просветители Кирилл и Мефодий были отнесены к лику святых именно в этой — просветительской — ипостаси. Но просветители, святые равноапостольные Кирилл и Мефодий, были канонизированы не за перевод Библии и даже не за создание славянской азбуки. Они были канонизированы за христианизацию славянских народов, которые к тому времени были язычниками. И их просветительская деятельность — это «образование сидячих в темноте греха и безбожия». В своем просвещении язычников святые не искали возвышения или награды, их работа осуществлялась исключительно «во славу Христову». При этом не надо забывать, что они были монахами, отказались от «соблазна это мира и полностью отдали себя Христу», поэтому здесь присутствует и монашеский подвиг.
Святые братья привели к Христу народы, создали епархию с множеством приходов и монастырей там, где их никогда не было. Но, когда мы смотрим на Беларусь и Украину времен Франциска Скорины, мы увидим хорошо организованную Киевскую митрополию (или структуры Католической Церкви), обилие монастырей, храмы почти в каждой деревне и практически полное отсутствие язычников. Эти плоды и являются итоговыми, когда мы говорим о деятельности Кирилла и Мефодия.
Не стоит закрывать глаза и на то, что, как это не парадоксально звучит, переводческая работа Франциско Скорины не была уникальной. Уже с конца XV века существовали переводы Библии, молитв, акафистов и канонов, выполненные на белорусском изводе церковнославянского языка. Также существовало в Европе и до Скорины книгопечатание на славянском языке. Поэтому главная заслуга Франциска Скорины — не в переводе, а в начале дела печатания именно в Беларуси и для белорусов. Исходя из вышеизложенного, сравнение масштаба личностей и плодов деятельности святых Кирилла и Мефодия и Франциска Скорины выглядит неестественным.
3. Отдельным аргументом в защиту возможности канонизации Франциска Скорины является пример канонизации мирян, который помогали Православной Церкви. В качестве примера приводится акт канонизации святой Софии Слуцкой.
Действительно, история православной агиографии знает примеры канонизации мирян, которые в своей жизни жертвенно послужили Церкви. Но в данном случае, — как один из главных факторов канонизации, — подразумевается т.н. «бессребренное служение» – иначе говоря, передача своих средств, усилий и работы без всякой пользы для себя, без надежды получить какие-то дивиденды. Кроме того, обязательно принимается во внимание наличие нетленных мощей или свершившихся чудес по молитве к такому лицу.
Но, в случае с Франциском Скориной, мы видим явное желание получить пользу от своей работы (именно той деятельности, за выполнение которой Скорину предлагается «канонизировать»). И это относится не только к получению денег от продажи своих печатных изданий, но и к попыткам лично прославиться в светской жизни (помещение своего портрета, написание предисловий и послесловий в печатных изданиях).
Именно в этом главное и принципиальное отличия предпринимательства Франциска Скорины от предпринимательства Эдварда Войниловича, на деятельность которого также ссылается профессор Адам Мальдис. Эдвард Войнилович не имел и не собирался иметь пользы от своей помощи Католической Церкви, именно этот факт на сегодняшний день есть одним из оснований начатого католиками процесса его канонизации.
Одновременно мы не имеем свидетельств о неких фактах хотя бы минимальной жертвенной работы Франциска Скорины именно в пользу Церкви, например, бесплатной передачи в храмы или монастыри тиражей своих изданий или определенных значительных пожертвований. Вообще, если изучать жизнь Франциска Скорины, мы не находим примеров служения именно Церкви. Период службы секретарем у Виленского епископа Яна явно не может служить таким примером, так как это была обычная «работа по найму».
Таким образом, можем сделать следующий вывод: реальных оснований для канонизации Франциска Скорины у Православной Церкви нет. Вместе с тем, православные белорусы и украинцы всегда почитали и почитают Франциска Скорины как выдающегося светского культурного деятеля белорусской истории, молятся за его душу, как и за «каждую душу христианскую».
Протоиерей Сергей Горбик для КРЫНІЦА.INFO
