Нарушение графиков обслуживания кредитов, выданных еще недавно казавшимся абсолютно надежным заемщикам, делает необходимым масштабное сверхплановое создание резервов.
В обнародованном Национальным банком аналитическом обозрении «Финансовая стабильность в Республике Беларусь в 2008 году» говорится, что в Беларуси возросла вероятность нарушения устойчивости функционирования банковского сектора. В чем состоят основные угрозы банковскому сектору и какие меры правительство и Нацбанк могли бы предпринять для стабилизации ситуации?
Александр Муха. На мой взгляд, в условиях мирового финансового и экономического кризиса основными рисками в финансовом секторе Беларуси являются кредитный риск, риск ликвидности и валютный риск. Причем необходимо учитывать, что указанные риски взаимосвязаны и на отдельных временных отрезках могут усиливать друг друга.
В частности, высокий уровень кредитной активности банков в 2008 г. при недостаточности ресурсов, соответствующих по срокам выдаваемым кредитам, и ухудшении условий заимствований у нерезидентов, увеличил степень подверженности банковского сектора кредитному риску и риску ликвидности, способствовал ускорению роста проблемных активов банков.
В этой связи возросла вероятность нарушения устойчивости функционирования банковского сектора при дальнейшем развитии сформировавшихся в нефинансовом секторе белорусской экономики негативных тенденций.
Так, по состоянию на 1 апреля 2009 г. задолженность клиентов по кредитам и иным активным операциям достигла рекордных 53,853 трлн. руб. (1 долл. — 2760 руб.), что сразу на 60,4% больше, чем год назад.
В то же время, обращает на себя внимание, что проблемная (пролонгированная и просроченная) задолженность возросла за этот период более чем в 2,4 раза до 586,3 млрд. руб. Беспокойство также вызывает и рост проблемных активов, которые в анализируемом периоде впервые превысили отметку в 1 трлн. руб., достигнув рекордных 1,187 трлн. руб. на 1 марта.
Необходимо отметить, что нарушение графиков обслуживания кредитов, выданных еще недавно казавшимся абсолютно надежным заемщикам, делает необходимым масштабное сверхплановое создание резервов под возможные потери по ссудам, а значит, отвлечение прибыли и/или капитала банков, что не может не беспокоить.
Так, результаты стресс-тестов, проведенных Нацбанком, указывают на то, что в случае развития ситуации по наихудшему сценарию (предполагает увеличение доли проблемных активов на 15% пунктов) величина потерь банков превысит заработанную ими годовую прибыль в 5,5 раза. При слабом шоке (предполагает увеличение доли проблемных активов на 5% пунктов) потери банков превысят их прибыль в 1,8 раза.
Вместе с тем, здесь речь идет о просрочке, показанной по национальным стандартам отчетности. Но эти цифры не дают истинной картины. Необходимо разделять просрочку по национальным стандартам бухгалтерского учета и реально плохие кредиты, которые учитываются по международным стандартам финансовой отчетности, то есть кредиты, которые начинают входить в просрочку частично.
Дело в том, что по белорусским стандартам в отличие от отчетности по МСФО просроченным считается не весь оставшийся кредит, а лишь платеж, который был задержан. Дополнительная проблема — банки вынужденно идут на пролонгацию и реструктуризацию проблемных займов, надеясь вернуть хоть что-то. Такие кредиты, понятно, тоже не учитываются в составе плохих долгов.
По нашим оценкам, в ближайшее время еще до 30-50% кредитного портфеля потребует реструктуризации. Однако необязательно, что все эти кредиты станут полностью необслуживаемыми, просто выплаты по ним будут в меньших объемах.
В целом сейчас более сложная ситуация складывается для банков, которые вели активный корпоративный бизнес. К сожалению, в Беларуси часто госбанки заставляют кредитовать крупных заемщиков, которые не в силах платить по кредитам.
В то же время, банковские кредиты для многих малых и средних предприятий являются недоступными. До кризиса банки компенсировали недостаток длинных средств в экономике путем выдачи шестимесячных или годовых кредитов, регулярно их пролонгируя.
При этом нормально работающее предприятие, погасившее в срок такой кредит, могло обоснованно рассчитывать на получение от банка нового кредита. Однако сегодня ситуация изменилась кардинально. В условиях резко упавшего спроса на продукцию и услуги многие компании не смогут вернуть в срок взятые до кризиса кредиты, тем самым оказываясь на грани банкротства. Причем штрафные проценты начисляются как снежный ком, увеличивая сумму долгов и делая их возврат практически невозможным.
В принципе кредиторы могут инициировать банкротства неплатящих заемщиков, однако, как показывает практика, этот путь редко ведет к полному возврату денег. Наличие залогов по кредитам также не спасает, поскольку многие залоги значительно обесценились.
Переход предприятий-должников через банкротство в собственность банков-кредиторов также далеко не всегда лучшее решение. Это не бизнес банков — управлять предприятиями, а на рынке труда не так много профессиональных команд, которые банки могут нанять для управления перешедшими в их собственность компаниями.
Скупка же проблемных предприятий более крупными и тем более государственными компаниями приведет лишь к дальнейшему ослаблению конкуренции во многих отраслях и, значит, к новому росту цен и неэффективности экономики в целом.
Стоит отметить, что в кризис физические лица также чаще допускают просрочки платежей по потребительским кредитам и кредиткам, из-за чего долг иногда за несколько месяцев может увеличиваться в разы. Например, из-за потери работы и соответственно неспособности своевременно погашать очередные платежи, общая сумма задолженности может заметно возрасти из-за присутствия в кредитных договорах комиссий за просрочку, которые в отдельных случаях достигают 1-2% в день от остатка задолженности.
Можно предположить, что в сегменте физлиц больше всего будут «портиться» экспресс-кредиты, соответственно больше других могут пострадать Дельта Банк, Хоум Кредит Банк и др.
Хотя, и жилищное кредитование стало одним из наиболее опасных сегментов кредитного рынка, ряд банков (например, ВТБ Беларусь) приостановили выдачу ипотечных кредитов. Несмотря на то, что здесь необеспеченных кредитов не выдавалось, кризис помог им мутировать в самый настоящий subprime из-за превращения среднего класса в NINJA (no income, no job, no assets — «нет дохода, нет работы, нет активов»). Белорусский довесок (по сравнению с американской ипотекой) — валютные кредиты, которые из-за девальвации подорожали сразу на 35%.
На наш взгляд, решение проблемы плохих долгов заключается в приросте кредитования и дополнительной капитализации банков, однако вопрос состоит в том, кто предоставит столь необходимые средства.
Одним из вариантов решения проблемы плохих долгов может быть в том числе и их точечный выкуп у банков. Так, Агентство по гарантированному возмещению банковских вкладов могло бы временно выкупать плохие активы отдельных банков, которые потенциально могут получить риск невозврата кредита, что повлияет на их дальнейшую деятельность.
Для таких исключительных случаев, можно предусмотреть соответствующие поправки в законодательство. В данном случае речь идет о банках, которые в определенный момент не имеют проблем с неплатежами, но у них есть группа заемщиков, которые находятся либо в преддефолтном состоянии, либо хотели бы реструктурировать долг, но банк не может это сделать. В таких случаях одним из вариантов может стать выкуп проблемных активов в рамках РЕПО, чтобы потом после реструктуризации эти активы можно было вернуть назад банкам.
В будущем указанные функции можно сосредоточить в создаваемом Государственном финансовом институте развития (ГФИР).
При этом необходимо подчеркнуть, что сегодня кредитная экспансия банков, в том числе в рамках финансирования государственных программ, в условиях недостаточности пассивов, соответствующих по срокам выдаваемым кредитам, приводит к усилению рисков ликвидности в банковском секторе.
Так, к декабрю 2008 г. разрыв между долгосрочными активами и пассивами возрос до 14,3 трлн. руб., а между краткосрочными активами и пассивами до 4,9 трлн. руб., что выглядит достаточно тревожно.
Результаты стресс-тестов также указывают на то, что в случае оттока 50% средств, привлеченных от нерезидентов в иностранной валюте, многие банки в отдельности (19 банков) и банковский сектор в целом столкнутся с недостатком ликвидности в иностранной валюте. При этом 14 банков (с величиной активов, равной 49,5% от всех активов) не будут располагать достаточным объемом ликвидных активов в иностранной валюте для оплаты своих обязательств по первому требованию.
В свою очередь, ситуация с рублевой ликвидностью в банковской системе Беларуси, хотя и несколько улучшилась, по-прежнему сохраняется напряженной. В частности, 12 мая средняя фактическая стоимость однодневных межбанковских кредитов в национальной валюте составила 17,1%. А остаток центрального банка по операциям поддержания ликвидности банков по состоянию на утро 14 мая составил 2,175 трлн. руб.
И, наконец, если говорить о валютном риске, то падение золотовалютных резервов /в национальном определении/ в апреле 2009 г. на 490,4 млн. долл. (или на 11%) подтверждает сохранение давления на обменный курс белорусского рубля и международные резервы.
Хотя, на мой взгляд, вероятность проведения ступенчатой девальвации национальной валюты в текущем году является низкой, поскольку белорусская экономика начинает перестраиваться в сторону нового равновесия. Более того, в случае, если пара евро/доллар превысит отметку 1,41 USD/EUR, то курс белорусского рубля по отношению к американской валюте может укрепиться до отметки 2650 руб. и ниже (при условии сохранения стоимости валютной корзины на уровне 960 руб.).
Александр Муха, «Наше мнение».
