Страна Лимония

За морями есть лимоновый сад,
Я найду лимон и буду рад,
Но тебе не дам, не смей меня винить.
Посмотрите до чего он хорош,
Но на дороге ты его не найдешь,
Попробуй сделай сам, не буду я тебя учить.
Растут лимоны на высоких горах,
На крутых берегах, для крутых,
Короче ты не достанешь…

Можно только предположить, какой смысл попытался вложить участник группы «Дюна» С.Катин в эти эти довольно бестолковые стишки, ставшие потом текстом в свое время очень популярного в народе шлягера «Страна Лимония». Во всяком случае, я думаю, он имел в виду вовсе не то, о чем написал в 1967 году совсем тогда еще молодой ассистент профессора Калифорнийского университета в Беркли Дж.Акерлоф (George Akerlof) в своей знаменитой статье под названием «Рынок «лимонов»: неопределенность качества и рыночный механизм». Кстати сказать, за эту небольшую статью, ну и, конечно же за фундаментальные исследования рынка труда, Дж.Акерлоф с соавторами в 2001 году был удостоен Нобелевской премии по экономике. Значит, было за что, во всяком случае специалисты утверждают, что это была «одна из уникальных для экономики второй половины двадцатого века статей, в которых математические выкладки не то что сведены к необходимому минимуму, а практически отсутствуют». Мало того, в послании Нобелевского комитета статья «Рынок «лимонов»…» упоминалась как «единственное и самое важное исследование среди публикаций по экономике информации». Хотя, как потом вспоминал сам Акерлоф, попытки публикации этой почти студенческой работы несколько раз наталкивались на резкое сопротивление редакторов, которые заявляли молодому экономисту, что рассматриваемые в его статье проблемы слишком тривиальны, чтобы заслужить право на публикацию в серьезном академическом журнале. Но когда наконец, статья увидела свет, то произвела настоящую сенсацию в экономической науке.

Итак, о чем идет речь. Конечно же не о цитрусовых. Оказывается, если верить Акерлофу, «лимонами» в Америке называют старые подержанные автомобили… Естественно, как настоящий американец, в качестве наглядной иллюстрации своей главной идеи Акерлоф и избрал рынок автомобилей в США, причем в данном случае для него была важна не реальная стоимость того или иного «лимона», а наглядность. Так вот, всем хорошо известно, что подержанные автомобили продаются гораздо дешевле новых, так как они изношены («выжатый лимон»), хотя по их внешнему виду определить степень износа иногда бывает довольно трудно. На этом частном примере Акерлоф и рассмотрел проблему, как он ее назвал, «асимметричности информации» — весьма частую на рынках и вообще в повседневной жизни ситуацию. Для простоты понимания предположим, что подержанные (подчеркиваю — не новые из магазина) машины: качественные и полные «лимоны»-доходяги, занимают примерно по половине рынка, то есть наугад взятая машина может с равной степенью вероятности оказаться как хорошей, так и плохой. Разумеется, продавец прекрасно знает, что продает, в отличие от покупателя, который об истинном качестве реализуемого товара может только догадываться. Предположим, что продавец субьективно оценивает подержанный качественный автомобиль в 4000 долларов, и готов расстаться с ним за любую цену свыше 4000, а «лимон», соответственно — в 200 долларов. В результате можно предположить, что для покупателя реальная ценность хорошего автомобиля составляет, условно говоря, 5000 долларов, а «лимона» — пускай все те же 200 долларов.

При этом надо четко понимать, что индивидуальные оценки полезности хорошей машины у продавца и покупателя могут быть совершенно различными, потому как они субъективны и зависят от множества факторов, в том числе от особенностей каждой конкретной личности. Тогда, при таком раскладе, сделка по продаже качественного автомобиля, скажем, за 4500 долларов станет выгодной для обеих сторон, ведь покупателя устроит любая цена от 5000 и ниже, а продавца — от 4000 и выше. Но на практике так не бывает никогда. Даже если автомобиль почти новый, цена его будет намного ниже: хороший автомобиль не продают сразу, поскольку в цене почти нового автомобиля содержится не столько информация о его действительном качестве, сколько информация о подозрениях потенциальных покупателей. Интуитивно предвидя худший из вариантов, покупатель торгуется, стараясь всячески сбить цену, однако понимает, что продавец не опустит ее ниже определенного уровня, иначе вся затея будет для него убыточной. Продавец тоже торгуется, но тоже понимает, что в получасе езды от его стоянки есть другая, конкурирующая, где предлагают вдвое больше машин. И тогда продавец старается всячески привлечь клиента самыми разными способами — на определенный срок предлагает гарантию на подержанную машину и т.д. Для этого ему, в свою очередь, приходиться быть разборчивее при выкупе подержанных машин у их первичных владельцев.

Другими словами, по мнению Акерлофа, некий идеальный покупатель рассуждает примерно так: «Полезность, которую принесет мне покупка машины, в денежном эквиваленте составит 5000, либо 200 долларов, и эти исходы равновероятны, значит, моя цена составит среднее между ними, то есть 2600 долларов». Вслед за ним в торг вступает продавец. Изначально зная, что за машину ему предложат не больше 2600 долларов, он ни за что не будет выставлять на продажу оцениваемые им в 4000 долларов по-настоящему качественные автомобили, ведь на каждом из них он в конечном итоге проиграет «чистых» порядка 1400 долларов… А дальше включается в действие очень несложный механизм — на рынке подержанных автомобилей начинает работать так называемый «ухудшающий отбор» — хорошие машины останутся в руках покупателей, а плохие вновь вернутся на рынок для перепродажи. В конце концов, если не принять никаких специальных мер, рынок в конце концов будет разрушен — на нем останутся только плохие машины. Акерлоф проводит параллель между этим механизмом и законом Грешема, по имени английского общественного деятеля 16 в. В соответствии с законом Грешема, при наличии в обращении «хороших» денег — с высоким содержанием золота или просто драгметаллов — и «плохих», именно «плохие» деньги обязательно начнут вытеснять «хорошие» — в своей массе «плохие» деньги непременно будут оседать на руках у населения, потому как номинальная меновая стоимость двух типов денег пусть и одинакова, но «хорошие» деньги обладают еще и ценностью в качестве товара.

По этой весьма условной аналогии, утверждает Акерлоф, нечто похожее происходит и на автомобильном рынке подержанных машин: если стороны при возможной сделке будут руководствоваться логикой, навязанной «ассиметричной информацией», то «лимоны» уже очень скоро вытеснят с рынка качественные машины (тут надо иметь в виду, что Акерлоф имел в виду американский рынок, а не белорусский). Рынок качественных подержанных машин фактически исчезнет, а вместе с ним пропадут и те выгоды, которые могли бы получать оба участника сделки. Что неизбежно приведет к ухудшению благосостояния общества. Главная причина этого по Акерлофу — издержки недобросовестного поведения, когда отдельному продавцу выгодно обманывать покупателя… К сожалению, в этом-то и заключается система стимулов, порождаемая «асимметрией информации». И не надо думать, что сам «хитрый» продавец остается в выигрыше, у него тоже полный «пролет», ибо продав один-два «лимона» под видом качественных машин, он автоматически лишается доверия покупателя, и его благосостояние тоже со временем упадет. Ключевое слово здесь — доверие. Именно от того, насколько удачливо будет общество в восстановлении этого доверия, и будет зависеть конечный исход дела. Не случайно после статьи Акерлофа «лимонами» стало принято обозначать любые виды товаров или услуг, в качестве которых потребитель изначально не может быть уверен. Впрочем, в разных странах понятие «лимон» может называться по-разному, хотя суть проблемы от этого совершенно не меняется…

Взять, например, те же ипотечные бумаги, ставшие одной из причин мирового финансового кризиса — ведь по сути это ничто иное, как классический пример «асимметричной информации». Закон Акерлофа в чистом виде особенно характерен для современного информационного рынка, к такому выводу недавно пришел обозреватель «Новой газеты» Ю.Ревич. Вот что он пишет по этому поводу: «С одной стороны, информированность растет, и по идее, восходящей еще к представителям Просвещения, это должно повышать независимость и свободу выбора каждой личности. Но, увы, этого не происходит: пропорционально количеству поступающей информации падает и ее ценность, причем как объективная (подавляющая часть информации представляет собой мусор), так и субъективная — человек просто перестает верить тому, что ему говорят. И в среднем он оказывается совершенно прав: наткнуться на прямую или косвенную ложь в необъятном потоке поступающих сведений и мнений гораздо вероятнее, чем на правдивое сообщение или компетентное и взвешенное суждение. И что самое печальное, процесс падения качества информации является самоподдерживающимся… Причина тому простая: никаких — или почти никаких — объективных критериев качества информации не существует». К этому можно только добавить, что практически то же самое происходит в культуре, науке, во многих других видах человеческой деятельности. Даже в музыке — уже давно звукозаписывающая индустрия обнаружила, что более громкая музыка лучше продается, потому как больше действует на психику и, соответственно, лучше привлекает внимание. Вот только результат с точки зрения качества оказывается устрашающим…

Примерно по такому же принципу закон Акерлофа работает и в экономике, в том числе в белорусской, о чем пару лет назад писал известный в Беларуси аналитик Я.Романчук. В своей статье «Нобель как в воду глядел…» он очень убедительно продемонстрировал, что и наши чиновники механизмом «асимметричной информации» умеют пользоваться вполне профессионально. Я.Романчук пишет: «Чиновники прочно усвоили неоклассический экономикс. Они принимает решения, предполагая, что каждый участник рынка знает все и движим благородными намерениями. В переходной экономике часто получается так, что самыми информированными являются как раз бюрократы. Они, а также «свои» бизнесмены неизменно зарабатывают на том, что другие либо не могут узнать важные данные, либо узнают об этом гораздо позже. … Таким образом «творчество» чиновников является источником их обогащения. В Беларуси все большие деньги были заработаны отдельными «информированными агентами» на не знании вкладчиков об инфляции, на подковерном распределении госзаказов и кредитов, на предоставлении монополии на поставки определенных товаров». Я.Романчук справедливо замечает, что не только в экономике, но и в личной жизни асимметричность информации может приводить к очень печальным последствиям. Он предостерегает: «Люди обладают разной информацией о товарах, явлениях и отношениях. Те, кто считают, что мир вращается вокруг них, что все думают одинаково, что их ценности — самые правильные и прогрессивные, сталкиваются с последствиями информационной слепоты — разводами, разбитыми семьями или постоянными депрессиями».

Что же можно противопоставить эффекту асимметричной информации? Надо отдать должное Дж.Акерлофу в том плане, что он, конечно же, не выступает за национализацию тех отраслей и сфер, где преобладает ассиметричность информации. В торговле, например, он указывает на такие способы решения этой проблемы, как развитие системы гарантий, магазинов, включенных в цепи единых поставок, фрэнчайзинг, поддержка безупречной репутации и брэндов. А еще, по мнению многих специалистов, в любом деле необходима независимая общественная экспертиза, о чем бы ни шла речь — о политике, экономике, искусстве или даже о спорте. При этом важно понять главную мысль Акерлофа — асимметричность информации, где бы она не возникала, всегда приводит к снижению качества, а затем и к полному прекращению развития. Видимо, так природа устроена, что все в ней стремится к равновесию. А у человека, говорят, стремление к симметрии вообще заложено на генетическом уровне. Наверное, поэтому всем нам так неуютно жить в «асимметричном» мире — где «растут лимоны на высоких горах, на крутых берегах», и только «для крутых», то бишь, для особо «информированных». Я думаю, такое общество и можно назвать «Страной Лимонией»…