О чем хочется думать накануне Рождества.
Поверье есть, что каждый год, зимою,
Пред праздником Христова Рождества
Ночь напролет поет дневная птица.
Тогда, по слухам, духи не шалят,
Все тихо ночью, не вредят планеты
И пропадают чары ведьм и фей,
Так благодатно и священно время…
У.Шекспир, «Гамлет, принц датский» (перевод Б.Пастернака).
О чем хочется думать накануне Рождества? Конечно же, о чуде. Не случайно ночь перед Рождеством считается волшебной. Надо только сильно поверить в чудо, и любое ваше желание, загаданное в эту сказочную ночь, обязательно сбудется. Не знаю, как вы, но лично я в вероятность чуда определенно верю, тем более, что в моей жизни настоящие чудеса случались, и не раз. А если так, то и эту предрождественскую статью мне бы хотелось начать именно с чуда. Правда, не с моего персонально-житейско-бытового, а с кинематографического. Я имею в виду новую картину режиссера А.Прошкина, на днях показанную на российском телевидении, которая так и называется — «Чудо». Фильм этот совсем недавно вышел на экраны, но уже успел завоевать зрительские симпатии, и даже стал лауреатом XV Международного кинофестиваля «Сталкер». Но сначала о предистории. Сюжет фильма основан на якобы реальном факте, произошедшем с комсомолкой Зоей Карнауховой в 1956 году в городе Саратове. История эта известна под названием «Стояние Зои» — в середине 50-х годов прошлого века, как утверждают информационные источники, слухи о ней здорово взбаламутили массовое сознание тогда еще советского и сплошь «атеистического» народа. А случилось вот какое чудо. Одна довольно-таки придурковатая девица, не дождавшись своего кавалера, сняла со стены образ Николая Угодника и пустилась с ней в пляс. Но тут же застыла на месте — окаменела… Внешне она вроде как умерла, то есть впала в глубокую кому, но сердце ее продолжало биться. Так она простояла столбом целых 128 дней, и только к Пасхе ей удалось выйти из своего кататонического ступора. Что произошло с Зоей потом — неизвестно…
Этот давно забытый случай полувековой давности заинтересовал сценариста Ю.Арабова и режиссера А.Прошкина, в результате чего и появился фильм. Очень коротко перескажу сюжет. Итак, заснеженный провинциальный советский городок Гречанск. Молодая фабричная работница, типичная «гопница», выгоняет мать на улицу и собирает в своей избе вечеринку. Водка льется рекой, безногий гармонист играет куплеты, молодежь под патефон лихо отплясывает «вражеские» буги-вуги, одной лишь хозяйке невесело. Ее молодой человек, некто Николай, обещал и не явился. В глумливом раже обиженная девушка хватает икону святого Николая Угодника — «Пусть он будет моим кавалером!» — и тут же под раскаты грома намертво застывает в обнимку с образом… Слухи о страшном происшествии будоражат весь город, не исключены беспорядки. Уполномоченный по делам религии давит на местного священника, требуя от него заявить на проповеди, будто никакого чуда нет. Из областной газеты присылают журналиста (того самого Николая, которого ждала девушка)… Но разрешить критическую ситуацию удается только свалившемуся в город буквально с небес (из-за непогоды пришлось посадить самолет) генсеку ЦК КПСС Н.С.Хрущеву. На то, как он это делает, стоит посмотреть. Особенно впечатлил меня диалог Хрущева с «архиереем из области», которого призвали в город «расколдовать» окаменевшую Таню (так девушку назвали создатели фильма). Воспроизведу небольшой фрагмент. Никита Хрущев (входя в дом): «Добрый день, гражданин архиерей. А что это вы все в золоте? …Ну, и чем вы здесь занимаетесь?» Архиерей: «Читаем акафист святителю Николаю» Н.Х.: «А зачем все это читать? Бога-то нет» Арх.: «Бог есть!» Н.Х.: «Есть… Бог — это справедивость. И — коммунизьм!» Арх.: «Бог — это истина» Н.Х. (раздражаясь): «Ну что есть истина?… Вы на каком фронте воевали? Да чего с вами разговаривать-то. Вы же не понимаете человеческого отношения к себе. У нас церковь отделена от государства. Это сумасшедший дом какой-то! Мы, понимаете ли, будем матерьяльный уровень повышать, а вы — в колокола лупить?» Арх.: «Я вообще-то на 2-м Белорусском воевал, награды имею»… Спрашивает у Хрущева: «Извините, а Вы — крещеный?» Н.Х. (коротко): «Ну» Арх.: «Неправильно это… Надо всем заодно. Вы с одного конца, мы — с другого. Вместе и пойдем. Мне кажется…» Н.Х. (обрывая): «Креститься надо, когда кажется! Прынцып, до-олжен быть прынцып! Мы верим в матерьяльный прогресс, и нечего к нам мешаться! И мы к вам не мешаемся. Вы сами исчезнете, безо всякого нашего усилия. И вообще, очистите помещение!…»
По фильму Никита Сергеевич девушку таки «расколдовал». Не буду пересказывать, как ему это удалось, желающие могут посмотреть кино сами. Впрочем, в то, что он стал свидетелем настоящего чуда, эксцентричный генсек так и не поверил. В конце концов он решил, что все это проделки «областного архиерея», и даже пообщал его «протащить по партийной линии»… Однако обратите внимание на ключевую фразу церковного иерарха, с помощью которой он пытается образумить своего партийного начальника и наставить его на путь истинный: «Надо всем заодно. Вы с одного конца, мы — с другого. Вместе и пойдем». Слов здесь не много, но по смыслу это настоящий манифест «идеального», с точки зрения православной церкви, общества. В этой конструкции власть располагается с одной стороны, церковь с другой, а посередине — кто? Правильно, «стадо баранов», то есть народ. Если хорошенько вдуматься, то это чистой воды «номадизм», мироощущение номадов-кочевников, перегоняющих отары овец по кочевью, у которого нет границ ни во времени, ни в пространстве. «Вместе и пойдем», — призывает Хрущева архиерей, не уточняя при этом — куда. Хотя и так понятно… Как писал А.А.Войнов: «Кочевье — это жизнь. Кочевье — это движение. И нет конца у него…» Это только в оседлой, земледельческой культуре мир воспринимается концентрически: деревня — это центр мироздания, поля и выгоны -ближайший «концентр», лесные угодья общины — «второй концентр», дальнее пространство — третий… В таких условиях ни о каком «народном стаде» с «погонщиками» не может быть и речи, ибо любой выход из привычного круга бытия лишает власть и все общество ресурсов к существованию и потому смерти подобен. У кочевников — все наоборот, у них, в отличие от земледельцев, глубоко укоренившихся в своей земле, пространство безгранично.
Не случайно у кочевых народов напрочь отсутствует понятие родины-дома как земли. В представлении номадов дом есть не строение, и даже не определенный ландшафт, но вся территория, «дикая природа», набор тех мест и ресурсов, которые возникают на пути их движения и которые надо «освоить», то бишь покорить. Поэтому, по мере продвижения по бескрайним степям в поисках свободного, незаселенного района кочевники-номады и создавали обширнейшие империи от Европы до Китая. В подобных ситуациях война и только война была единственным средством выживания и преодоления накопившихся внутренних экономических и социальных проблем. Существуют различные взгляды на историческую роль кочевников в человеческой цивилизации, но об этом как-нибудь потом. В данном случае очевидно другое — процесс формирования российского этноса, при всей его внешней земледельческой оседлости, происходил на фоне постоянных передвижений, завоеваний и сильнейшего влияния азиатских номадов. Это не могло не сказаться на самосознании россиян, и не повлиять в конечном итоге на их поведенческие, культурные, и, в первую очередь, религиозные установки. Кстати, не случайно российский «исторический номадизм» так органично слился с воспринятой у Византии идеей «симфонии» церкви и государства — двух главных «чабанов» человеческого «стада», принадлежащего абсолютному самодержцу (хану, султану, царю и т.д.). Суть «симфонии», как известно, составляет обоюдное сотрудничество светской и духовной власти, взаимная их поддержка и взаимная ответственность, без вторжения одной стороны в сферу исключительной компетенции другой. Но это в идеале, а на практике чаще всего происходит активное соперничество и даже скрытая вражда между двумя этими могущественными силами в борьбе за главный приз — близость к трону владыки.
Свежий пример: накануне нынешних рождественских и новогодних праздников, пытаясь усилить собственное влияние на общество, РПЦ явно заступила за черту и вышла за пределы своей компетенции. На сей раз Московский патриархат особо обеспокоился …«культом Деда Мороза» и постепенным превращением Нового года в неоязыческий праздник. По этому поводу в прошлый понедельник Московский патриархат даже провел в Москве специальную пресс-конференцию, на которой выступил зампредседателя Отдела внешних церковных связей МП иеромонах Филипп (в миру — Юрий Рябых). Это еще достаточно молодой человек, выпускник МГИМО 2001 года, кандидат политических наук (тема диссертации: «Участие Русской Православной Церкви в политическом процессе современной России»), но настроен он был очень решительно. В частности, отец Филипп сказал: «В последнее время Новый год становится неоязыческим культом… Это некое языческое проникновение в празднование — и Новый Год потихоньку становится квазирелигиозным праздником». По его словам, такого не было даже в советское время, когда Новый год ассоциируют с каким-либо животным, и «к 1 января выпускается масса соответствующих мягких игрушек, кружек, ложек, тарелок (с изображениями этих зверей), объявляются, различные ритуалы, чтобы достичь максимального благоденствия в следующем году: на какой ноге сколько раз попрыгать, в какую сторону повернуться, какие цвета надеть, что подать на стол». Дед Мороз и Снегурочка, которые прежде воспринимались просто как сказочные персонажи, «тоже приобретают все больше языческого», отметил иеромонах Филипп и добавил, что под эти тенденции некоторые пытаются подвести историческую базу.
Отец Филипп также подчеркнул, что в общеевропейской традиции празднование Нового года четко привязано к Рождеству Христову, этого надо добиться и в России. Для чего, считает он, в РПЦ необходимо расширить практику служения Божественной литургии в ночь под Новый год. По его утверждению, подобный опыт уже есть, цитирую: «Новогодний молебен (вечером 31 декабря) — это очень хорошая традиция. А некоторые служат еще и ночную литургию. Мне доводилось бывать на такой литургии, и совместная праздничная трапеза затем наполняется совсем иным смыслом». Но и это еще не все, «совсем иным смыслом» РПЦ собирается наполнить на только Новый год, но и Рождество. Отец Филипп заявил: «Мы забываем сегодня о гражданском измерении празднования Рождества Христова в России. Рождество Христово — это еще один День победы нашей страны: в этот день Александр I издал указ, извещающий об изгнании наполеоновских войск из Российской империи». Ради популяризации исторических дат российской истории и в преддверии 200-летнего юбилея войны с Наполеоном отец Филипп предложил придать этому празднику статус государственного. Действительно, Александр I такой указ издавал, произошло это 30 августа 1814 года, когда вышел царский Манифест, в котором говорилось: «Декабря 25 день (по старому стилю) Рождества Христова да будет отныне и днем благодарственного празднества под наименованием в кругу церковном: Рождество Спасителя нашего Иисуса Христа и воспоминание избавления церкви и Державы Российския от нашествия галлов и с ними двадесяти язык». Впоследствии целых сто лет православная церковь совмещала сей праздник с Рождеством, и отказалась от этой практики лишь в 1915 году, когда Франция и Россия стали союзниками в Первой мировой войне. Причина понятна — молебны в честь победы над Францией могли восприниматься как недружественный акт по отношению к союзнику…
Наверное, времена нынче изменились, на настроения французов теперь обращать внимание вовсе необязательно. Да и на другие настроения тоже. 4 ноября, например, можно смело выпивать за освобождение Москвы от польско-литовских захватчиков — официальным праздником в России эта дата стала еще в 2004 году, и тоже по инициативе РПЦ. В общем, лиха беда начало… Над кем только не одерживали блистательных побед сначала Московское княжество, а потом и Российская империя под мудрым руководством коммунис…, ой, православной церкви — от Новгородской республики и вплоть до Чечни с Грузией в новейшее время. Так что при большом желании День победы в РФ можно праздновать круглый год, в режиме non stop… Спрашивается только — зачем РПЦ это надо? По-моему, здесь тоже много от «номадизма», ибо настоящий номад должен постоянно ощущать себя властителем пространств и повелителем Вселенной. Зачем ему заморачиваться всякой там торговлей, ремеслами, или наукой — все необходимое для жизни ему по первому требованию и в кратчайшие сроки доставят покоренные царства-государства. Главное для него, четко знать — нет на Земле такого народа, который хотя б однажды не склонил свою выю перед всесокрушающей мощью русского духа и не менее русского оружия. Короче, чем дольше я наблюдаю за русским православием, тем больше прихожу к выводу, что к христианству как таковому оно имеет весьма отдаленное отношение. Это что-то другое, сугубо этническое, о чем в канун Рождества лучше не думать…
Совместить несовместимое все равно не получится. Но если вам действительно хочется чуда, тогда закройте глаза и вспомните: «В те дни вышло от кесаря Августа повеление сделать перепись по всей земле … И пошли все записываться, каждый в свой город. Пошел также и Иосиф из Галилеи, из города Назарета, в Иудею, в город Давидов, называемый Вифлеем, потому что он был из дома и рода Давидова, записаться с Мариею, обрученною ему женою, которая была беременна. Когда же они были там, наступило время родить Ей; и родила Сына своего Первенца, и спеленала Его, и положила Его в ясли, потому что не было им места в гостинице. В той стране были на поле пастухи, которые содержали ночную стражу у стада своего. Вдруг предстал им Ангел Господень, и слава Господня осияла их; и убоялись страхом великим. И сказал им Ангел: не бойтесь…» И взошла звезда на Востоке, а потом пришли волхвы — «поклонились Ему; и, открыв сокровища свои, принесли Ему дары: золото, ладан и смирну». Когда волхвы отправились в обратный путь, «Ангел Господень является во сне Иосифу и говорит: встань, возьми Младенца и Матерь Его и беги в Египет, и будь там, доколе не скажу тебе, ибо Ирод хочет искать Младенца, чтобы погубить Его. Он встал, взял Младенца и Матерь Его ночью и пошел в Египет…» Как наяву вижу: ночь, где-то в ветвях деревьев поет невидимая дневная птица, по всему небу от края до края миллиардами звезд раскинулся Млечный путь, а по каменистой дороге в сторону заката молча идут мужчина и женщина, унося своего ребенка от неминуемой гибели… Хорошо ведь знаю, они обязательно спасутся, сумасшедший царь Ирод их ни за что не достанет, и это будет настоящее чудо. Но каждый год почему-то страшно — а вдруг не успеют?…
С Рождеством Христовым!
