Борьба или бардак?

Российская общественность уже как-то привыкла к тому, что 1-го января нового года её ожидает не повтор новогоднего поздравления того или иного президента, а выступление пресс-секретаря председателя правления «Газпрома» Сергея Куприянова, бодрым голосом сообщающего о том, что в связи с неуплатой долга за поставленный газ Украине прекращаются его поставки. В прошлом -2009 году — резкое обострение отношений между Россией и Украиной в первые дни нового года и, как следствие, начавшиеся проблемы с получением газа в целом ряде европейских стран, кое где грозящими перерасти в гуманитарную катастрофу, создали на фоне мирового кризиса напряжённую ситуацию в европейской части континента. Начало нынешнего года ознаменовалось конфликтом между Россией и Беларусью из-за пошлин на поставляемую РФ нефть.

О том, в чём заключаются причины российско-белорусского конфликта журналист российского сетевого издания «Полярная звезда» Дмитрий Родин поинтересовался у Юрия Шевцова — белорусского политолога, директора Центра по проблемам европейской интеграции.

***

– Юрий, по не очень хорошей традиции в последние годы мы наблюдаем как разворачиваются, — на взгляд стороннего человека, — странные межгосударственные коллизии в нефтегазовой сфере. В прошлые годы это были газовые войны России с Украиной. А под конец уходящего 2009 года мы стали свидетелями конфликта России и Беларуси. По сообщениям СМИ, конфликт между РФ и Беларусью произошел из-за отсутствия нового контракта на транзит нефти. В Минске считают, что Россия должна поставлять в Беларусь нефть по льготным ставкам, которые, по мнению белорусской стороны, должны распространяться в том числе и на углеводороды, перерабатываемые в Беларуси и идущие на экспорт. В России с этим не согласны, так как хотели бы получать нельготные пошлины с поставленной таким образом нефти. До 2010 года нефть в Республику Беларусь поставлялась по пошлинам, составлявшим около трети от тех, которые взимаются на границах с другими странами. Почему этот конфликт возник именно сейчас — в начале 2010 года? Каковы могут быть его последствия для России и для Беларуси?

Юрий Шевцов: Это прежде всего стечение обстоятельств: в договоре между Россией и Беларусью, где определяется порядок раздела пошлин на нефть, есть график по годам, в рамках которого происходило постоянное повышение российской доли. 2009 год был последним годом в графике. Исходя из этого белорусские юристы протрактовали ситуацию как возврат к состоянию до введения этого графика, то есть к ситуации, когда нефть шла в Беларусь полностью беспошлинно. А российская сторона, наоборот, как выход на 100% оплату пошлины после переходного периода, который и описывался графиком.

Другой юридический момент: при заключении Таможенного союза президенты Дмитрий Медведев и Александр Лукашенко публично объявили, что вопрос о таможенных пошлинах на нефть будет предметом переговоров, которые могут тянуться до лета 2010 года. А пока они будут происходить нефть в Беларусь будет поставляться на основании имеющегося соглашения. Т.е. юридически все дело в трактовке соглашения.

Политически, конечно, ситуация сложнее. Весь прошлый год шли сложные переговоры о приватизации крупного белорусского нефтеперерабатывающего комплекса «Нафтан-Полимир» российскими компаниями. Но о цене приватизации не договорились. Поэтому жесткое введение 100% пошлины на нефть для Беларуси было воспринято естественным образом как попытка рейдерского захвата этого комплекса.

Есть и другой уровень проблем. Беларусь сейчас находится в сложной ситуации геополитического выбора. До недавнего времени на протяжение многих лет ситуации выбора не было, т.к. отношения с Западом были очень накалены. Сейчас же выбор есть: между ориентацией на ЕС и сохранением ориентации на Россию. Много лет ориентация на ЕС была невозможна, помимо всего прочего, потому что, сам ЕС был не готов к сотрудничеству с Беларусью на «индивидуальной основе». От Беларуси требовали стандартных восточно-европейских реформ. Реформы сводились к “шоковой терапии” и краху крупной промышленности, что было для Беларуси неприемлемо. Сейчас же ЕС пошел на сотрудничество с РБ, принимая ее в целом такой, какая она есть. Весной 2009 года возникла программа “Восточного партнерства” ЕС, в рамках которой предполагается создание зоны свободной торговли между Беларусью, Украиной, Молдовой и тремя закавказскими государствами, а также интеграция этой зоны свободной торговли с ЕС. “Восточное Партнерство” открыла возможность для Беларуси резко нарастить двусторонние отношения с соседними восточно-европейскими странами. Раньше эти проекты были невозможны.

Кроме того, ЕС спасает экономику восточно-европейских стран, пострадавших от мирового кризиса. И тяготение к рынкам восточно-европейских стран и вообще к рынку ЕС для Беларуси становится очень привлекательным.

Наконец, в 2009 году именно Запад через МВФ и иные каналы стал основным источником, поддержавшим экономику Беларуси во время острого момента мирового кризиса.

То есть сейчас у Беларуси есть выбор между двумя направлениями интеграции. И этот выбор сложен. Но в рамках этого выбора Беларусь все-таки сохраняет приверженность к союзу с Россией. В конце 2009 года в рамках этого выбора был подписан Таможенный союз Беларуси, России и Казахстана. В этом союзе основной интерес Беларуси – беспошлинный доступ к российским углеводородам и дешевый транзит в Беларусь казахстанских углеводородов. Таможенный союз должен перевесить своим значением все, что предлагает Беларуси Запад.

Поэтому введение 100% пошлины на нефть в день, когда начал действовать Таможенный союз, просто поставил этот союз с точки зрения Беларуси под вопрос. И те, кто инициировали 100% пошлину знали, что Беларусь готова выйти из Таможенного союза, если это будет введено. Значит, корни проблемы лежат в борьбе внутри российских верхов. Просчитанная же реакция Беларуси в ответ на 100% пошлину — это всего лишь элемент борьбы разных российских группировок между собой. Скорее всего, углеводородное «лобби» не очень заинтересованно в Таможенном союзе, полагая свой меркантильный интерес более важным интереса России как государства и нации.

–
Правильно ли я понимаю, что белорусское руководство оказалось вовлечённым в борьбу двух российских властных группировок и фактически вынужденно (или добровольно) встало на одну из сторон? Каков вообще, на Ваш взгляд, «вклад» Беларуси в эту войну кланов и каков может быть итог этой борьбы в контексте российско-белорусских отношений?

Ю.Ш.: Во всяком случае, на это похоже. Рамка, в которой действует белорусское правительство определена соглашением двух президентов: переговоры по нефти до лета, а пока нефть по старому договору. Разная трактовка договора решается несложно, в техническом порядке, так как потом все равно все пересчитается когда будет заключен договор. Это частая практика при подобных соглашениях. Нефть во всяком случае поставляется без вопросов, тем более, что она законтрактована и контракты проплачены вперед.

И вот на фоне этой президентской договоренности обычный технический спор переводится в нефтяную блокаду вице-премьером Российского правительства. Три дня нефть в Беларусь не шла. Затем публично показывается по ТВ разговор премьера РФ и этого его подчиненного — вице-премьера, где премьер отдает распоряжение нефть поставлять, а переговоры продолжить. То есть возвращается к формуле двух президентов. Более того, нефть теперь идет в Беларусь, вроде, вообще беспошлинно. Либо это борьба двух группировок, либо бардак в управлении страною, когда вице-премьер ведет собственную внешнюю политику, способную вызвать крах Таможенного союза и переориентацию главного союзника России на ЕС.

Ситуация, конечно, больше напоминает борьбу двух групп, образовавшихся вокруг премьера и президента. Слишком разнятся их идеологии: «энергетическая империя» и «модернизация с целью отказа от сырьевой экономики». Исходя из логики “энергетической империи”, безусловно, РФ заинтересована в разрушении союза с Беларусью, т.к. союз отрывает некоторые потенциальные дивиденды у нефте-газо- корпораций. Но с точки зрения модернизации России сохранение союза с Беларусью выгодно, т.к. таким образом внутри РФ сохраняется крупный, технологически связанный с российскими предприятиями-смежниками очаг перерабатывающей промышленности. Хочется думать, что борьба вокруг сохранения Таможенного союза трех и союза России с Беларусью – это борьба двух вариантов развития России, а не обычный управленческий хаос.

Беларусь в этой ситуации заинтересована в сохранении управляемости российским государством в одних руках, в одном центре. И в сохранении в России ориентации государства на защиту национальных интересов России и российской безопасности. Ибо только ответственно мыслящая национальными категориями власть в России может быть заинтересована в союзе с Беларусью. Меркантильное мышление влечет за собою стремление союз с Беларусью разорвать, а дальше – «трава не расти».

–
В этой оптике, состоится ли Таможенный союз и станет ли он, как это задумано, реальным плацдармом для Единого экономического пространства и насколько выгодным он окажется для всех его нынешних участников? Какое у него будущее, на Ваш взгляд?

Ю.Ш.: Мне представляется, что, скорее всего, Таможенный союз состоится. Все равно выхода у нефтяных российских корпораций пока нет. Но этот союз будет еще более насыщен скандалами и конфликтами, чем союз России и Беларуси. И в этом союзе будет много «изъятий», исключений из правил. И сложности внутри Таможенного союза будут нарастать. Однако и такой, ограниченный Таможенный союз, пока всем трем странам в целом выгоден. Но, к сожалению, нельзя исключать, что после выборов на Украине, противостояние Украины и России усилится в связи с приходом в Украину и Европу масс нефти из региона Каспия. И это, а также — политика консолидированного постлиссабонского ЕС, может сделать для Беларуси “Восточное партнерство” более выгодным, чем Таможенный союз с плохо управляемым российским государством.

–
Как известно, сейчас на Украине идет предвыборная борьба, которая выйдет на финишную прямую 17 января, на которое намечены выборы президента. Каким образом текущий нефтяной конфликт России и Беларуси может быть связан с ситуацией на Украине? Как повлияют итоги выборов на отношения Украины и Беларуси, и России и Беларуси?

Ю.Ш.: После выборов Украина должна быстро принять масштабное решение по импорту нефти из региона Каспия. В 2009 году президент Украины Виктор Ющенко отдал распоряжение запустить нефтепровод Одесса-Броды в его “естественном” направлении и определил технические параметры: принимать около 40 млн тонн нефти в год для НПЗ Украины, Беларуси, Словакии. Этой нефти как раз хватит для загрузки НПЗ этих стран. Продолжать трубопровод в Польшу смысла нет. Если это решение Украина реализует, а это очень вероятно, тогда для российской нефти в центральной Европе не то чтобы места не останется, но конкуренция заметно усилится. Для Беларуси это означает более комфортную позицию на нефтяном рынке и позицию более устойчивую по отношению к российским поставщикам, чем сейчас.

Безусловно, необходимость для Украины реализовать каспийский сценарий — полностью изменяет отношение Беларуси к Украине. Украина становится очень важным в стратегическом отношении соседом и партнером. Несмотря на всю разницу в идеологии Беларуси и Украины. Кто бы ни пришел к власти в Украине, скорее всего, делать он будет в нефтяной сфере то же самое, т.к. просто пришло время большой каспийской нефти в Европе. Таможенный союз трех в этом смысле — также одна из форм доступа в Европу каспийской нефти, через Россию, правда, а не через Украину.

Отношения России, Беларуси и Украины после украинских выборов, независимо от того, кто на них победит, будут более динамичными, чем раньше. Беларусь будет чувствовать себя в отношениях с Россией увереннее. А России надо это принять как факт. Если в России это примут как факт и пойдут на более тесные отношения с Беларусью всерьез, тогда союз России и Беларуси сохранится. Если не примут, тогда союз может испытать очень сильный кризис, гораздо больший кризис, чем было когда бы то ни было до того.

Вообще, хотелось бы думать, что нынешний конфликт вокруг пошлин на нефть — это неудачная попытка России грубо надавить на Беларусь в преддверие украинских выборов. Но, к сожалению, скорее всего, все-таки дело обстоит гораздо хуже и этот конфликт – следствие непорядка в государственном управлении РФ.