О белорусском защитнике Олеге Евенко говорят у нас немного. Фамилия всплывала в ходе кэмпа национальной сборной перед чемпионатом мира, однако игрок взял самоотвод. Дескать, в силу учебы. Меж тем габаритный (201 см, 102 кг) оборонец достоин внимания. Ныне он защищает цвета команды университета Массачусетса, где, собственно, и учится. Об американском студенческом хоккее и учебе, жизни за океаном и драках на льду Олег рассказал Goals.by.
— Ваш профайл на eliteprospects.com начинается с записи о немецком клубе «Крефельдер». Как там оказались?
— У меня есть друг Сергей Стась. Он мне помог туда поехать. Отправился на просмотр. Получилось остаться.
— В Беларуси играть не хотелось?
— Мне было 17 лет. В этом возрасте надо уже как минимум в фарме играть. В Беларуси мне никто ничего не предлагал — и я уехал. Хотелось попробовать себя за границей. Конечно, в первую очередь стремился в Северную Америку. Думал, может, через Германию получится пробиться за океан.
— В 7 лет в чужой стране… Сложно было?
— Сергей помогал мне. Он хорошо знал язык, и там уже не в первый раз был. Да и команда была неплохой в плане коллектива — ребята, тренеры. Знания английского у меня было достаточным, чтобы общаться с тренерами и некоторыми ребятами, кроме того, ходил на курсы немецкого. Мы выступали в юниорской лиге, самой сильной по уровню в Германии. Наша команда там боролась за выживание, не особо выигрывали. Хоккей отличался: в некоторых командах там стараются североамериканский стиль привить. Плюс для легионера конкуренция за границей всегда выше: нужно больше себя проявлять, чтобы попадать в состав. А так бывало скучно, особенно в первое время. Грустил без родителей, мне же было всего 17. Помню, ехал в поезде, и мне не верилось, что я покидаю дом. Хотя на тот момент никаких гарантий и не имел — впереди был всего лишь просмотр. А дальше уже было не до размышлений: игры, тренировки, курсы. Насколько помню, влился достаточно быстро. Тем более есть скайп, общался с родителями постоянно.
— А как возникла Америка в карьере?
— Неожиданно. Сыграл на юниорском чемпионате мира и планировал оставаться в Германии. Однако тамлшний тренер на связь не выходил. Уже собирался оставаться в Беларуси, но мне помог агент Марк, организовал просмотр в «Fargo Force» — это команда USHL, а город расположен в Северной Дакоте. Помог мой рост, благодаря ему мне разрешили на последний просмотр приехать. На бумаге у меня внушающие габариты :). Я подъехал, «зацепился» в команде. Не все, конечно, было гладко, я не был сразу лучшим защитником. Опять же: когда ты легионер — тяжелее. Но я работал, прогрессировал, и у меня получилось остаться.
— Трудно было привыкнуть к новому месту?
— Мне там нравилось. Жил в семье. Хотя в начале пришлось тяжело, потому как не было никакой определенности: на просмотре находилось много ребят, и все понимали, что большая часть отправится домой. Мы жили в отеле, четыре человека в комнате, рассчитанной на 2,5. Одному приходилось спать на раскладном диванчике. Питание было за свой счет — надо было или куда-то ходить кушать, или в магазине что-то покупать. Потом уже меня перевели в семью, с которой мне очень повезло. В той, где жил я, было два маленьких ребенка — классные ребята, и сами родители довольно молодые. Все было супер. Ну и сама организация дела в команде — на очень хорошем уровне. И в плане физической подготовки, и тренер был сильный. Я очень многому научился. В первый год мне помогли с катанием, например. С тренерами мне везло во всех командах — это были специалисты, которые могли помочь в плане персонального развития.
— То есть многому нужно было учиться после белорусской школы?
— Мне и сейчас есть чему учиться. Вообще, думаю, что-то новое познавать в хоккее можно до тех пор, пока не закончишь. На мой взгляд, все успешные хоккеисты постоянно учатся.
— А в Беларуси с кем работали?
— Мой первый тренер — Игорь Анатольевич Филин. Нужно отдать ему должное. Он очень хорош в плане развития характера мальчишек.
— Сейчас вы выступаете в университетской лиге. С Готовцом, часом, не пересекались?
— Играли друг против друга на турнире во Флориде в прошлом году. Сейчас выступаю в NCAA — это организация, которая включает в себя четыре лиги. Мы с Кириллом выступаем в разных. Есть лиги, которые посильнее, есть — наоборот. Но этот сезон показал, что сильные команды есть везде, а сильнейшая от слабейшей находится недалеко. NCAA в США считается следующей после АХЛ. И все игроки, которые выступают в юниорских лигах, стремятся в нее попасть. Кроме тех, кто уверен, что в 18 лет сможет пробиться в НХЛ. Те стараются уехать в Канаду. Те же, кому важно образование, и кто хочет иметь в будущем еще и шанс в хоккее, идут в университетскую лигу.
— Вы, получается, тоже выбрали образование?
— Когда приехал за океан, даже и не знал про колледж. Собирался играть в хоккей, только потом услышал про учебу. На самом деле, это очень хороший вариант. У большинства на первом месте все равно спорт, а образование — это огромный бонус.
— Что учите?
— Первые два года даются на определение специальности. На это время можно заявить любую. Там есть бизнес-школа, но туда просто так не попасть. Нужны хорошие оценки и определенное количество обязательных курсов. Сейчас я подал заявку на спортивный менеджмент и просто менеджмент, на который попасть чуть тяжелее. Но, я думаю, у меня все получится. В июле должен прийти ответ.
— Трудно совмещать?
— На самом деле, тяжело. Зависит, конечно, от того, как учиться. Не знаю почему, но я учусь хорошо :). Много времени уходит на домашние задания. Сначала ты идешь на уроки, потом — тренировки в зале и на льду, потом приходишь домой, надо еще уроки делать. И это никогда не заканчивается. Надо следить за своей энергией, экономить ее, правильно питаться и все такое.
— А в Минске как учились?
— Нормально. Средний балл был 8,1. Прикладывал столько усилий, сколько нужно. Думаю, нигде нет такой системы, что невозможно нормально учиться. Если делать то, что задают, читать, что необходимо, можно получить хорошие оценки.
— Где живете сейчас?
— Получается, каждый год — в новых условиях. В первый год обучения — в одной комнате с партнером по команде в общежитии. Комната небольшая, ничего шикарного. Единственный плюс — питание, столовая была прямо напротив. Столовая в том университете, куда я хожу, — одна из лучших в стране. На второй год снова жил с партнером по команде, но уже в больших апартаментах — там были гостиная, свой туалет и душ. В следующем году жить буду уже в одноместном номере. Дело в том, что у меня в США нет машины, и если жить вне студенческого комплекса, то туда придется ездить на чем-то, а зависеть от кого-либо не хочется.
— Есть ли люди, с кем можно по-русски поговорить?
— В команде — нет. В университете можно найти.
— То, что вы играете в хоккей, как-то помогает в учебе?
— Я бы так не сказал. Хотя в некоторых случаях это бывает — преподаватели, например, знакомы с командой, или сами занимались спортом раньше, и они понимают, как это тяжело. Если официально уезжаешь на игры — то все нормально, хотя есть и такие, кто это не приветствует, говорят, что нужно приходить и отрабатывать.
— В вашем университете развиваются еще какие-то виды спорта, кроме хоккея?
— В первых дивизионах представлены баскетбол, американский футбол, хоккей, есть еще футбол европейский, теннис, плавание, лакросс, другие виды. И почти все виды спорта и мужские, и женские.
— Какой самый успешный?
— Хоккей. Хотя сейчас пытаются раскрутить американский футбол, потому как в нем больше всего можно заработать. Но пока впереди мы. На наши игры ходят по 7 тысяч зрителей. А за нами — баскетбол, который раньше был в лидерах.
— А как зарабатывают на студенческом спорте?
— Больше всего денег сейчас приносит американский футбол и баскетбол, хотя в некоторых штатах хоккей более популярен. В Северной Дакоте, например, все помешаны на хоккее, люди постоянно забивают трибуны, покупают майки, сувениры.
— Хоккеисты популярны вне льда?
— Думаю, да. Большинство студентов ходят на матчи и знают, кто играет. Популярность какая-то есть.
— Город сам большой?
— Это больше студенческое поселение. Сам университет большой, а вокруг него не так много других объектов. Есть даун-таун, где расположены ресторанчики, есть моллы, где находятся магазины, — вот и все. Но до Бостона — полтора часа езды. До Нью-Йорка — три или четыре.
— Кроме хоккея и учебы чем занимаетесь?
— В основном — сном :). Когда есть время, смотрю телевизор, сериалы. С друзьями можно куда-то сходить.
— Долго еще учиться?
— Если получится идти до конца — то два года.
— Это не будет тормозить продвижение хоккейной карьеры?
— Если подписать профессиональный контракт, то в университетской лиге играть не сможешь. И в таком случае придется самому платить за учебу. Тогда нужно брать курсы по интернету, летом приезжать и доучиваться. Это сложно. Поэтому многие и не подписывают контракты, пока не закончат учебу.
— Ваш приоритет сейчас — образование?
— Пока да. Раньше думал, что после двух лет учебы можно будет куда-то уйти при наличии предложений, но сейчас склоняюсь к тому, что нужно еще годик отдать университету. Ведь хорошее образование получить не так просто, а растягивать получение диплома на 8 лет — тоже не вариант. Мне кажется, лучше отыграть три года в этой лиге.
— А были предложения?
— После первого года в NCAA мне предлагал двусторонний контракт один из клубов НХЛ, но я отказался. Летом клубы откроют кэмпы, может быть, получится куда-то поехать. Нет — ничего страшного, ведь пока я не планирую подписывать профессиональный контракт, по большому счету. Хотя планировать можно одно, а получится другое. Будет предложение на руках — будем думать.
— «ВКонтакте» есть ваше фото в форме «Айлендерс».
— Я был в кэмпе новичков, неделю там провел, тренировались, были игры между приехавшими.
— Весной говорилось, что вы из-за учебы не приехали в национальную сборную.
— Все верно. Уже второй год так получается. На самом деле, это печально. Конечно, хочется приехать. Но в бизнес-школу нелегко поступить, оценки на это влияют очень сильно. Я не мог себе позволить покинуть США на тот момент. Некоторые преподаватели говорили, что уехать можно, но обязательно найдется один, который скажет, что делать этого нельзя ни в коем случае: нужно либо оставаться, либо оценки серьезно упадут. Думаю, если получится поступить в школу менеджмента, то я смогу приезжать в сборную. Если уже там оказался, то оценки не очень важны.
— Как раз грядет домашний чемпионат мира.
— Конечно, было бы круто сыграть на нем.
— Довольны тем, как складывается ваша хоккейная карьера?
— Никогда не доволен :). Хотя если посмотреть на общую картину — то я сейчас в отличном положении, все зависит от меня. Но, конечно, хочется большего. Может, недовольство собой и помогает мне двигаться дальше.
— Шайб за карьеру вы забросили совсем мало.
— Я считаюсь защитником оборонительного плана. Все из-за моих габаритов, длины рук — тренеры думают, что я буду более полезен у своих ворот, в меньшинстве. При розыгрыше лишнего я совсем редко играю. Ну и не залетает к тому же. Иногда бросаю, но забивать не получается. Моменты-то бывают.
— Хочется забрасывать или спокойно к этому относитесь?
— Статистика для меня не важна. У меня своя работа всегда была, даже в юниорах. Хотя тогда я намного чаще играл в большинстве, но чувствовал, что получается не всегда. Но вообще, моя изначальная задача — защищаться, быть физически сильным, агрессивным.
— На одном из форумов пользователь написал, что считает вас сильнейшим белорусским бойцом. Льстит?
— Ну, конечно.
— Я посмотрел пару видео — впечатляет.
— Я дрался в юниорах. Когда начинал — не знал, что делал. Когда приехал, от меня как европейца ничего такого не ждали. Хотя в плане игрового стиля я себя европейцем не считаю — мне удобно на маленьких площадках, где меньше надо кататься, и легче в физическом и оборонительном плане. Хотя у нас в Университете площадка олимпийского образца. Говоря же о драках… Так получилось. Самолюбие, может. Трудно бывало, особенно в первый год, и нос ломал, и руку. А потом уже стал чувствовать себя увереннее, знал, что делать, и все шло без проблем.
— Сейчас от вас требуется защищать лидеров команды?
— В лиге драки запрещены. Защищать своих требуется, но не в плане драк. Но когда присутствуют на льду игроки жесткие, агрессивные у своих ворот, это ощущается.
— Навык драк не потеряется?
— Не думаю, что это произойдет :).
— На ринге никогда не дрались, специальные тренировки не проводили?
— На бокс хожу, но не для этого. Там хорошая подготовка — на скакалочке попрыгать :). Ну, и для удара. Но это не специально для хоккея. В свое время на кэмпах катался с Трэвором Гиллисом и еще одним парнем, который дрался в АHL. Что-то видел на YouTube. Но вообще, когда дерешься, все проходит довольно инстинктивно. Мне надо использовать длину рук, бить — в общем, все просто.
— «Витязь», за который Гиллис успел поиграть, в свое время был самой скандальной командой КХЛ, в которой было сразу несколько тафгаев. Как вы относитесь к этой команде?
— Насколько знаю, они не очень успешны в КХЛ. А главный показатель — это победы, а не количество драк. Так что это просто слабая команда.
— В Америке возможно такое, как было у «Динамо» с «Витязем», когда двое бойцов бегали за Денисовым, но никто за партнера не вступился?
— Не думаю. Это не очень смотрится со стороны, и я не понимаю этого, ведь если кто-то гоняется за твоим партнером по команде, неважно, тафгай ты или нет — вступиться нужно. Почти уверен, что в НХЛ такого бы не произошло. Тем более, почти во всех командах лиги есть ребята, которые всегда готовы сбросить перчатки. Хотя сейчас в НХЛ не осталось чистых тафгаев — они способны играть в хоккей на достаточно высоком уровне. Только на некоторые матчи вызывают таких ребят, которые не очень сильно играют, зато дерутся.
— А такое, что хоккеист сразу сдается перед бойцом соперника, бывает?
— Это возможно. Если у одного парня репутация тафгая, а другой не умеет драться, да еще на голову ниже, то ничего неожиданного в том, что он сложится на льду, нет. Нужно исходить из своих возможностей. Если хоккеист знает, что ему сейчас сломают кость, зачем рисковать? Он же не дурак.
— Драки — это часть шоу? Многие против них.
— Встречал такое мнение. Но драки — это не шоу, а часть хоккея. И они делают игру безопаснее. Если в команде есть хоккеист, который способен подраться, это лимитирует соперников на, допустим, грязные приемы, ведь те знают, что есть игрок, который может наказать за это. И в следующий раз парень подумает, стоит ли бить кого-то в спину или делать что-то еще в таком роде. Не было бы драк, многое оставалось бы безнаказанным. А еще драки бывают полезными в случаях, когда команда быстро пропускает пару шайб, игра не идет. В нужное время подраться — это значит поменять ход встречи, внести перелом.
— Есть ли тип хоккеистов, который вам не нравятся?
— Мне не нравится, когда кто-то из тех, кто выступает за мою команду, не борется, не выкладывается, играет на прокатах, не выполняет установку. Люблю, когда соперник сам шайбу отдает и даже не подъезжает ко мне, падает при малейшем касании. Это шутка, конечно :). Провокаторы, думаю, не нравятся никому. Когда человек ездит и много разговаривает — не приветствую.
— Джефф Платт болельщикам минского «Динамо» пришелся по душе. Хотя он и забивает немало.
— Если бы какой-то провокатор играл за мою команду — то пожалуйста :).
— А на кого хотелось бы быть похожим в хоккее?
— Наверное, на Криса Пронгера — это очень хороший защитник, злой, где-то даже грязный, зато у него очень хороший первый пас. Здено Хара очень хорошо клюшкой играет. Нравятся защитники оборонительного плана. Плюс и у Пронгера, и у Хары очень хорошие броски.
— То есть поатаковать все же хочется.
— Ну, я стараюсь. Такого, чтобы за сезон у меня было 0 бросков, не бывает. Посмотрим, может, в следующем сезоне получится улучшить свою игру в этом плане.
— А есть хоккейная мечта?
— Хочется играть в НХЛ. И не то чтобы провести один матч, а выступать на постоянной основе. «Динамо»? Пока я в Северной Америке и хочу играть в НХЛ. Буду стараться делать для этого все возможное. Если уж не получится, тогда — почему бы и нет?
