После более чем года нефтегазового и не только конфликта Беларусь и Россия, наконец, пришли к его разрешению. На днях стали известны и подробности принятых решений, которые постепенно уже начали вступать в силу.
Так, утверждены объемы поставок российской сырой нефти с 2017 по 2024 год в размере 24 млн тонн ежегодно трубопроводным транспортом. Белорусский «Белнефтехим» уже зафиксировал увеличение поставок. Правда, стоит отметить, что такой объем нефти уже должен был поступать в Беларусь с 2016 года, но этого не помешало России сократить его в прошлом году до 18 млн тонн. Снижены поставки были и в первом квартале 2017 года.
До 2019 года включительно из этих 24 млн тонн 18 млн будут поставляться на переработку белорусским НПЗ, а 6 млн тонн — «перетаможиваться», а ввозные пошлины от «перетаможки» будут зачисляться в бюджет Беларуси. С 2021 года возможен (или невозможен) очередной рост поставок нефти в страну.
Помимо этого, с Беларуси обещают снять обязательство поставлять в Россию 1 млн тонн нефтепродуктов в год, что позволит сэкономить 150 млн долларов в год.
Также установлен порядок определения цены на газ для Минска до 31 декабря 2019 года, а до 1 января 2018 года должны быть разработаны предложения по программе формирования общего рынка газа Евразийского экономического союза к 2025 году. Российский вице-премьер Аркадий Дворкович сообщил, что цена на российский газ для Беларуси составит менее 130 долларов за тысячу кубометров, о которых на днях заявлял Александр Лукашенко. Насколько меньше, неизвестно, но эксперты полагают, что на 10-15 долларов.
Что касается правил доступа к системе транспортировки газа, то вместо применяющихся сейчас норм будут применяться нормы Евразийского экономического союза. Были оговорены также вопросы ценообразования и тарифной политики, чтобы минимизировать риски возникновения ценовых споров или двойственного, разного толкования правил в будущем.
Для увеличения поставок нефти Беларуси пришлось признать, а затем и оплатить долг перед «Газпромом» в размере 726,2 млн долларов. Правда, на эти цели Беларуси пообещали выделить около 1 млрд долларов кредита, а также 600 млн долларов третьего и четвертого траншей кредита Евразийского фонда стабилизации и развития (ЕФСР).
Общий экономический эффект для экономики Беларуси от нефтегазовых договоренностей белорусский вице-премьер Владимир Семашко оценил в 2,1 млрд долларов.
Вместе с тем стоит напомнить, что, начиная нефтегазовый конфликт в 2016 году и отказываясь платить по 132 доллара за 1 тыс. кубометров газа, Минск заявлял, что цена должна быть 80 долларов. Даже с учетом скидки, о которой заявлял Дворкович, цена за 1 тыс. кубометра составит 115-120 долларов, что на 35-40 больше желаемого.
Объявленные объемы поставок нефти, как говорилось, должны действовать ужеболее года. Но, как видим, в любой момент Россия может уклониться от достигнутых договоренностей. То же самое и с единым рынком газа – о его создании к 2025 году также говорилось еще в прошлом году.
Теперь по кредитам. В результате получения обещанных кредитов от России и ЕФСР долг Беларуси перед Россией составит, по экспертным оценкам, 7 млрд долларов. Напомним также, что белорусский внешний госдолг на конец 2016 года уже составил 13,6 млрд долларов, увеличившись за прошлый год на 1,199 млрд долларов (на 9,6%).
При этом из 1,6 млрд долларов обещанных в 2017 году Беларуси кредитов, 726,2 млн, или более 45% просто покроют долг Беларуси перед «Газпромом». Более того, третий транш кредита ЕФСР Беларусь планировала получить еще в 2016 году. Четвертый и так намечен на 2017 год. Так что никаких выгод здесь себе Беларусь также не выторговала. При этом остается открытым вопрос выполнения Минском условий выделения кредитов: утверждение властями Беларуси стратегии реформирования сектора госпредприятий, принятие решения о соцзащите уязвимых слоев населения и повышение пособия по безработице.
Более того, чтобы получить увеличение поставок нефти и кредиты, Александр Лукашенко вынужден был подписать 11 апреля невыгодный для Беларуси Таможенный кодекс ЕАЭС, а также пакет связанных с ним документов. И это при том, что еще в октябре 2016 года премьер-министр Беларуси Андрей Кобяков обращал внимание «на регулярное принятие на национальных уровнях протекционистских по своей сути решений, противоречащих духу и букве союза». Также, говорил он, стороны неактивно двигаются к согласованной сельскохозяйственной политике, из-за чего субъекты хозяйствования жалуются на отсутствие равного доступа к госзакупкам и транзиту. Более того, по его словам, без устранения этих барьеров и без создания равных условий, Беларусь «едва ли сможет защитить интересы наших субъектов хозяйствования даже на территории союза».
Но Таможенный кодекс все-таки подписан белорусской стороной, хотя ни одна из перечисленных главой правительства проблем так и не была решена. Более того, уже 14 апреля 2017 года на саммите в Бишкеке Лукашенко фактически повторил слова Кобякова.
Кроме того, недополучение в 2016 – первом квартале 2017 года нефти из России серьезно ударило по экономике Беларуси. Так, только в январе 2017 года ВВП Беларуси сократился на 0,5% к январю 2016 года. По словам Андрея Кобякова, основная причина снижения ВВП — недопоставка нефти из России, из-за которой Беларусь переработала в январе нефти на 0,8 млн тон меньше, чем в январе 2015 года. За счет этого было потеряно 3,3 процентного пункта в промышленности и 4,5 в оптовой торговле – всего 1,5% ВВП. За 2016 год падение ВВП составило 2,6%.
Итак, итогом развязанного белорусскими властями нефтегазового конфликта для Беларуси стали подписание невыгодного Таможенного кодекса ЕАЭС, рост кредитной нагрузки на экономику, падение ВВП и обещание Россией выполнить и так уже давно обещанное. Из положительного, Минску обещают скидку на газ, возможность не поставлять в Россию нефтепродукты, перетамаживать нефть и скидку на газ, правда, не такую большую, как хотели на Маркса, 38. При этом неизвестны подводные камни соглашений: что именно потребовали в Кремле, кроме подписания Таможенного кодекса, от Беларуси за перечисленные уступки.
Общий экономический эффект власти Беларуси оценивают в 2,1 млрд долларов, но учитывает ли он все потери Беларуси за время конфликта, непонятно. Как и то, стоили ли эти соглашения и приведший к ним газовый демарш Минска, очередной, более тесной привязки страны к России.
Максим Гацак
