Последние новости по росту инфляции и о снижении ставки рефинансирования пришли практически одновременно. Каждое из этих событий вполне объяснимо. Высокая инфляция – это во многом результат отказа государства от регулирования (сдерживания роста) цен и тарифов на социально-значимые товары и услуги. Снижение ставки рефинансирования – это желание уменьшить стоимость кредитных ресурсов, чтобы стимулировать рост производства и торговли.
Но это – по отдельности. Вместе эти новости выглядят… странно и непоследовательно. И причина этой непоследовательности – затягивание с реформами. Пока обстоятельства (удачная внешнеторговая конъюнктура и помощь России) позволяли, Беларусь поддерживала видимость социального государства. Но обстоятельства изменились, и теперь приходится сокращать расходы, где можно, в том числе и за счет социального сектора.
Беда в том, что все изменилось слишком быстро. Отсюда и вынужденность изменений. А так как приходится вносить изменения по многим направлениям, то и получаются такие вот странности. Что будет дальше с инфляцией — все более-менее понятно, точнее, понятно, что будет с ценами и тарифами (инфляция – это статистический параметр, то есть зависит от того, как считать, а цены – они перед глазами, себя не обманешь) – они будут расти.
А вот со ставкой рефинансирования все сложнее. Несмотря на давнее желание Нацбанка сделать ее ориентиром для всех сегментов рынка, до сих пор этого сделать не получилось.
Причина – приоритет политики над экономикой. В результате в Беларуси есть три ориентира уровня стоимости рублевых ресурсов. Ставка рефинансирования (очень условный параметр, к которому привязана стоимость льготных кредитов), ставка межбанка, которая регулируется объемом свободных рублевых ресурсов в банковской системе (зависит от политики Нацбанка), и ставка по рублевым депозитам для физлиц, которая ориентируется на скорость девальвации белорусского рубля. И разбежка тут достаточно велика: от 23,5% (22,5% с 16.04.2014) ставки рефинансирования до 40% по ставкам по рублевым депозитам, ставка межбанка «плавает» в середине. К сожалению, сблизить эти параметры возможно только при стабильном курсе и значительных объемах ЗВР. Ни того, ни другого нет, и в ближайшее время не будет.
Прошлогодняя попытка сблизить эти ориентиры процентных ставок за счет снижения стоимости рублевых депозитов завершилась июльской «паникой» и ростом ставок по депозитам с 30% до 50%. Но в июле 2013 года ЗВР составляли 8 млрд долларов США, и отток 500-600 млн долларов США оказался не таким критичным.
Сейчас ситуация гораздо хуже (ЗВР уже меньше 6 млрд долларов США). Пока «спокойствие» удерживается высокими процентными ставками и жесткой денежно-кредитной политикой. Но такие действия, помогая сбалансировать ситуацию на валютном рынке, «убивают» реальный сектор, текущие проблемы которого может оперативно разрешить только девальвация. Которая, в свою очередь, «похоронит» сбалансированность валютного рынка и «разгонит» инфляцию.
Высокие процентные ставки, стабильный валютный курс и работающий реальный сектор находиться в одной «компании» могут только очень недолго. Какое-то время «мир» можно поддерживать за счет вливания валютных ресурсов. Но как только валюта закончится, кто-то один покинет эту «компанию».
Уже к июню валютные запасы (объем ЗВР, за счет которых сейчас и происходят валютные вливания) подойдут к критической точке (5 млрд долларов США). И хотя руководству Беларуси этого и не хочется, но придется выбирать, от кого из этой «компании» придется отказываться. Или находить валюту. Или что-то продавать.
Владимир Артюгин, главный редактор журнала "ВЭД и валютное регулирование", специально для Telegraf.by.
