: Романчук: Лукашенко умеет спорить только с дубиной в руке

— Начать интервью хотелось бы с вопроса, который мы задаем всем кандидатам. Зачем лично Вы решили баллотироваться в президенты Беларуси?

— Цель моего участия в президентской кампании одна — стать вторым президентом Беларуси, реализовывать свои идеи, видение Беларуси. Мы в Объединенной гражданской партии наработали уникальный набор документов — законопроектов, которые, на мой взгляд, должны стать основой будущей Беларуси. Когда есть команда, есть программа, есть энергия, есть видение Беларуси, естественно, все это хочется реализовать во благо нашей страны. Этот уникальный набор факторов, которых нет ни у одного кандидата, включая Лукашенко, и побудил нас к тому, чтобы стартовать в этой кампании.

— Поддержала ли Вас в этой инициативе семья?

— Да, конечно. Я получил благословение от мамы. Она, в общем-то, всегда со мной, поддерживает меня и словом, и мясом, и духом. Она молится за меня. Поддержала меня и моя невеста — она у меня в команде. Также и мои родственники из Гродно активно собирали подписи. Поэтому у нас здесь абсолютное идейное единство.

— Некоторые кандидаты говорят о том, что в их адрес и в адрес их родных звучат угрозы. Вы с подобным не сталкивались?

— Нет, у меня такого нет. Я не боюсь. В адрес моих родственников, родных тоже не поступали никакие угрозы. Единственное, в штабе члены инициативной группы сообщают разного рода информацию: студентам запрещают участвовать в разного рода мероприятиях, предупреждают их. Есть такого рода примеры, но родственникам моим угроз никаких не было.

— Вы проводите очень активный тур по регионам. Как люди Вас встречают там, как регионы принимают Вашу программу? Препятствуют ли местные власти проведению встреч и мероприятий?

— Действительно, мы сделали акцент на то, чтобы ознакомить регионы с нашей программой и с нами, чтобы люди знали, кто такой Романчук и почему надо за него голосовать. Регионы, то есть сами люди, воспринимают очень позитивно. Особенно это касается предпринимателей, молодежи. Люди, которые приходят на встречу, жалуются, почему не было информации. Вот здесь претензии к местным органам власти, потому что именно органы власти, избирательные комиссии обязаны информировать население о том, что проходят встречи, но они делают все для того, чтобы этого не делать.

В Молодечно был такой пример, когда местная участковая комиссия опубликовала информацию о моей встрече на 15-й странице газеты, чуть ли не среди некрологов. То есть формально они выполнили то, что им говорит закон, но это очень формальное отношение.

Также на встречи приглашают, конечно же, штатных идеологов, людей, которые должны задавать провокационные вопросы. Но для меня нет провокационных вопросов. Очень часто люди засланные, особенно, пожилого возраста, ведут себя просто некорректно в рамках проведения встреч. Они выкрикивают что-то, перебивают. Но это, скорее, исключение. Гораздо меньше таких встреч, чем встреч позитивных, на которые люди приходят для того, чтобы узнать ситуацию.

Моя программа, наверное, единственная среди кандидатов, построенная на простом принципе — сохраним лучшее, построим новое. Поэтому я начинаю с позитива, с того, что есть в нашей стране хорошего, и объяснения того, почему это хорошее нужно модернизировать.

— Как Вы оцениваете работу региональных СМИ, а также негосударственных СМИ?

— Есть разные региональные СМИ. Например, я абсолютно восхищен тем, как работают брестские СМИ. Там есть и независимые газеты, и государственные СМИ. Был пример, когда они просто врали, и под огнем критики они были вынуждены поменять материал, который они написали после моей встречи. Независимые же СМИ абсолютно феноменально работают и освещают разные точки зрения. Я бы очень хотел, чтобы в каждом регионе была такая модель отношений СМИ с местными органами власти, как в Бресте. Это феномен, который до сих пор оставляет у меня много вопросов. В Барановичах, в Борисове есть хорошие издания. Но это все — примеры независимых СМИ.

Зависимые СМИ — государственные издания, и они, к сожалению, работают в рамках идеологии исполкомов и, конечно же, делают все, что делают республиканские СМИ, только с небольшими вкраплениями местного колорита. А так, конечно же, вся машина госСМИ работает исключительно на одного кандидата, а доля и влияние независимых СМИ резко ограничена.

— Прошли последние выступления кандидатов на радио и телевидении, и теперь в госСМИ об альтернативных кандидатах упоминать будут, наверняка, значительно реже. Как Вы собираетесь заполнять этот информационный вакуум?

— У нас уже распланирован практически каждый день. В Минске я буду бывать крайне мало, потому что главное — посещение городов, проведение встреч там. Слуцк, Полоцк, Новополоцк, Витебск, Гомель и Гомельская область. Все это в планах есть, поэтому возможность работать с регионами, предоставлять там информацию, проводить пикеты является способом бороться с информационным вакуумом в государственных СМИ.

К счастью, есть и независимые СМИ, к счастью, есть интернет, и наше присутствие в этих средствах массовой информации, конечно, будет продолжаться.

— Хотелось бы узнать, сотрудничаете ли Вы каким-либо образом с другими кандидатами? Проводится ли выработка единой стратегии, которую в свое время Вы же и предложили альтернативным кандидатам?

— Собственно говоря, этого не видно на практике, потому что этого нет. Каждый считает себя почему-то неким особым человеком. Я считаю некорректным заявления отдельных кандидатов о том, что они — особая «каста лидеров». Они — такие же, как и все. Объективной социологии сейчас практически нет, поэтому задача у нас у всех одна — сделать так, чтобы был второй тур, кто бы ни победил. К сожалению, то, что мы говорили об участии в участковых избирательных комиссий, все практически проигнорировали. Никто не выдвинул своих представителей, за исключением ПБНФ в небольшом количестве.

Есть наблюдение. Мы координируем свои действия в рамках наблюдения, в рамках созданной структуры, которая этим вопросом занимается. Но информационно мы договорились не атаковать друг друга. Именно по этому принципу я и строю свои отношения с другими.

Но опять же, я ориентируюсь на аудиторию, которая гораздо шире традиционного демократического электората, а все остальные почему-то топчутся на этом 20-25% пятачке. Я же ставлю задачу после президентской кампании значительно расширить электорат тех сил, которые выступают за эффективные реформы.

— Ярослав Чеславович, Виталий Рымашевский 29 ноября, выступая по телевидению, призвал всех демократических кандидатов встретиться и выработать совместную программу действий. Поступало ли Вам лично подобное приглашение, и приняли ли Вы его?

— По телевизору такие вещи не делаются. Это может быть частью кампании для создания образа конструктивного кандидата, но если бы человек хотел что-то делать… Кстати, Виталий — единственный кандидат, который поддержал мою идею выработки единой программы. Но поскольку мы были вдвоем, ничего не вышло. Есть смысл, когда такие вещи делают все или хотя бы подавляющим большинством. То же самое здесь. Я не думаю, что эта встреча состоится, потому что у всех людей разные планы на кампанию. Координация здесь может быть исключительно по одной теме — 19 декабря. Это тема, которая, действительно, волнует всех. И мы — я в своем обращении и мои коллеги — говорили об этом. Вопрос только в том, как каждый из нас, работая по своей программе, делает одно дело — делает мобилизацию, для того, чтобы люди понимали, что, как бы они ни проголосовали, нужно еще и защитить свой голос. А защита будет проходить именно 19 декабря.

— Хотелось бы также чтобы Вы прокомментировали высказывание Александра Лукашенко об альтернативных кандидатах. Цитата: «Никакой разницы в них нет. Все, что они говорят — это вранье. Все они — это альтернатива действующей власти: бел-чырвона-белые, нацеленные на насильственную белорусизацию, люди исключительно прозападного вектора».

— Как раз Лукашенко, я думаю, боится моего подхода к президентской кампании, того, что я, анализируя телевизионные выступления, был единственным, кто говорил про конструктив, про неупоминание его.

Я на всех встречах подчеркиваю, что мы против революции, против бунтарства с камнями, мы — за конструктивный диалог. Мы против насильственной белорусизации, мы вообще против насилия как такового в чем бы то ни было. Поэтому Лукашенко почувствовал, что мы можем получить поддержку гораздо большего электората, чем те традиционные 25%. Отсюда такой пропагандистский трюк, инструмент, чтобы всех замазать одной черной краской, всех причесать одной гребенкой.

То, как он реагирует, говорит о том, что у него нет аргументов, нет фактов против нас. Даже тот факт, что он (и его правительство) списал, как двоечник, основные тезисы и программы, говорит о том, что это — идейное банкротство. Надо это признать. Он не умеет спорить по фактам, он умеет спорить только с дубиной в руке. Вот призыв рассматривать всех кандидатов одинаково и есть способ разборок с дубиной в руке.

Следует отметить, что интервью Телеграфу Ярослав Романчук давал в своем офисе после встречи с молодежными активистами. Кандидат ответил на вопросы молодежи, касающиеся как проведения агитационной кампании, так и возможного будущего страны при президенте Ярославе Романчуке. Примечательно, что многие студенты на встрече не пожелали говорить, в каких вузах они учатся. По их собственному признанию, молодые люди боятся, что за поддержку оппозиционного кандидата администрация вузов может отчислить их или применить другие административные меры.

Общаясь с молодежью в достаточно неформальной обстановке, Ярослав Романчук в числе прочего рассказал о своем намерении упразднить верхнюю палату парламента. В состав парламента нового созыва, по мнению кандидата, должны войти не «назначенцы», а опытные специалисты.

На вопрос о том, намерен ли в случае своей победы на выборах предлагать какие-либо ответственные посты во властных структурах нынешним кандидатам в президенты, Ярослав Романчук отметил, что их опыт и общественная поддержка не может не учитываться новой властью. «Первое, что приходит на ум — Некляев (лидер гражданской кампании «Говори правду!», кандидат в президенты Владимир Некляев) в роли министра культуры. Но пока мы можем только спекулировать на эту тему», — отметил Ярослав Романчук.

Особый интерес активисты проявляли к вопросу развития культуры и образования в Беларуси. Ярослав Романчук рассказал, что в его планы входит создание специального фонда культуры, из бюджета которого будут выделяться деньги на гранты талантливым художникам, писателям. Кандидат предлагает в целом перейти от нынешней малоэффективной системы финансирования культуры к системе грантов и индивидуального финансирования. Кроме того, кандидат считает необходимым возрождать интерес белорусов к собственной истории. По мнению Ярослава Романчука, белорусы очень слабо знают свою историю, свои истоки.

На встрече также был затронут вопрос национальной символики и статуса белорусского языка в стране. Кандидат подчеркнул, что выступает категорически против насильственной белорусизации и не намерен единолично принимать решение о признании бело-красно-белого флага и герба «Погоня» в качестве национальных символов Беларуси. Ярослав Романчук убежден, что эти вопросы должны рассматривать непосредственно белорусские граждане на референдуме.

Вместе с тем сам кандидат считает, что «народ говорит на том языке, на котором с ним общается власть». По словам Ярослава Романчука, если бы парламентарии, министры, другие представители власти, в том числе, с экранов телевизоров в течение нескольких лет обращались к гражданам на белорусском языке, белорусский язык со временем вернул свои позиции абсолютно естественным образом, без административного принуждения.