Эта неделя отметилась небывалым давлением на журналистов. Обыски, уголовные дела, приговоры. Впереди маячит возможность быть признанными экстремистами за чрезвычайно размытую «дискредитацию» Беларуси. О том, каково это быть белорусским журналистом в нынешних условиях, рассказывает пресс-секретарь БАЖ Борис Горецкий.
16 февраля в офисах Белорусской ассоциации журналистов и правозащитного центра «Вясна», а также прошли в домах и квартирах примерно 90 журналистов, правозащитников и профсоюзных активистов по всей стране. В рамках дела о якобы финансировании массовых беспорядков у них забрали около 80 тыс. долларов.
Сегодня, 18 февраля, к двум годам лишения свободы были приговорены журналистки «Белсата» Екатерина Андреева и Дарья Чульцова, которые 15 ноября 2020 года вели стрим с площади Перемен, где силовики разгоняли людей, которые пришли попрощаться с убитым Романом Бондаренко.
А завтра, 19 февраля, начнется суд в отношении журналистки TUT.by Катерины Борисевич, которая опубликовала с помощью доктора больницы скорой помощи Артема Сорокина свидетельства о том, что Роман Бондаренко был трезв.
Также был слит законопроект, который одной из форм экстремизма объявляет «дискредитацию Республики Беларусь». В чем может выражаться дискредитация, не уточняется. Также заявляется, что «использование сетей электросвязи общего пользования, в том числе в сети Интернет, для осуществления экстремистской деятельности, не допускается».
Прокомментировать происходящее давление на журналистов, а также предстоящие новации Телеграф попросил пресс-секретаря Белорусской ассоциации журналистов Бориса Горецкого.
— Борис, как Вы могли бы прокомментировать сегодняшний приговор Екатерине Андреевой и Дарье Чульцовой?
— Это расправа над журналистками. Они абсолютно ничего не нарушали, и в суде это было доказано. Даже экспертиза, которую проводило следствие, показала, что ни управления протестом, ни призывов к протесту не было. Но почему-то суд все равно признал журналисток виновными. Мы считаем это просто расправой над журналистками и запугиванием их коллег. Это приговор не только Чульцовой и Андреевой, но и всем белорусским журналистам, чтобы они видели, что выходить на улицу и освещать акции власть не разрешает. Чтобы таким образом их запугать.
— Как вы думаете, этот судебный процесс и обыски у журналистов — часть общей политики властей?
— Да, это похоже на общую политику. Политика на ужесточение действий по отношению к журналистам началась в конце октября – начале ноября, когда журналистов перестали отпускать с протоколами, а начали их сначала сажать на сутки, а затем посадили и по уголовному делу 15 ноября. Цель – закатать в асфальт всех журналистов. Теперь вот набросились на правозащитников.
— Может ли введение в понятие экстремизма понятие «дискредитация Республики Беларусь» повлиять на ситуацию?
— Эти изменения относительно экстремизма, клеветы и дискредитации – это продолжение общей политики государства. После лета они увидели в обществе большие протестные настроения и большое количество людей, которые готовы выходить и высказываться. Им удалось сбить улицу. Теперь они пытаются разобраться с любым инакомыслием в любых возможных формах. Инакомыслие в форме пикетов и митингов задушили. За инакомыслие в виде флагов на окнах и тому подобного также начали составлять протоколы. Журналистов карают большими сроками.
Власти и раньше имели большой спектр рычагов карать всех, кто хоть как-нибудь может высказываться. Но теперь этот спектр еще больше увеличивается, поскольку теперь даже государственные символы можно привязать к экстремизму. Мне кажется, что власть может абсолютно произвольно навязывать уголовные ярлыки абсолютно мирным людям, в том числе тем, кто не является оппозиционерами и инакомыслящими, раз госсимволы могут расцениваться как экстремизм.
— Как Вы видите на этом фоне будущее Беларуси и журналистов?
— Безусловно, журналисты продолжают работать. Хотя поле для деятельности с каждым днем делается все более опасным. Мы можем все меньше и меньше. Если, например, весной прошлого года нас ограничили в доступе к информации и мы не могли получить доступ к информации о заболевших коронавирусом, но мы могли еще выходить в жилетках «Пресса» и снимать акции. То затем нас сначала выгнали с улицы, потом стали преследовать за статьи, как в случае с Борисевич.
Поле для работы сокращается с каждым днем, но коллеги продолжают профессиональную деятельность. И каждый независимый журналист, кто работает в Беларуси, проявляет большое мужество. Потому что ходишь по минному полю и никогда не знаешь, что может стать основанием для уголовного дела. Кто-то стрим вел, кто-то писал статью о том, что не было алкоголя в крови пациента, — задержали, посадили. Но коллеги продолжают работать, и БАЖ восхищается их работой в таких сложных условиях.