22 марта целый пласт метал-культуры Беларуси, программа MassaBrutto, прекратит своё существование. Последний, 666-й выпуск, пройдёт в необычном формате: планируется провести трансляцию из клуба «Алекс’с», где состоится концерт с участием восьми групп. В качестве почётного гостя на вечеринке будет присутствовать один из авторов и ведущих MassaBrutto Михаил Васильков.
Накануне этого мероприятия мы встретились с автором и ведущим программы Александром Литвинским и побеседовали с ним о жизни, музыке и корпоративах.
«6-6-6 — это круто!»
Первое, что сказал Александр:
— Слышал однажды фразу: «Нифига себе! Видел живого Литвинского!» Забавнее было бы видеть мёртвого Литвинского. Но пока никто не видел.
— Как прошёл выпуск 8-го марта?
— Обычно, совершенно обычно. Я не стал идти по обычному пути, когда делают выпуски с вокалистками, женщинами в метале, женщинами в роке. Я считаю, что всё это глупость, и праздник этот весьма условный. Его кто-то когда-то придумал, остальные зачем-то подхватили и сделали из него нечто вроде культа. Программа прошла как всегда: пара презентаций и всякое безобразие. Хотя нет, была фраза в самом начале: «Всех, кто празднует, с праздником»…
— …поэтому вот вам Belphegor.
— Поэтому вот вам Devourment и группа Russkaja.
— Не буду тянуть…
— …кота за ресницы? =)
— Да, и поэтому спрошу прямо. Изначально планировалось, что последний выпуск MassaBrutto пройдёт под номером 666?
— У всего есть начало и кончало, правильно? Начало было, теперь очередь за кончалом. По-моему, 666 — хороший повод. Может быть, для кого-то эти цифры ничего не значат, но одних они пугают, других — забавляют. 6-6-6 — это же круто! В принципе, можно было остановиться и на 5-5-5 или на 7-7-7, можно и на 9-9-9, но это, если подумать, ещё года четыре.
— Столько не выдержишь?
— Может, и выдержу. Но зачем делать что-то через силу? Поймите меня правильно: я занимаюсь тем, что называется MassaBrutto, почти 12 лет. Если брать вообще тяжёлую музыку на радио, то тринадцать, с 99-го года (имеется в виду популярная программа MetalCore, выходившая на «Радио Рокс» с октябрь 1999 по февраль 2001). Не могу сказать, что приелось. Я как любил тяжёлую музыку, так и люблю. Но мне кажется, что я уже надоел. К тому же программа, к сожалению, находится в стагнации. Она приостановилась в развитии, а у меня нет ни мыслей, ни резерва, чтобы вдохнуть в неё новую жизнь. Не меняется ни упаковка, ни подход. Короче, программа должна удивлять. А в наш век Интернета удивить практически невозможно. Любой альбом твой — стоит только нажать на пару кнопочек.
— Значит, дело MassaBrutto продолжать не стоит: закрыли — и всё? Никакой альтернативы?
— Сложно сказать. Может, альтернатива и появится. Может, придёт какой-нибудь уникальный человек и скажет: «Я хочу продолжить дело Литвинского». Хоть это и пафосно звучит.
— Много молодых и неопытных рвётся в эфир…
— Рвётся, но не дорывается. Мы же держим.
— Но у тебя ведь нет специального образования радиоведущего.
— А где его получают?
— На журфаке.
— Это глупости. У нас нигде не учат быть радиоведущим. Да, есть какой-то базис, который человек получает, но он не заменит практику. Практику не заменит ни красный, ни синий, ни зелёный диплом. Даже если человек закончит 15 вузов по радио- или телевещанию, это не значит, что он будет офигенным ведущим. Так получается, к сожалению. Говоря откровенно, я ещё не встречал ни одного журналиста с корочкой журфака, который был бы так называемым «персоналити», а не читал тупо новости раз в час. Из журналистов не получаются шоумены, они скорее клоуны, уж простите.
«На то мы и радийщики, чтобы выкручиваться из неловких ситуаций»
— Ладно, сменим тему. В 666-ом выпуске примет участие Михаил Васильков?
— Да. Мы начали вместе и закончим тоже вместе. То он будет сидеть в студии, а я в «Алекс’с», то наоборот. Не могу сейчас всё рассказать: сам всего до конца не знаю. Успешность радиопрограммы зависит от ряда факторов, в том числе технических. Если нам не удастся вырулить звук нормального качества и передать его в эфир, мы можем вообще от этой идеи отказаться. Просто об этом мы узнаем 22 марта буквально в начале 12-го ночи. Будет неловко, но на то мы и радийщики, чтобы выкручиваться из неловких ситуаций. Подобных проблем я не боюсь, но они вполне вероятны. Может, эфир наладится не к 11 вечера, а к 12-ти, когда мы устраним все проблемы. Но то, что 666-ый выпуск MassaBrutto будет отличаться от остальных, однозначно. В сторону плюса или минуса, я не знаю: решит слушатель. Будет или жирная точка, или жирное многоточие. Короче, самому интересно. Это своего рода импровизация, а мудрые люди от драматургии говорят, что импровизация должна быть хорошо подготовлена и отрепетирована. Я с ними согласен лишь отчасти. В таком случае теряется правильная реакция эфирного партнёра или публики.
— А MassaBrutto Fest’ы тоже были импровизациями?
— Нет, мы же не делали с них никаких трансляций. Это была типичная концертная акция, где всё было подготовлено и расписано; совсем другая система и специфика.
По сути, MassaBrutto Fest был очередной попыткой привлечь к радиопрограмме внимание «левой» публики. У меня есть ряд знакомых, которые стали слушать MassaBrutto лишь после посещения концерта. То есть они превратились в слушателей после того, как клюнули на афишу концерта.
Есть мероприятия, которые ты делаешь, чтобы заработать на ржавый «запорожец», а есть те, которые делаешь в рекламных целях или для проверки собственных сил. По сути, MBF был рекламной серией концертов, из которых каждый мог получить то, что хотел. Та же группа, к примеру, — своего рода раскрутку, возможность попасть в эфир или дебютировать на сцене. У нас первоначально такой принцип был: в составе выступающих — дебютант, новичок, крепкий середнячок и хэдлайнер. Так дебютировали на минской сцене Posthumous Blasphemer, Sufferer, Dying Rose, Stickoxydal и другие.
Если группа требовала гонорар, она его, как правило, получала. Это нормально и правильно. Особенно, если цель организации мероприятия заработок. Другое дело, что в наших реалиях всё перевёрнуто с ног на голову, и организация концерта в Беларуси в корне отличается от аналогичного в России, Польше, Украине. Здесь много нюансов, не хотелось бы всё рассказывать. Вроде бы ты делаешь дело, направленное на получение прибыли, но прибыли нет в силу каких-то положений, приложений, директив, указов и прочей фигни, в которой очень легко запутаться. Если ты это не учтёшь, тебя могут схватить за одно мягкое место. Поэтому очень редко в нашей стране делаются концертные мероприятия по всем правилам.
«Круто, когда ты о чём-то говоришь, а тебя никто не видит. Хоть голым сиди»
— MassaBrutto давно выходит в эфир, и потому обросла легендами. Например, правда ли, что название программы было взято с коробок мороженого?
— Вы совсем глубоко забрались, к коробкам… Это всего лишь ассоциативный ряд, родившийся в воспалённом сознании Михаила Василькова. Сама история возникновения названия довольно специфическая. Дело в том, что тогда нужно было создать продукт, отвечающий чаяниям и ожиданиям людей, отвечающих за «Стиль Радио», — четы Протасовых. И нас попросили придумать название. Было придумано много банальщины вроде «Феррум», «Железная логика» и бла-бла-бла.
И за 15 минут до сдачи названий на обсуждение мы стали заниматься «акынством» — «что вижу, то и пою», на что падал взгляд, то и называли. У нас уже была истерика: «Давай назовём программу „Фонарный столб“, ха-ха-ха» или «„Ржавая скамейка“, ха-ха-ха». Прошёл чувак с мороженым. «Во!» — говорю — «Чувак с мороженым». А Васильков почему-то ответил: «Масса нетто». Я задумался: «Почему — нетто? Давай брутто!». Поржали, записали — вот и всё. Когда Васильков потом пытался вспомнить ход своих мыслей, он говорил: «Ну да, чувак с мороженым. У меня сразу ассоциации с детством, когда из грузовиков грузили коробки с мороженым, а там было написано „Масса нетто“. Так и вспомнилось».
Мы не поверили в это название, но именно за него схватились Протасовы. А потом оно и нам понравилось… часа через два.
— Как-то в одном интервью ты упомянул, что первое слово в эфире MassaBrutto на «Радио-Минск» было «б*я». Это правда или выдумка?
— Отчасти. Это было в марте 2004 года. Просто опыта работы не было у эфирных звукооператоров, и микрофон был включён не вовремя, и никто этого не понял, в том числе наши гости из Польши и Украины. Вот и всё. Прошло что-то такое в эфир, я даже не уверен, что было особо слышно.
— Ещё одна накладка произошла…
— Накладок на самом деле было столько, что страшно вспомнить! 🙂
— … когда программу записывали. И звукооператор по ошибке сначала поставил вторую часть, а только потом первую, и на неподготовленного слушателя сразу обрушился поток звуков.
— Я даже могу сказать, кто это был, и он до сих пор вспоминает этот случай при встрече. Это был Баграт Вартанян, скрипач Vicious Crusade, и человек, который работает с Дмитрием Колдуном. Баграт до сих пор вспоминает, как «Литвинский его чуть не убил». Просто программа шла в записи, и об этом никто толком не знал, а тут оп! — и узнал.
— И ещё одна сплетня, что перед началом интервью Вы у всех музыкантов спрашиваете одно и то же: «Какого х*я?», чтобы узнать, какой получится беседа.
— Такое действительно было в один период на «Стиль Радио». Была возможность нажать пару кнопочек и сымитировать эфир. Такие эксперименты мы проводили далеко не со всеми и далеко не всегда. Зато по реакции группы можно было понять, в какую сторону пойдёт разговор. И пойдёт ли. Как говорится, что было, то прошло. Мы были молодыми, неопытными, да и просто поржать хотелось…
— Можешь рассказать о команде, делающей MassaBrutto?
— У меня была мечта, чтобы MB являлась командой, но она не сбылась. В определённый период, конечно, появлялись люди, которые работали над выпуском программы, но как-то не сложилось. Например, у меня плохо с английским, и общаться с импортными коллективами мне сложно. Здесь выручали Виктория Филиппович, Борис Игонин, Антон Власенко, Алексей Седин и другие. Но опять-таки, срабатывал человеческий фактор: не могу, не хочу, не интересно, я не в Минске, я не успею и прочее-прочее… И получали они за свою работу лишь «спасибо» и проходки на концерты… А это, согласитесь, несерьёзно.
— Как известно, ты не любишь популярность. Как избавляешься от навязчивых поклонников?
— А как от них избавиться? Чёрт его знает, может, и хорошо, что они есть. Но я очень не люблю внимание к собственной персоне. Поэтому и не рвусь на телевидение, наверное. Не хочу быть шоуменом, бить себя пяткой в грудь и доказывать, какой я крутой. От излишнего внимания я теряюсь, потому, наверное, не веду свадьбы и корпоративы. Но вёл свою свадьбу 🙂 Да и парочку корпоративов провести пришлось, но удовольствия от этого не получил. Разве что в те три секунды, когда отдавали деньги 🙂
— Наверное, самый глупый вопрос, который тебе задавали: «Когда ты вырастешь из тяжёлой музыки?»
— Мне больше понравился другой вопрос. Мне позвонила одна дама, уже не помню, что это было за издание, и задала гениальный вопрос: «Как Вы думаете, у металиста должна быть волосатая душа?». Я даже не нашёлся, что ответить, и промямлил что-то про волосатые ноги.
Музыкальные предпочтения у любого человека, так или иначе, меняются в течение жизни. Про себя могу сказать, что тяжёлая музыка со мной очень давно, и её удельная тяжесть и плотность время от времени меняются. Иногда хочется послушать что-то смешное а-ля готик-метал, а в другое время что-то побрутальнее. Любая музыка хороша для определённой ситуации или определённого настроения. Кто вообще дал нам право судить, хороша музыка или плоха? Как сказал один умный человек: «Эта музыка твоя или другая».
— Но Васильков ушёл из этой музыки, когда женился.
— Думаю, тут дело не в женитьбе. Изменились жизненные приоритеты, поменялась работа и прочие радости. Ведь невозможно делать всю жизнь одно и то же. К тому же, был такой период, когда мы работали чисто за интерес. Мне жаль, что так получилось, но человек ведь ищет, где лучше, так?
Как говорят, хочешь сделать что-то хорошо, сделай это сам. Так что я могу в MassaBrutto рассчитывать только на себя. Одному проще, хотя и скучнее в эфире.
— А что будешь делать после закрытия MassaBrutto? Останешься на радио?
— Есть такое понятие, как работа. Я являюсь программным директором, вернее, моя должность звучит как «заместитель главного редактора по программной работе», и то, что я делаю на радио, — это моя работа, за которую я получаю зарплату. А MassaBrutto — это оплачиваемое хобби на моей работе 🙂 И я не собираюсь покидать радиосферу, потому что она мне интересна. Я с трудом представляю себя в другой сфере, может, потому, что больше ничего другого делать не умею, ха-ха…
— Но ты всегда можешь вернуться к социальной педагогике.
— Могу. Но не хочу. Могу стать строителем. Или грузчиком. Или таксистом. Но радио мне нравится больше. Я сюда попал случайно, но мне здесь комфортно. Круто! Говоришь о чём то, а тебя никто не видит. Хоть голым сиди, болтай «существительным» и болтай в эфир.
На прощание Литвинский вспомнил старую историю, связанную ещё с Васильковым.
— У нас было интервью с лидером группы Nile, Карлом Сандерсом. Он позвонил из немецкого офиса Nuclear Blast. Васильков сел со списочком вопросов и давай быстро, чётко их задавать. Проходит 20 или 25 минут интервью, я захожу в кабинет, где сидит Миша, смотрю на монитор, и понимаю, что запись-то не включена. Пришлось выкручиваться, будто технические неполадки и «перебивать» интервью на завтра. Пазорышча!
