Алесь Лютыч: «На периферии легче творится»

Группа :B:N: представляет на Ultra-Music новый двойной сингл. Накануне онлайн-презентации корреспондент Ultra-Music поговорил с лидером группы Алесем Лютычем, гитаристом Юрием Бардовским и басистом Александром Селицким о берёзовских консервах, искусстве совмещать семью и музыку и отрицательном воздействии Минска на талант.

«Белорусские музыканты — богатые люди и могут себе позволить поездить в поездах»

С группой :B:N: мы встретилась за час до отбытия поезда на Берёзу в привокзальном кафе, ласково называемом в народе «шалманом». Хотя новые участники команды — гитарист Юрий Бардовский и басист Александр Силицкий — родом из Минска, вокалист и основатель группы Алесь Лютыч остаётся верен корням и по-прежнему живёт в родном городе, посещая столицу лишь для репетиций.

— Не утомительно ли проводить столько времени в вагоне, только чтобы порепетировать?

Лютыч: Есть такой демотиватор: беззубый хоккеист, а под ним подпись «Двизение — это зизнь» 🙂 Приходится. На самом деле это не создаёт особых трудностей, разве что репетируем не так часто, как хотелось бы. Это с одной стороны. А с другой: люди задействованы и в посторонних проектах, так что всё равно не получилось бы заниматься каждый день, как бывает в идеале у других.

Юрий: У безработных, которые занимаются музыкой в свободное время.

Лютыч: Приезжаем на репетиции, когда получится. Например, я приехал сегодня, а послезавтра — снова репетиция, снова в дорогу. Езжу так часто, что могу уже книгу о железной дороге написать.

Юрий: Белорусские музыканты — богатые люди и могут себе позволить поездить в поездах.

Лютыч: В Re:Public бокал пива стоит дороге, чем ж/д билет до Минска.

— А в Берёзе есть где заниматься музыкой?

Лютыч: У нас своя точка, где сейчас базируются «Кальмары» (я у них на барабанах подыгрываю). Наша группа там тоже играла, но теперь, с приходом новых участников, точка полупустует. А раньше мы с ними договаривались, кто в какой день и в какое время репетирует. В небольшом городе нетрудно собраться сегодня с :B:N:, а завтра с «Кальмарами». Тем более что мне до репточки пять минут ходьбы, а на велосипеде вообще полторы минуты.

— Вопрос минчанам. Вы уже были в Берёзе. Какие впечатления остались от города?

Юрий: Мы там играли на панк-фестивале, выступали с одной из своих групп. Хороший город, приветливые люди 😉

Александр: Я, наверное, больше наслышан о еде в Берёзе. «Берёзовский мясоконсервный комбинат» 🙂

Юрий: Берёзовская ветчина и Берёзовская тушёнка в Советском союзе были самыми лучшими.

— А сейчас в Берёзе что ещё есть лучшее, кроме ветчины?

Юрий: Группа!

Лютыч: Берёзовская керамическая плитка от «Берёзокерамики».

«Не хочется снова переделывать старые песни на акустический лад»

— Как в маленьком городке, где традиционно ценится рэп, может появиться рок-талант?

Лютыч: В начале 00-ых в Берёзе было восемь рок-коллективов. Мы устраивали даже нечто вроде фестивальчиков или концертиков, чтобы дать возможность молодым начинающим группам проявить себя. Потом мы проводили в Берёзе то ли четыре, то ли пять лет подряд фестиваль «Рокавая восень». Приглашали группы и из Минска, и из Бреста, и Ивацевич, и Пружан. Поэтому рок-движение Берёзы было тогда достаточно развито. А сейчас, скажем так, большой вред нанес мировой кризис. Раньше мы брали в аренду аппаратуру в Бресте за копейки, договаривались с Домом культуры и проводили фестиваль. Но потом поднялся доллар. И 300 долларов для таких полустудентов, как мы, стали неподъёмными деньгами.

— Полустудентов?

Лютыч: Наши тогдашние басист и гитарист были студентами. Они не могли скинуться из своего кармана по сто баксов на организацию. Так что пришлось с этим делом подзавязать. А теперь организатор рок-фестиваля, который работал над самым первым концертом, Саша-байкер…

Юрий: Он шьёт байки.

Лютыч: Он сейчас хочет возобновить фестиваль, спросил у меня, что почём. Я назвал ему примерную сумму…

Юрий: … и он решил больше этим не заниматься 🙂

Лютыч: Нет, почему. Он ответил, что, в принципе, для него это подъёмные деньги. «Давай сделаем, я хочу». Если хочет, так пусть делает, а мы поможем, чем можем. Поэтому фест может возобновиться, и, возможно, мы на нём выступим. Его запланировали где-то на конец ноября, так что посмотрим, получится или нет.

— Но прежде вы отыграете сольник в Re:Public и презентуете двойной сингл.

Лютыч: Да, и не акустику, а нормальное роковое звучание.

Юрий: Не на семиструнке записанное.

— Так устали от акустики либо вас просто «попёрло»?

Лютыч: Попёрло. Появились идеи, начали заниматься новым материалом. Раз прёт, надо, значит, делать.

Юрий: Надо брать быка за рога, пока есть возможность.

Лютыч: А акустикой… может, зимой займёмся, если расслабуха будет.

Александр: Это нужно для того, чтобы немножко отвлечься от основной работы над альбомом. В принципе, так и был записан первый акустический EP.

Лютыч: А для второй части не хочется снова переделывать старые песни на акустический лад. Мы планируем создать абсолютно новые акустические песни, а потом уже, со временем, записать их в электричестве. Это гораздо проще, чем переделать из электричества в акустику. Потому что, если, говоря нескромно, из нашего старого хита делать акустику, нужно постараться, чтобы она и в такой версии была хитом. Соответственно, необходима и новая аранжировка, и звучание.

— Когда-то вас поражало количество народа на ваших концертах. А теперь аншлаги не удивляют?

Александр: Удивляют. Что за столько лет наша музыка не надоедает, а наоборот — привлекает всё новых людей.

Лютыч: Радует, что наше дело кому-то нужно и интересно. Потому что если бы на концерты приходило 30–40 человеком, не было бы смысла договариваться с Re:Public. В таком случае проще отыграть в каком-нибудь «Салтайме» или Rocker Bar. А Re:Public — самая большая клубная площадка в нашей стране. И для нашей группы престижно на ней выступить.

«С появлением семей музыка отходит на второй план»

— Как прошла адаптация новых членов группы?

Юрий: Нас били, пытали.

Лютыч (кивая в сторону Александра): Басист до сих пор молчит.

Александр: Нормально.

Лютыч: Всё демократично, ребята справляются. На самом деле, мы и раньше были знакомы. Это не то что взять незнакомого музыканта с улицы.

Юрий: Лет пять назад мы выступали вместе с Сашей.

Александр: Это было семь лет назад.

Юрий: У нас с Сашей совместная группа Lik Bez, и мы на одной сцене выступали, там и познакомились, и с тех пор старались не терять связи. Так и пришли на замену в :B:N:.

— Прежние музыканты ушли из-за утраты интереса к группе? Или появились новые цели в жизни?

Лютыч: Появились семьи, дети и поменялись жизненные приоритеты. Если в студенческие годы для человека музыка была хобби: он мог ездить на концерты, ходить на репетиции, то с появлением семей музыка отходит на второй план. Потому что хочется, чтобы семья достойно жила, а не существовала. А для этого нужно прилагать немало усилий.

— Не боишься такой же участи?

Александр: Это не участь.

Лютыч: Я скажу так: нужно быть фанатом своего дела и находить время и на музыку, и на семью. Вот наш басист — женатый человек, и он совмещает хобби с семейной жизнью.

Александр: Необходимо находить компромисс. Я такое уже пережил. Когда-то тоже пытался «завязать» с музыкой, покинул даже группу, но потом смог со всем разобраться. Я расставил приоритеты: есть семья, есть работа и моё маленькое хобби — музыка. Я успеваю везде. В этом деле действительно важно только распределить время, и всё будет получаться.

— Группа становится всё больше и больше «минской». Не пора ли и Лютычу переехать в столицу?

Лютыч: Но душа-то останется в Берёзе! Неважно, откуда музыкант: из Минска, Бреста или Москвы. Михалок живёт в Москве, но всё равно считается минским. Так что :B:N: как была берёзовской, так и останется. А ребята со временем ко мне переедут.

Юрий: Он нам квартиры уже там строит. Или вагончики для начала.

— А чем Минск плох?

Александр: Наверное, тем, что город большой (в пределах нашей республики). За огромным количеством групп теряются настоящие таланты. Люди, можно сказать, зажрались: то им не нравится, и это тоже. Каждый выбрал себе определённый жанр музыки и больше ничего не слушает и не развивается. То есть поставили себе какие-то идеалы, придумали эталонные группы, и на этом остановились.

Лютыч: А я скажу, что на периферии легче творится. Потому что тебя не отвлекают ни метро, ни ежедневная суета. В Минске голова забивается посторонними мыслями, не связанными с творчеством. А в Берёзе ты можешь спокойно поиграть на гитаре, съездить на озеро — буквально в пяти километрах от города есть два озера, в которых отлично ловится рыба, — и так далее. Нужно, чтобы мозг отдыхал от суеты, и были силы творить что-то новое. Ведь когда работаешь каждый день, сил на творчество не остаётся. Я вот тружусь посменно на «Берёзокерамике», два через два…

Юрий: Это он так плитку сейчас рекламирует.

Лютыч: …и на данный момент времени у меня хватает и на концерты, и на репетиции, и денежку заработать.

— Как не допустить превращения творчества в бизнес?

Лютыч: Беларусь ещё не на той ступеньке, чтобы музыка быстро превращалась в бизнес. Мы существуем практически 15 лет, и до сих пор музыка для нас остаётся музыкой. Редко кто из белорусских групп зарабатывает конкретно творчеством. Разве что Михалок и Вольский. Но другим повезло меньше. Кто-то сразу занял свою нишу и находится в фаворитах, а кто-то поиграет три-пять лет…

Юрий: …за еду…

Лютыч: …видит, что толку нет, и… А сколько было хороших групп! Например, Руся в Indiga. Какая замечательная группа была, а поиграла пять лет и развалилась, всё потому, что не начала зарабатывать. А если бы зашибала нормальные деньги, то играла бы и пела и сейчас. Если ничего не получается, значит, нужно или делать что-то новое, или быть упёртым и биться башкой в стену. Выдержит голова либо стенка. И в нашем случае стена дала трещину.

Как вам новость?