После того, как Юлия Нестеренко выиграла Олимпиаду в Афинах, про нее знали, кажется, все. Она снималась в рекламе и участвовала в бесчисленном количестве мероприятий, ее интервью были повсюду. В Пекине Нестеренко стала лишь 10-й, и интерес к ее персоне угас. В первом интервью после Олимпиады, которое Юлия Нестеренко дала «Вечернему Бресту», рассказала о том, что случилось на Олимпиаде в Пекине, о бывшем тренере, о завистниках, о планах на 2009-й год, о желании построить дом и родить ребенка.
— Уже много воды утекло с тех пор, как Олимпиада-2008 стала историей. Как смотрите на Пекин с высоты дня сегодняшнего?
Юлия Нестеренко: С начала года Олимпиада была для меня смыслом жизни. Столько сил отдано подготовке. А ведь за год до Пекина я могла бегать только кроссы. Ужасно болела спина. Но уже к началу лета вышли, я считаю, на приличный результат — 11,25. А за неделю до стартов в Пекине тренировочные секунды были и того выше, в районе — 10,98-11,00.
Но, к сожалению, уже в Китае все обстоятельства сыграли против меня. Как будто кто-то наверху что-то закрыл. Не мое, и все!
— Но до полуфинала все складывалось вроде неплохо: 11,26; 11,14…
Ю.Н.: Неважно почувствовала себя уже после предварительного забега. Я была в ужасе. Потом после четверть-финала случился спазм в паховой области, две ночи без сна. Днем — бесконечные терзания: побегу — не побегу в полуфинале. Думала вообще сняться. Но в итоге приняли решение бежать. Полуфинальный забег — исключительно на обезболивающих. На старт я вышла совершенно пустая. Никаких эмоций.
— Может, пекинская жара сыграла с вами злую шутку?
Дмитрий Нестеренко: Да не жара, а, скорее, временная разница в пять часов сказалась. Соревнования-то проходили, в основном, вечером. Так что в плане климата все было нормально.
Ю.Н.: Нам предлагали поехать заранее, акклиматизироваться. Может, наша ошибка, что отказались и отправились в Пекин непосредственно накануне своих стартов. Но так поступило большинство европейских спортсменов.
Д. Н.: Если взять в общем, то многим европейцам этот Пекин не зашел.
— После Олимпиады не возникло желание вообще завязать со спортом?
Ю.Н.: Так оно и было. По возвращении из Пекина — сильнейшая депрессия. Поэтому сразу пошли в турагентство, взяли путевку — и в Египет. Море, в принципе, меня и спасло. В Брест я вернулась вообще другим человеком.
Хотя даже по возвращении из отпуска не могла смотреть на железо, на беговую дорожку. Попросту отлынивала от тренировок. Но Дима меня особо и не напрягал. Говорил, не хочешь — не надо себя насиловать. Постепенно отпустило, и я снова приступила к тренировкам.
— Разговоры после Пекина не умолкают: мол, поменяли тренера — и вот вам результат…
Д.Н.: Пусть говорят. Среди белорусок на стометровке у Юли снова лучшее время. Жаль, что так в Пекине получилось. Если бы не эти спазмы — в финале должны были бежать.
Ю.Н.: Я не жалею, что ушла от тренера. Возможно, где-то и не хватило опыта Диме. И мы в дальнейшем будем брать какие-то консультации. Но не у бывшего тренера. Да и что говорить: Дима подготовил человека, который поехал на Олимпиаду. Если все такие умные профессора, пусть сделают то же… Обидно, что все рассматривают в основном нас. А тренера, от которого мы ушли, не видят. Какие у него сегодня результаты и подвижки?
— Ничего не поделаешь, белорусская легкая атлетика сверяет часы по выступлениям великой Юлии Нестеренко.
Ю.Н.: Я не считаю себя великой.
Д.Н.: Четыре года прошло после афинской Олимпиады, а к Юлиному результату — 10,93 — в стране даже и близко никто не приближался. Более того, 11,14 в Пекине пока тоже для многих в Беларуси мечта.
— После Пекина вам кто-то звонил, поддерживал?
Ю.Н.: Только близкие друзья и родные. Перед Олимпиадой обрывали телефоны: как, что, где? А потом — тишина. Понимаете, ти-ши-на! Я в глубине души раньше всегда говорила: Боже, когда от нас отстанут? И теперь поняла, что в своих желаниях нужно быть аккуратней. Потому что в итоге свершилось то, чего я так хотела. «Вечерка» первая, кто после Олимпиады захотел с нами пообщаться. Никому уже не интересно, чем живет, что ест, когда спит.
— Похоже, после Пекина «доброжелателей» у вас стало еще больше…
Ю.Н.: Да они были всегда. Помню, в начале этого года стала третьей на трехсотметровке (на открытом чемпионате Бреста). Но тогда для меня было важно выйти на старт, снять психологический стресс. А некоторые уже потирали ручки — мол, обогнали Нестеренко. Обогнали Юлю, и что? Нужно же дальше какие-то цели ставить?
Д.Н.: В итоге они здесь остались, а она поехала на Олимпиаду.
— Настоящий период в вашей жизни как называется?
Ю.Н.: Подготовка к летнему сезону. Из-за моего послеолимпийского простоя мы вовремя не начали тренироваться, и сейчас рвать спину, спешить набрать форму к зимним стартам не стоит. Но пропускаю только соревнования, а всю остальную тренировочную работу буду тянуть.
Д.Н.: Хотя по секундомеру прикинем, насколько готова. Может, на какие-нибудь соревнования и заявимся. Но главная цель летом — чемпионат мира в Берлине. Место проведения для нас идеальное. Недалеко, всего 2 часа лететь. Да и Европа…
— Юлия, у вас появилась напарница по тренировкам — Ольга Осташко. Что скажете о коллеге?
Ю.Н.: Оля, кстати, тоже была в Пекине в составе сборной. Ездила запасной на эстафету 4х100 м. Она прогрессирует заметно. Но над техникой нужно еще много работать.
Оля за мной тянется, а я стараюсь тоже не уступать. Здорово, что мы в паре тренируемся. Одной очень тяжело. Теперь хотя бы словом перекинешься. Психологически намного проще стало. Когда видишь, что еще кому-то тяжело — даже легче становится :).
— Кроме Ольги Осташко в среде белорусских легкоатлетов у вас есть друзья?
Ю.Н.: Светлана Усович. Она бегает 400 метров. Мы дружим со времен учебы в училище олимпийского резерва. Тренировались у одного тренера — Виктории Семеновны Божедаровой. Сблизились. Постоянно перезваниваемся. Света, можно сказать, близкая, родная душа.
— Муж — тренер. Это хорошо или плохо?
Ю.Н.: С одной стороны, хорошо, с другой — не очень. Иногда не хватает категоричности, чтобы напрямую сказать «да» или «нет». С другой стороны — чужому человеку твои трудности не понятны. А здесь он видит дома все мои болячки, недомогания. И мне не нужно после бессонной ночи приходить и ему рассказывать, как мне было плохо, почему сегодня не могу в полную силу тренироваться.
— Дима, а вам жену не жалко?
Д.Н.: Конечно, жалко, когда приходит домой никакая. Но она — боец, подстегивать особо не надо. Знает, что делает. Так что будить на тренировки не приходится.
— Интересно, уровень нагрузок зависит от состояния ваших личных взаимоотношений на конкретный день?
Д.Н.: Нет, все тренировочные объемы выполняются согласно плану. Если тяжело или что-то болит, мы эту работу делаем позже. Но распределяем так, чтобы весь объем нагрузок был выполнен.
— Олимпиада вам уже покорялась. А какая же сегодня самая большая мечта у семьи Нестеренко?
Ю. Н.: Дом возле речки у леса.
— Так, говорят, до этого уже совсем недалеко…
Д.Н.: Потихоньку строимся. Но домом надо заниматься, а руки пока не доходят даже забор нормальный поставить.
Ю. Н.: Так что живем в квартире. Воспитываем кошку Дусю и ухаживаем за рыбками в аквариуме.
— Дом — это хорошо. А мамой-то когда планируете стать?
Ю. Н.: Планируем.
Но если впереди летний сезон, то получается…
Ю. Н.: …Опять попозже. Пока хотелось бы немного других плодов.
Д.Н.: Чтобы стать мамой, придется закончить выступления. А спортсменам тяжело просто взять и бросить свое ремесло.
Ю.Н.: Не обязательно бросать, можно родить и дальше бегать.
Д.Н.: Я тебя знаю. Если родишь — больше заниматься не будешь.
Ю.Н.: Если честно, мне тоже так кажется. Конечно, зарекаться нельзя…
Александр Кульбака, «Вечерний Брест»
