Известный в прошлом борец-вольник Сергей Китаев, один из лучших в своей весовой категории во всем СССР рассказал, почему решил возглавить белорусскую сборную, а также вспомнил о работе в США.
О себе: «Меня звали Кит, производное от фамилии. К тому же прозвище мне подходило — добрый и большой. Я не злой человек и способный впитывать в себя знания.
Родился в Орше. Тогда был неспокойный городок. А как сейчас, признаться, не знаю. В мое время на 120 тысяч жителей приходилось 4 тюрьмы. Как тогда говорили: в Орше каждый второй уголовник.
Отношения в среде молодежи тогда жесткие были. Мужчина — он ведь по натуре единоборец, ему надо заявлять о своем лидерстве и его добиваться. А я с семи лет в борьбе, так что постоять за себя мог всегда. Мне борьба нравилась. На ковре мы встречались и с дзюдоистами, самбистами… Я в этих видах в юношах даже лучше, чем в вольной борьбе, выступал, но последней все же отдавал предпочтение. Если заметили, на тренировке я ребятам показывал приемы из других единоборств, которые вполне применимы к вольной борьбе. Я сам всю жизнь связывал одно с другим, изобретал что–то новое, эффективное. Борьба — это моя жизнь, и я люблю ее так же, как своих детей и свою семью».
О семье: «У меня две взрослые дочки от первого брака, живут в Америке. Но с первой супругой мы разошлись, так случилось, это жизнь. А в 2002 году, когда я в очередной раз приехал на турнир в Оршу, мне позвонили наши гимнасты из Атланты — белорусская диаспора — и попросили помочь девушке, которая уезжала в США работать по контракту: объяснить, рассказать, как лучше добраться. На этом все. А второй раз мы с Юлей случайно встретились уже в Америке, на дне рождения одного из наших спортсменов. И так получилось, что прилипли друг к другу навсегда. Теперь у нас двое прекрасных пацанов, которые в будущем, я надеюсь, будут защищать честь нашей страны или в гимнастике, или в борьбе».
О переезде в США: «В 26 лет, когда только наступает расцвет, я уже не мог бороться. Колено мучило меня давно, а тут стало совсем невмоготу — оно выскакивало буквально в каждой схватке. В суставе было порвано все, что может там порваться. Видя мои страдания, Александр Васильевич Медведь посоветовал ехать в Москву, учиться в Высшей тренерской школе. Это были потрясающие университеты, где я постиг многое, где работал с легендой вольной борьбы профессором Юрием Шахмурадовым. Но когда вернулся в начале 1990–х, оказался здесь никому не нужным».
О недочетах сборной: «Работы в сборной много. У ребят техника далека от совершенства, много деталей было упущено, а ведь именно они нередко решают исход схватки. Борьба у ребят еще юношеская, несозревшая, нет взрыва, четких коротких движений. Приходится все это объяснять, показывать. Азы и маленькие хитрости, то, чему меня научили когда–то мои наставники — Василий Петрович Сюльжин, другие мастера».
О предложении возглавить сборную: «Думаю, что в поисках нового наставника Юрий Александрович Чиж перекопал все, что можно, — и здесь, и за рубежом. Наверняка интересовался мнением специалистов. Так всплыло мое имя. Он позвонил мне в Америку.
Но до этого момента мы с ним знакомы не были. Повстречались только во время переговоров. Я слышал, конечно, его фамилию, когда боролся, но он был «классиком» и наши пути не пересекались. Ну и знал, естественно, что в бизнесе это большой человек», — рассказала Китаев в интервью «СБ».
Как вам новость?
Головоломки
Выбор читателей
