Знакомство с польским форвардом «Минска» Павлом Войцеховским.
Новичок команды Вадима Скрипченко — человек удивительной судьбы и географии. К своим 22-м Павел Войцеховски успел поиграть во Вроцлаве, Познани, Мурсии, Херенвене и Тилбурге. Корреспондент Goals.by и жизнерадостный поляк встретились в центре Минска, чтобы поговорить о голландских свободах, знании иностранных языков, магазинах Zara, Николае Бранфилове, шопинге, покере, автобусе №11 и возможности оказаться в «Белшине».
— Мы говорим по-английски?
— Да-да.
— Где вы учили язык?
— Как такового процесса обучение и не было. Просто через общение узнавал новые слова, смотрел непереводные фильмы, в общем, проявлял любопытство, что в итоге позволило овладеть языком. А в школе английский я не учил, нам преподавали нидерландский.
— Школьные знания пригодились?
— Когда я перебрался в Херенвен, то лишь понимал местных жителей. Сказать что-то самому на нидерландском не получалось. Правда, несколько недель курсов и помощь голландской девочки, с которой мы стали встречаться, облегчили жизнь. Я довольно быстро заговорил на местном языке. Ну, и английский подтянул заодно.
— В Беларуси знание английского вам помогает?
— Не настолько, как в Голландии… Прося встречных на улице людей о помощи, понимаю, что только немногие знают английский. Мне кажется, это проблема.
— Сколько игроков «Минска» могут объясниться с вами на английском?
— Примерно половина состава. Тот же Самсон Годвин — носитель языка. Наш центральный защитник Саша хорошо знает английский.
— Сачивко?
— Да-да. Я называю его по имени. Жан-Клод Бозга хорошо говорит. Игорь — наш вратарь — тоже. Да — есть с кем пообщаться не только на русском.
— А что у вас с русским языком?
— Я из Польши. Это мое преимущество по отношению к другим легионерам. Понимаю очень много русской речи. Понимаю тренера, понимаю партнеров, понимаю агента. Правда, говорить мне пока сложно.
— Какие три русских слова вы используете чаще всего?
— Конечно же, «спасибо». Потом «пожалуйста». А еще я постоянно говорю «sorry» и меня все понимают.
— Как вы себя ощущали на первой тренировке в «Минске»?
— Мне было очень интересно слушать. Сменить место жизни и работы, язык — интересный опыт. Я много слушал, улавливал созвучные с польскими слова — первая тренировка определенно получилась интересной. Заодно посмотрел на нашего главного в деле. Мне понравилось. Видно, что человек раньше сам играл.
— Партнеры уже обучили вас мату?
Что в Голландии, что в Беларуси, легионеры первым делом осваивают мат. Это заведенка почти в каждой стране. Удивляться нечему.
— Что в Голландии, что в Беларуси, легионеры первым делом осваивают мат. Это заведенка почти в каждой стране. Удивляться нечему. Слышу от местных ребят разные слова, но пока не понимаю, что они означают.
— С кем из команды вы наладили лучшее общение?
— Мы соседствуем с Самсоном. Вместе ездим на тренировку, с тренировки.
— На автомобиле?
— На автобусе. Я пока не нашел себе машину в Беларуси. И не знаю, буду ли искать. Самсон тоже не водит в Минске. Но особых проблем отсутствие персонального транспорта у нас не вызывает. Каждый день мы с Годвином видим множество людей. Иногда вот попадаются очень красивые девушки. Это здорово :).
— И по какому маршруту ездит ваш автобус?
— 11-му. Мы живем недалеко от станции метро «Пушкинская». Едем прямо в «Веснянку», без пересадок. 15 минут — и на месте.
— В последнее время в общественном транспорте стало больше детей.
— О да! Много-много. Они нас с Самсоном веселят всю дорогу. Знаете, чему удивился?
— Чему?
— Все они в костюмах. Приятно смотреть. Мои родители рассказывали, что в их школьные годы тоже нужно было носить костюмы. Для меня дети в костюмах — что-то вроде путешествия в прошлое. Когда я ходил в школу, от нас ничего такого не требовалось. Просто нужно было одеваться опрятно… В общем, может, когда станет холоднее, переполненные автобусы станут раздражать, но пока все окей.
— Можете описать свой обычный минский день?
Гуляю, кушаю. Возвращаюсь домой. Общаюсь с родителями по Skype. А потом начинаю валить на PlayStation :).
— Обычный минский день… Просыпаюсь. Не очень рано. Примерно за полтора часа до тренировки. Обычно мы начинаем в 11:00. Готовлю себе завтрак. Потом иду на автобус. Тренируюсь. Немного фитнеса. Я к этому привык. Автобус по обратному маршруту. Часа в два я дома. В большинстве случаев затем выдвигаюсь в центр. Гуляю, кушаю. Возвращаюсь домой. Общаюсь с родителями по Skype. А потом начинаю валить на PlayStation :).
— Во что конкретно?
— Call of Duty или FIFA. В FIFA играю за «Тоттенхэм».
— Отчего так?
— Просто потому, что это средняя команда. При таком положении вещей намного интереснее прогрессировать. Вам, кстати, нравится играть на PlayStation?
— Нравится. Только остановиться потом слишком сложно.
— О, я вас понимаю :). Честно признаться, приставка была первой вещью, которую я положил в багаж, когда стал собираться в Минск :).
— Какие еще таймкиллеры вам нравятся?
— Шопинг. Мне нравится процесс поиска и покупки одежды.
— Вы шопоголик?
— Ну… В Голландии у меня было правило: «Часто в магазины не ходить». Просто так получалось, что я тратил слишком много денег. Я вырос в деревне, потому мои родители смеются надо мной :). Им непонятно, как можно тратить такие деньги на одежду. Все-таки мои сверстники из деревни ничем таким не занимаются. Правила своего я не нарушал, но когда добирался до магазина, тратился прилично.
— Каков ваш растратный рекорд?
— Думаю, что-то вроде двух-трех тысяч евро. Однажды такое случилось.
— И что вы купили?
Хорошая пара обуви — это очень круто. В моем понимании. Не могу назвать себя брендистом. Конечно, мне нравятся вещи от Dolce & Gabbana или Hugo Boss, но я отдаю должное и маркам попроще — вроде Antony Morato, Zara.
— Много пар брюк. Рубашки с длинным рукавом. Ну, и обувь. Хорошая пара обуви — это очень круто. В моем понимании. Не могу назвать себя брендистом. Конечно, мне нравятся вещи от Dolce & Gabbana или Hugo Boss, но я отдаю должное и маркам попроще — вроде Antony Morato, Zara. Кстати, в Минске есть Zara?
— Есть, но особой популярностью не пользуется.
— Странно, в Европе эти магазины считаются дешевыми. За небольшие деньги можно купить хорошую одежду.
— В этом отношении Беларусь совершенно точно не Европа. Давайте чуть поговорим о «Лехе», чью детскую академию вы закончили.
— Давайте поговорим. Сам я родом из Мальчице. Это деревушка с четырьмя тысячами населения. Находится около Вроцлава. Большую часть детства я воспринимал футбол как хобби, никогда не думая о становлении профессионалом. Но в 30 метрах от моего дома находилось футбольное поле. Так что другого увлечения у меня и быть не могло.
— И что потом?
— Потом позвали в «Шленск» из Вроцлава. Лет 12 мне было. Выходит, осуществил свой первый переход. Получилось так, что я вроде бы и перешел, но никогда там не тренировался. Просто ездил на игры. Мне случилось выступать за «Шленск» с 12 до 14 лет. Но, честное слово, за это время провел что-то около пяти тренировок. Просто тренера «Одры» и «Шленска» очень хорошо общались. Да и отец не хотел, чтобы я переезжал во Вроцлав.
— А как вы оказались в «Лехе»?
— Ох, до «Леха» еще далеко. Год я поиграл в Легнице, где была осуществлена неудачная проба собрать лучших юношей моего региона. На шесть месяцев вернулся в «Шленск». А потом принял лучшее решение в юношеской карьере — перебрался в УКП «Зелена Гура», где сумели создать достойный интернат для футболистов. Меня вызвали в сборную Польши U-17. Я дебютировал на товарищеском турнире в Литве. Там-то меня и заметили селекционеры «Леха» — я стал лучшим бомбардиром турнира. Посовещавшись с родителями, решился на переезд в Познань.
— А затем еще и в Испанию.
— Да. Не знаю, были ли у моего агента какие-то связи с его испанскими коллегами, но после турнира в Ла Манге случился переезд в Мурсию. Я всегда мечтал играть за пределами Польши. Понятное дело, над представившейся возможностью думал совсем недолго :).
— Понравилось в итоге?
Мы не нашли общего языка с испанцами. И в прямом, и в переносном смысле. Мне было тяжело, даже несмотря на тот факт, что испанский я осваивал очень быстро.
— Не очень, если честно. Мы не нашли общего языка с испанцами. И в прямом, и в переносном смысле. Мне было тяжело, даже несмотря на тот факт, что испанский я осваивал очень быстро. Все же аборигены на английском вообще не разговаривали. Существуют такие страны, жители которых считают, что вот есть наш язык — и все! Мы постоянно общались и проводили свое свободное время с еще двумя польскими ребятами, которые выступали в Мурсии. Какая-то польская резервация получилась! Это нехорошо. Не знаю, по каким причинам, но я играл совсем чуть-чуть. Мне хотелось игровой практики, хотелось новых друзей, хотелось общения с местным населением. Это ведь опыт — и футбольный, и жизненный. Но ничего такого не было. Когда аренда завершилась, я счастливо вернулся в «Лех». Провел там всего месяц — и поступило предложение от «Херенвена». Скауты голландского клуба видели мои игры в сборной. Я отправился на недельное тестирование. И скажу вам, это было круто! Честно слово. Столь развитой инфраструктуры и заботливого отношения к футболу я не видел до того нигде.
— Что вас так впечатлило?
— Огромное количество великолепных полей. Что-то вроде пяти ассистентов на тренировке юношеской команды. А потом я еще сходил на матч «Эредивизи». Крутейший стадион, да и «Херенвен» победил 5:1. 5:1! Представляете! Мои эмоции зашкаливали. Вряд ли я передам свое тогдашнее состояние словами, нужно это прочувствовать, чтобы понять.
— Голландцы кажутся очень свободными людьми. Это правда или стереотип?
— В детско-юношеского время я столкнулся с огромным количеством правил и законов.
— Каких?
— Ну, что-то вроде «нельзя пить колу», «нельзя есть чипсы», «нельзя есть жареное». В Голландии никто об этом не заботится. У местных простая позиция: «Карьера твоя — тебе о ней и волноваться». Законов и запретов как таковых не существует. Есть пожелания. Вроде «было бы неплохо пойти спать вот в это время». У тебя всегда есть выбор. Посмотрите, голландцы курят джойнты, наслаждаются жизнью больше, чем кто бы то ни было на континенте. У них это считается нормальным.
— А у вас какие отношения с джойнтами?
— Я то и обычных сигарет никогда не курил, не говоря уже о марихуане. Попробую, когда завершу карьеру. Нет, ну, серьезно — сейчас для меня нет ничего важнее футбола.
— Вы получаетесь таким идеальным…
— Ну, некоторые плохие привычки у меня все же есть.
— Какие?
— Покер. Недавно общались с Самсоном. Я говорю: «Друг, ты умеешь играть?» Он: «Правил вообще не понимаю». Ну, я и ответил: «Мужик, я счастлив за тебя. Мне бы тоже хотелось не разбираться в покере :)».
— Каким был ваш максимальный карточный выигрыш?
В покере с 20 долларов поднялся до 8600. Занял в турнире пятое место. Я был очень счастлив. Но потом проиграл те деньги где-то за полгода.
— с 20 долларов поднялся до 8600. Занял в турнире пятое место. Я был очень счастлив. Но потом проиграл те деньги где-то за полгода. Честно слово, мне бы хотелось, чтобы я никогда в жизни не начинал играть в покер. Но этого уже не изменишь. Признаться, иногда я блокирую свой аккаунт.
— Вы играете только в Интернете.
— Иногда и офф-лайн. Правда, в Беларуси пока не играл.
— Хорошо, а каким был максимальный проигрыш?
— Был… Ай, давайте не будем об этом говорить :). Лучше говорить о хорошем.
— Насколько можно понять, ваша голландская карьера завершилась из-за серьезной травмы…
— Все случилось уже после того, как я перебрался в «Виллем II». Мы играли спарринг. С молодежной командой «Аякса». В этом матче мое колено хрустнуло — и все для меня закончилось на один год.
— Вы ведь прекрасно понимаете, какая пропасть между голландским и белорусским футболом…
— Понимаю. Но я знаю многих людей, которые согласны с утверждением «сделать шаг назад, чтобы потом ступить на два вперед». Мне было сложно принять решение о переезде в Беларусь. Очень. Изначально ведь вел переговоры с польскими клубами. Но в итоге просто согласился приехать и посмотреть, что такое белорусский футбол. Вот несколько недель назад и отправился в «Белшину».
— Как так получилось?
— Ну, изначально мой белорусский агент Валерий Русецкий говорил про другой клуб. «Окей», — сказал я ему. Правда, потом команду покинул ее главный тренер. Мне было предложено проследовать за ним — в Бобруйск. Я приехал…
— И что?
— Мне дали комнату в гостинице. Знаю — клуб владеет ею. Первая ночь была… Окей. Но на второй день после тренировки и знакомства с инфраструктурой мне захотелось купить себе билет и отправиться обратно в Польшу. Я сказал об этом агенту. И, надо отдать должное, он сумел отыскать вариант с «Минском».
— С какими мыслями вы гуляли по одному из худших полей нашей страны, которое находится в Бобруйске, после полученного в Голландии опыта?
Гуляя по полю в Бобруйске, думал: What a f**k! Серьезно — что я тут делаю?
— Гуляя по полю в Бобруйске, думал: «What a f**k! Серьезно — что я тут делаю?»
— Как вам в «Минске» теперь?
— Все в порядке. Я не играл очень долгое время. Нужно сфокусироваться на футболе и начать действовать в прежнюю силу. Я по-прежнему молод. Так что если буду сидеть на лавке, могу попросту остаться без клуба. В «Минске» мне предложили практику. Потому я и согласился.
— Что чувствовали после матча, в котором «Минск» уступил «Белшине» 0:3?
— Все может статься. В совершенно любой игре. После матча я пообщался со своими бобруйскими друзьями. Так что чувствовал себя хорошо.
— Друзьями?
— Коля Бранфилов играл в Польше. Он знает польский. Бранфилов хорошо отнесся ко мне, когда я был на просмотре. Подходит, значит, после матча и говорит: «Паша, ну, что нравится в «Минске»?:)» В общем, я воспринял случившееся с юмором.
— Зато уже в следующем матче вы отличились победным голом…
— Первым делом после того, как мяч залетел в ворота, мне вспомнился дебютный гол за «Херенвен». Я праздновал его в стиле Дрогба. Это когда разгоняешься и скользишь на коленях по газону навстречу зрителям. Мне хотелось сделать то же самое. Но потом я посмотрел на трибуны и подумал: «А, собственно, для кого :)?» В итоге отказался от этой идеи. На трибунах собралось что-то около пяти сотен зрителей.
— Какие ассоциации раньше вызывала у вас Беларусь?
— Я не знал многого. А ассоциации? Глеб и коммунизм.
Фото в тексте: Юлия Чепа, Яков Терешенков, facebook.com/pavel.wojciechowski
