Гавриленок: в "Бресте" доходило до абсурда

Александр Гавриленок вспомнил свою карьеру и условия, в которых еще совсем недавно жили брестские хоккеисты

За плечами нынешнего наставника «Бреста» 18 лет запоминающейся игровой карьеры, чемпионские титулы в Беларуси и Польше, а также тренерская работа в возрожденном в начале «нулевых» минском «Динамо». Последние пять лет специалист практикует в городе над Бугом. В интервью Goals.by Александр Гавриленок рассказал о жизни в Германии, помощи Крикунова, отказе ехать на Олимпиаду и бытовых тяготах клуба, которые остались в прошлом.

Милушев, Крикунов, «Таллэкс»

— Помните, как оказались в Бресте?

— Предложение переехать поступило от Эдварда Милушева. Я долго не думал. В итоге Милушев проработал до декабря 2008 года, после чего по объективным причинам принял решение покинуть команду.

— Как оцените пять проведенных в клубе лет?

— Ох, всякое бывало. Начинали неплохо. В первый год мы только взяли с Милушевым новых людей, но выступили неудачно. А вот затем удалось собрать нормальную команду. Говорить о молодых воспитанниках брестского хоккея тогда было рано, хотя несколько человек мы все равно периодически подключали. В итоге заняли восьмое место и достойно противостояли «Юности» в плей-офф-2010/11, взяв даже игру на выезде.

— После этого команда разбежалась.

— В том сезоне бюджет был очень хороший. Даже сейчас мы и близко не дотягиваем до той суммы. А потом национальная валюта подешевела в три раза. Сумма в рублях осталась той же, но по факту мы стали гораздо беднее. Удержать большую часть того состава, естественно, было невозможно. Но я убежден: если бы сохранили команду и ее точечно омолаживали, сейчас у нас о восьмерке даже речи бы не шло. Но игроков сразу растаскали, а мы остались у разбитого корыта.

— И стали омолаживаться вынужденно.

— Да. Подключали первых брестских воспитанников 1992 года. Нам просто ничего другого не оставалось. По большому счету, конкуренции для них мы не создали. Не потому что я этого не хотел, просто не было возможности. Они приходили из фарм-клуба и начинали играть в основе. У кого-то получалось лучше, у кого-то хуже.

— Это было самое страшное?

— Увы, нет. Потом у нас были два года таких, что, честно говоря, и вспоминать о них не хочется. Нас «тянуло» вниз всё. Зарплаты задерживались по пять месяцев, обмундирование было сугубо точечное. Автобус ломался. Проживание — вообще отдельная тема. В стоимость контракта игрока входила аренда квартиры. Но  размер соглашения был просто смешным — полная сумма могла покрыть только съем жилья.

— Как выходили из ситуации?

-– Селили ребят в гостинице, которую оплачивал клуб. Но у него тоже не было денег. Доходило до абсурда. Бывало, едешь в поездку, но не имеешь возможности поселиться в гостинице, так как долг полугодовой. Генеральные письма привозили несколько раз.

— Да уж…

— Но в гостях еще как-то решали вопросы. Приезжаем домой — тоже не селят! Игроки сидели в холле гостиницы до трех часов ночи и ждали, пока руководство найдет какой-то другой вариант. И вот такая круговерть тянулась около двух лет. Понятно, что вести разговор о каком-то становлении и развитии, не говоря уже о результате, в таких условиях было смешно. Просто ужас!

— Что изменилось?

— В результате реорганизации клуба дела потихоньку пошли на поправку. Дворец за то время пришел в негодность — сейчас все восстанавливается, красится, меняется. С июля этого года работаем без долгов, провели тендеры на форму — до 1 октября нам обязаны предоставить обмундирование в полном объеме для профессионалов, фарм-клуба и детских возрастов. Более-менее нормально смогли подготовиться к сезону. Заработная плата выплачивается вовремя, питание налажено, купили автобус, проживание в гостинице без проблем. Конечно, не все пока идеально, но после того развала мы довольны и тем, что есть сейчас.

— А в селекционном плане?

— Нам удалось укомплектовать команду с прицелом на созидание. Приехали молодые ребята из других клубов, начали создавать конкуренцию местным игрокам. Раньше мы брали тех людей, у которых была своя форма, клюшка. Смотрели, что все это есть — и брали. Теперь такого нет. Своих ребят «тащить» мы больше не собираемся. Те 6-7 местных, кто сейчас играет, действительно прошли серьезный отбор. Хоккеистам, которые не проходили в состав, я сознательно подыскал варианты в других клубах.

— Как это?

— В начале карьеры у меня была одна интересная ситуация. Я после «Юности» стал тренироваться в минском «Динамо». Отслужил армию в 1985 году, посмотрел на команду, в которой были два сильных вратаря, — Владимир Семенов и Александр Шумидуб — и понял, что в состав не пробиться. Подошел к Владимиру Крикунову, честно ему сказал, что сидеть на лавке не хочу. Попросил помочь найти для меня оптимальный вариант продолжения карьеры. Тренер не хотел отпускать, дал два дня на раздумья, ведь ему нужен был третий голкипер. В итоге я настоял на своем, и Крикунов предложил мне поехать в Эстонию. Там работал его товарищ. Команда «Таллэкс» только формировалась, они выступали во второй лиге, конкуренция была очень высокой. Крикунов договорился — спасибо ему за это. Не бросил, дал возможность доказывать. Вот сейчас и я по такому принципу работаю — помоги молодому хоккеисту хотя бы в первое время. Если зацепится, значит, будет достоин. Если нет — придется заканчивать.

— Вы выиграли конкуренцию в Эстонии?

— На первом сборе «Таллэкса» было шесть вратарей и около сорока хоккеистов! Я прошел через сито конкуренции и стал вторым голкипером. Играл немного, но постоянно работал с командой. И вот теперь буду смотреть за ребятами — Залузький «зацепился» в «Могилеве», Липич и Ульоа-Ниньо поехали в Эстонию. Время обучения закончилось, нужно показывать себя в условиях конкуренции. Это спорт.

Сборная, Тюмень, язык

— Вернемся к вашей карьере. После Эстонии вы поехали в Гродно.

— Год прошел, мы хорошо выступили, меня позвали в гродненский «Прогресс-ШВСМ». Здорово пошло. Новый вызов ждать себя не заставил – «Торпедо» из Ярославля. Но там откровенно не получилось — я был вторым вратарем с учетом того, что ярославцы ждали еще одного, восстанавливающегося после травмы. Когда он поправился, я снова стал третьим. И сидеть на лавке не хотел. Позвонил Варивончику, попросился обратно в Гродно — меня вернули с радостью.

— Чем был примечателен минский этап карьеры?

— В «Динамо» позвал Владимир Сафонов. Впоследствии команда была переименована в «Тивали». Любопытная история: мы сыграли последний чемпионат СССР в майках «Динамо», а на матчи чемпионата Беларуси, которые начинались в марте 1992 года, выходили уже в джерси с новым названием.

— «Тивали» стал первой частной командой в Беларуси.

— Первые годы были славными. Никаких проблем с зарплатами и обеспечением. Повезло, что в команду пришло очень много ребят приличного уровня — Хмыль, Салей, Романов, Скабелка. И все молодые. Эта бригада в дальнейшем играла и в сборной Беларуси, поднимала ее из группы «С» мировых первенств.

— Но потом в «Тивали» начались проблемы.

— Я поиграл в команде до 1996 года, после чего уехал в Польшу. Так что проблем толком не застал.

— Как на вас вышли поляки?

— После квалификационного турнира в Латвии в сентябре 1996 года ко мне подошли представители «Подхале» и предложили поиграть в Польше. Польстило, что было конкретное приглашение. Тем более они были лидерами тамошнего хоккея. Получилось, что я стал не только трехкратным чемпионом Беларуси, но еще и выиграл турнир в Польше. В «Подхале» с ходу сделали основным вратарем. В те годы уровень польского хоккея был, конечно, несравним с уровнем белорусского.

— Польша середины 90-х чем-то удивила?

— Конечно, условия были очень приличные. Новы Тарг — это юг страны, богатый край. Там уже по тем временам жили капиталисты. Болельщики ходили на каждый матч! Тем более проигрывали мы очень мало. Да и отношение клубного руководства было приятным. Ну, и требовательный тренер Эвальдс Грабовскис буквально не давал нам продохнуть. Мы работали больше, чем в «Тивали»! Целый сезон у нас были двухразовые тренировки, а предсезонки вообще просто атомные. Для меня такая нагрузка была в радость.

— Интересно, почему?

— Я просто держал в уме выступление за сборную Беларуси, в которой была очень высокая конкуренция. Мезин, Шабанов, Фатиков, я — вратарская линия о-го-го! Конечно, с приходом Андрея сделаться основным вратарем стало намного сложнее. Тем не менее, до 1998 года я был востребован в национальной команде.

— Но на Игры в Нагано вас не взяли…

— Увы, накануне предолимпийского сбора в Польше я получил серьезную травму на тренировке, защемило поясничный нерв. Доктора предложили пройти курс уколов в Германии, чтобы восстановиться в кратчайшие сроки. В итоге спина прошла, но стало еще хуже: от уколов пошло загноение, и я пролежал два месяца в больнице. Помню, Лев Контарович звонил и недоумевал: «Как ты не приедешь? Это же Олимпийские игры!» Но физически было невозможно. Жалею, конечно, — поехать на такой турнир не каждому дано.

— Почему в 1999 году вы уехали в Тюмень, раз в Польше все устраивало?

— Рванул в «Рубин» из-за своего максимализма, амбиций. После «Подхале» хотелось нового вызова, «тряхнуть стариной», как бы банально это ни звучало. Вместе со мной поехали еще четыре белорусских игрока, но остались только мы с Сергеем Заделеновым.

— Интересно, как на вас вышли руководители клуба?

— Я постоянно светился в национальной команде, а уровень сборников в глазах потенциальных работодателей был очень высоким. Но попали мы в «Рубин» в не очень хорошее время. В какой-то момент там начались проблемы с зарплатой. В итоге я отыграл только один сезон.

— Наверное, жить в Тюмени было не очень комфортно.

— 25-35 градусов мороза — это не самое страшное. Погода была приятная. Это континентальный климат. Представьте: осень — выпал снег резко, и он лежит, не тая, до начала апреля. А в апреле сходит, и температура поднимается. Уезжаешь на пару дней, возвращаешься — и не узнаешь погоды.

— На закате карьеры вы подались в Германию.

— Да, это была региональная лига, в которой играли полупрофессиональные команды. Шесть легионеров в «Ростоке» были на полных ставках, приличные немецкие хоккеисты. Остальная команда комплектовалась тем, кого спонсоры брали на работу. Люди трудились днем, а вечером играли в хоккей. Финансовые условия по тем временам оказались не хуже, чем в Тюмени. Ну, а про условия немецкие и говорить нечего. Приехал — сразу квартира, служебный автомобиль. Только играй! Тренировки были щадящие, раз в день по вечерам. Игры — два раза в неделю. Вначале внутри региональной лиги, а затем, так как наша команда шла в лидерах, ездили играть с другими регионами страны. Катались по 6-8 часов на комфортабельном автобусе, так что сильно это не сказывалось.

— Немецкая педантичность произвела на вас впечатление?

— Не столько она, сколько отношение немцев к зрелищу! Казалось бы, третья лига, а посещаемость — 100 процентов. Пусть дворец всего 2-3 тысячи, но аншлаги постоянные.

— Почему так?

— Потому что болельщики приходили туда просто отдыхать. На трибунах можно было выпить пива, ликера. Ну, и культура боления — зрители кричат, поют песни, поддерживают, ведут себя очень шумно. И это все независимо от того, как играет команда. Антураж был классный! Такую атмосферу я видел только на чемпионате мира.

— В те годы в Германии играл Андрей Мезин.

— Да, за «Берлин Кэпиталз». Помню, приезжал к Андрею в гости. Пошел на его матч — там такой же антураж, только на трибунах не две тысячи, а восемь.

— Мысли остаться в престижной стране вас не посещали?

— Каждый год я получал немецкую визу. Четыре сезона отыграл, подписал контракт на пятый. А если работаешь в Германии полдесятилетия, автоматически получаешь новую, пятилетнюю визу, после чего можно говорить о гражданстве.

— Стремились к этому?

— Даже не задумывался. Мне было легче в Польше, так как выучил язык. В Германии оказалось сложнее — мог поговорить в команде, но на профильные темы уже сложнее. Да и телевидение было непонятным, а информацию получать хотелось. Меня все это очень угнетало. Особенно тяжело выходило, когда продлевал визу. Необходимо было выдержать испытание разговорным немецким, но я многого не понимал. Приходилось просить кого-то, чтобы помогали. Было очень неудобно.

Я уехал оттуда — и не жалею. Хотя там можно было тренировать детей, условия для этого созданы очень хорошие.

— Приглашение от Владимира Наумова в 2003 году вернуться на родину удивило?

— Признаться, да. Я с удовольствием согласился. И если бы не это предложение, наверное, я бы продолжил играть в Германии. Заслуга Наумова в становлении чемпионата Беларуси по хоккею огромна.

— Что именно он сделал?

— Начал с того, что возвратил всех местных специалистов на родину. Создал сильный чемпионат. Ну, и строительство «Минск-Арены» – это его проект, его идея.

— Ваша тренерская работа на первых порах оказалась неразрывно связана с «Динамо».

— Тогда команда возрождалась. Позвали тренером фарм-клуба. Затем пошел на повышение в первую команду, после — наставником вратарей основы. С Любомиром Поковичем мы выиграли в августе Кубок страны, а со сменившим его Эдуардом Занковцом — чемпионат в апреле следующего года. А в сезоне-2006/07 весь тренерский состав разогнали. Началась тотальная смена руководства. Наумов курировал команду, поставил новым руководителем Бородича, который пригласил на пост главного тренера Андрея Сидоренко.

Здоровье, сыновья, плей-офф

— В прошлом году у вас были проблемы со здоровьем. Сейчас все нормально?

— Да. Слава Богу, все хорошо.

— Задумывались, что стало основной причиной недомогания?

— Вот я сейчас учился в высшей школе тренеров в Минске. Как раз эта тема была затронута на занятиях по психологии.

— Какая тема?

— Тренерских переживаний. Я этот курс с удовольствием прослушал и окончательно понял, что год назад просто «сгорел» на работе. Очень много неудач было у нас в последнее время, я сильно требовал от себя, от игроков. Не сдерживался. Сейчас, после этих занятий, понимаю, что эмоции нужно контролировать. Потому что через два-три года таких переживаний можно очень серьезно ухудшить свое здоровье.

— Вы сейчас больше доверяете своим помощникам?

— Безусловно. После болезни я многое осознал. Когда был на больничном, сказал своему помощнику Александру Иваненко: «Занимайся, я тебе мешать не буду!» Сидел на трибуне, что-то подсказывал в тренерской — не более. В раздевалку вообще не входил. Иваненко сам почувствовал эту работу и признался мне, что труд главного — намного тяжелее и сложнее.

— Тренерский состав «Бреста» вас удовлетворяет?

— Формирование штаба — моя прерогатива. Конечно, хотелось бы иметь дополнительно тренера по работе с защитниками, по физподготовке. К сожалению, этого не позволяет штатное расписание.

— Как вы относитесь к агентам?

— Положительно. Сейчас у каждого хоккеиста свой агент, но развит у нас этот институт слабо.

— Почему?

— Профессионализм сразу не дается. Агенты должны не только знать языки, статистику и деньги брать со спортсмена, но и защищать хоккеиста, продвигать его контракт. Знать хоккейные законы. У нас это все только начинается. Дай Бог, потому что без агента игроку очень сложно.

— Говорят, вратарь не может быть хорошим тренером.

— Не согласен. Утверждение как минимум спорное. Есть обратные примеры — тот же Владимир Семенов. Или гениальность Моуринью: он что, был великим футболистом? Считаю, главный тренер должен знать не только нюансы техники, тактики, физподготовки, но и быть хорошим психологом, уметь достучаться до каждого игрока.

— Два ваших сына играют в Бресте уже довольно давно. Довольны ли вы их карьерами?

— Конечно, они могли добиться большего, все-таки играли в молодежной сборной. Может, моя вина, что я их сюда перетянул. В другой команде стимул наверняка был бы серьезнее. Знаете, одним только хоккеем сыновей я характеризовать не хотел бы. Как родитель рад, что ребята добросовестные, честные. Они не на улице, не бандиты, не наркоманы. Конечно, каждому отцу-хоккеисту хочется, чтобы его дети, если они пошли по его стопам, играли на очень высоком уровне. Но это получается у единиц. Поэтому не зацикливаюсь. Рад, что младший сын женился на брестчанке и, можно сказать, стал местным.

— Вы хотели бы вернуться в Минск?

— Нет, я сконцентрирован на своем нынешнем рабочем месте. Брест для меня — не переходный этап. Были предложения в последние годы, но хочется чего-то добиться здесь.

— Чего именно?

— Выйти на какой-то новый уровень, подготовить как можно больше игроков, пусть их потом и забирают сильные команды. Вот, например, молодого Логвинюка буквально требует сейчас «Динамо-Шинник».

— Отдадите?

— Я им говорю: если он постоянно будет играть у нас в основе, не отдадим. Если будет слабее, поедет в МХЛ, где много игр и где можно вырасти.

— Вратарям в силу вашего амплуа уделяете в команде особое внимание?

— Пожалуй. Вот сейчас вырос молодой голкипер 1995 года — Максим Городецкий. Был вторым в межсезонье. Но сказал ему, что они с Селезневым будут выходить через игру. И ни разу не было момента, когда я хотел бы его заменить. Поставил на матч со Жлобином в Кубке, боялся, что не потянет. Но мы там хоть и проиграли с треском, он выдержал, отыграл уверенно.

— Какие основные проблемы брестского хоккея вы видите?

— Нам очень не хватает льда. Интерес у родителей приличный, они ведут ребят в хоккей, ведь это, помимо прочего, здоровье. Наличие льда — возможность хорошей подготовки кадров. Но эту проблему в ближайшее время, видимо, удастся решить на высоком уровне.

— Каким образом?

— С 2014 года рядом с нашей ледовой ареной начинается строительство хоккейной «коробки» для тренировок.

— План строительства уже есть?

— Да. Наш руководитель Вадим Драчев ездил в Германию, изучал проекты.

— Насколько актуальна в школе проблема тренерских кадров?

— Подбираем. Лично приглашаю ребят, которые заканчивают игровую карьеру, работать с детьми. Кто-то соглашается, кто-то уходит в другие сферы. Но интерес есть. Звал летом Романа Романенко, но он решил еще годик поиграть. Сейчас наш ветеран уехал в эстонский чемпионат.

— Руководство области домашние матчи «Бреста» не посещает…

— Любой руководитель придет на матч тогда, когда команда что-то показывает. Что мы могли показать, когда у нас была разруха?

— Но надо же что-то делать.

— Делаем. Надеюсь, в этом году последует сильный толчок, чтобы привлечь болельщиков. Мы рассчитываем показать результат, достойную игру команды.

— Что можно подразумевать под результатом в нынешнем сезоне?

— Главная задача — попадание в плей-офф. Это дополнительный интерес. Тогда можно будет пригласить хотя бы на один матч наших руководителей и показать, как говорится, «товар лицом».

Фото в тексте: hcbrest.com, hcneman.by, belarushockey.com, wikimedia.org, Денис Калиновский