Нынешний «Гомель» прочно ассоциируется с менеджерской работой Евгения Поболовца. И не каждый сходу назовет имя предыдущего директора клуба. На всякий случай, им являлся Олег Евстратов. В те времена в жизни «Гомеля» происходило почти все. «Серебряный» призер высшей лиги покинул ее за два года. Дикие тряски. В интервью бывший функционер признался, что не видит своей вины в случившемся, назвал тогдашнюю трансферную стоимость Александра Павлова, а также размер зарплаты Ренана Брессана.
— Вы не работаете в «Гомеле»…
— С девятого года, получается.
— За командой следите?
— Конечно. Хожу на все игры. Смотрю, переживаю. Мне небезразличны процессы, происходящие в клубе. Тем более в свое время мы создали центр по подготовке резерва, детки из которого уже появляются на поле в матчах первой команды. Янченко, который БАТЭ забил, — один из примеров.
— Вы так тепло говорите об этом центре…
— Я радел за это дело, переживаю до сих пор. Считаю, мы взяли правильное направление, создав центр. Кстати, Меркулов пришел в восторг, когда была выдвинута подобная инициатива. Идея по подготовке резерва настолько понравилась, что он постоянно говорил о необходимости центра, о том, что это будущее «Гомеля».
— Расскажите о центре.
— Собрали порядка 35 человек. Разместили у нас на базе. Ребята там жили. Тренировались. В зависимости от изучаемого ранее иностранного языка ходили в определенные гомельские школы. Считаю, все правильно мы сделали. На перспективу. Правда, создать — это одно. А вот развить, поступательно двигаясь вперед, — это другое. Мне кажется, в плане движения есть определенные недоработки.
— Какого рода?
— Ну, развивать нужно было этот центр. Селекцией заниматься. Искать детей. По Гомельской области. Областное управление спорта приняло решение, что завозить ребят откуда-то не стоит. Своих в области хватает. Вот Копаткевичи — это же даже не районный центр. Просто поселок. Но двух мальчиков — Харланова и Молчанова — мы там нашли. Ну, пусть в высшей лиге они пока нигде не всплыли, но в первой и второй были задействованы. То есть самородки есть везде. Даже несмотря на то, что некоторые стали считать футбол чисто городским видом спорта. Это не так.
— А как?
— Ну, вот мой земляк — господин Гончаренко. Можем, кстати, об этой истории поговорить. Я ведь в районе долго работал начальником отдела спорта.
— Рассказывайте.
— «Председатель комитета по физической культуре и спорту райисполкома» — так должность называлась. Помню, мы проводили первенство района по параллелям. То есть играли пятые классы между собой, шестые, седьмые. Постоянно играли. Даже зимой. Тот же Гончаренко вышел оттуда. Хотя никто его, в принципе, не искал. Парень сам себя проявил. Пышник потом приезжал в Хойники. Хотя я, уже будучи в Гомеле, предлагал забрать парня сюда. Но тут… Были некоторые сомнения. А Пышник долго не думал. В общем, моя идея такая: в игровых видах спорта важна практика. В футбол нужно много играть. Все гениальное просто. А если оно дано, то парень себя проявит. Понятно, есть роль тренера, но его в Хойниках никогда не было. При постоянной занятости в турнирах хватало учителей физкультуры. В Хойниках развивались другие виды спорта. И очень успешно. Дзюдо, самбо, греко-римская борьба, тяжелая атлетика. Сергей Кухаренко вон — одиннадцатикратный чемпион страны по дзюдо, призер первенства Европы, призер первенства мира, привез первенства мира по самбо. Наш. Я его привез в Гомель из Хойников.
— А тренера по футболу не было.
— Не было такого статуса в нашей ДЮСШ. Она специализировалась на тяжелой и легкой атлетике, борьбе и дзюдо.
— И откуда у вас в городе взялся тогда футбол?
— Потому что была система. Любая разовая акция — это неправильно. Вот мне не нравится, как сейчас проводят день футбола. И что с этим днем футбола? В один день ничего не делается. В каждом деле должна существовать система. Все бессистемное приносит больше вреда, чем пользы. Этот тезис принимается?
— Да.
— Это трудоемкая работа. У нас было четыре школы в Хойниках. Проводили первенство школы по параллелям. Потом победитель квалифицировался на районные соревнования. Большой труд. Но системный.
— Так а каким Гончаренко был в детстве?
— Если честно, я его не помню. Витя 77-го года рождения. Я из Хойников уехал в 89-м. Гончаренко было 12. Потому я такого малого не помню. Он себя попозже проявил. И у парня во всех данных прописан первый тренер. Фамилия — Вергейчик. Может, после моего отъезда подобная должность и появилась в ДЮСШ. Но главное, что система-то сработала. Витя ведь — ребенок системы.
— Допустим, ваша система дала футболу одного человека. Ей можно быть довольным?
— Ну, если бы каждый район давал по одному человеку, было бы очень здорово.
— Давайте вернемся к Гомелю.
— Давай закончим тему Хойников. Там же играли в футбол. Начиная с 72 года, мы выступали в чемпионате Беларуси образцов третьей лиги. На голом энтузиазме. Я все матчи отыграл. Процессом управлял, в общем. Был еще один продвинутый парень, который заведовал непосредственно командой. Играли-то без тренера. В 73-м году, что характерно, в Хойникском районе было 25 команд. Две лиги. Вот это массовость.
— Как реагируете, когда говорят, что вы случайный человек в футболе?
— Я случайный?
— Вы с таким жаром говорите о своей футбольной истории. Наверное, разговоры о случайности вас трогают?
— Безусловно. Но если кто-то так говорит… Вообще, я догадываюсь, кто мог подобное произнести в мой адрес. Ну… Пусть это будет на его совести. И вот еще что. Тот, кто сказал, будто я случайный в футболе… Вряд ли я ошибаюсь на этот счет. В общем, тот человек не играл в футбол на таком уровне, как я. Я на поле закончил выходить в 40 лет. Хотел бы посмотреть на того, кто на меня наговаривает. Я же выступал за сборную района. Участвовал в матчах третьей лиги Беларуси. Да, мы играли отвратительно. Но я знаю, о каком уровне говорю. Туда же с улицы попасть нельзя! Мы в первенстве области были вторыми, и я этим горжусь! Играли чемпионат кругами. 12 команд, 22 матча. Самая правильная система. А не то, что сейчас: зоны, юга, запады — самодеятельность, бред какой-то! Так что слова про мою случайность в футболе пусть останутся на совести человека, их произнесшего.
— Что за человек?
— А не скажу.
— Окей, расскажите, как вы стали главным в «Гомеле».
— Я работал директором школы высшего спортивного мастерства. 11 видов спорта. Макаров, Петрушенко — олимпийские чемпионы. Наши ребята. Очень долго работал.
— И тут футбол.
— В клубе были проблемы. Кадровые. Мне предложили заполнить должность директора. Ждали, наверное, от меня результатов, улучшения показателей команды и клуба. Знаешь, если кто-то считает, что директор ФК обязательно должен быть великим футболистом… Вот кто сегодня возглавляет «Гомель»? А до меня кто был директором? Александр Евменович Клименков. До того был Климец, мастер спорта по борьбе. И при нем команда стала чемпионом Беларуси. Так что не обязательно директором клуба по игровому виду спорта должен быть мастер в этой сфере. К тому же я в футбол играл. Футбольный мяч от волейбольного отличу. А есть такие люди, которые не могут этого сделать, но работают в спорте.
— Объясните природу ревности к вашей футбольной биографии.
— Ну… Задевает это меня. Я себя не читаю случайным — это однозначно. Если уже я случайный, так про некоторых людей в нашем футболе вообще говорить страшно.
— Хорошо. Что было сложно для вас на первых порах работы директором футбольного клуба?
— Я шел на эту работу с убеждением, что нет клуба, а существует только команда. 25-30 человек. И они все неместные. Кстати, в БАТЭ своих тоже нет. Один только Стасевич припоминается. В общем, взявшись за работу, твердо решил, что нужно браться за инфраструктуру, детские команды. Начали создавать систему. Ее воплощением стал центр подготовки резерва.
— А что вы делали с первой командой?
— К моменту моего вступления в должность первая команда была сформирована. Я не вмешивался в эти процессы. Командой занимался Юревич. 2007 год. Моей задачей было обеспечить всем необходимым главного тренера. Снять все бытовые, организационные, финансовые и прочие неспортивные вопросы.
— Можно конкретнее? Что просил Юревич?
— В принципе, мы очень быстро нашли общий язык с Юревичем. Состав, которым Анатолий Иванович располагал на тот момент, его устраивал. Плюс я участвовал в решении вопросов по Брессану и Майкону.
— Что еще просил Юревич?
— Чтобы ему никто работать не мешал.
— Анатолий Иванович — сложный человек?
— Своеобразный, но не сложный. С ним было легко работать. Потому что профессионал. И его профессионализм чувствовался во всех поступках. С такими людьми нужно находить взаимопонимание, их нужно уважать, не мешать, а помогать. Все задачи, которые он ставил передо мной, я снимал.
— Какими были бытовые запросы?
— Жили тренеры и игроки на базе, питались там же. Столовую мы приводили в порядок. Были по ней вопросы, но все решилось.
— Жили на той базе, от которой клуб сейчас отказался?
— Да, текла крыша, душевые находились на коридоре… Это, конечно, для 21 века никак. Требовалось вложить деньги и отремонтировать. Мы пытались это сделать. Потом процесс заглох. Все связано с финансами. Но мы же арендовали эту базу. Помещение принадлежит СДЮШОР-7. Стоял вопрос о передаче постройки в собственность клуба. Это было бы правильно. В общем, база не особо радовала. Но почему-то Юревич проживал там. Не жаловался. Подъем у него, помню, происходил в четыре утра. Или это еще ночь?.. Он всегда гулял по лесу. У Анатолия Ивановича там мысли интересные появлялись. В девять он сидел у меня, делился соображениями.
— И какие идеи посещали Юревича?
— А чего о них говорить?.. Главной идеей было стать чемпионами и участвовать в еврокубках… Я ведь никакого не удивлю, если скажу, что итоговое место команды зависит от бюджета. Когда «Гомель» в 2009-м стал валиться, у нас был 12-й бюджет из 14 участников. Вот мы 12 место и заняли.
— А какой бюджет был в 2007-м?
— Наш бюджет был… По сравнению с другими командами?
— Хотя бы так.
— Цифры называть не хочу. Но знаю точно, отвечаю за свои слова, если у нас бюджет был 4,7 единиц, то у некоторых ровно в четыре с половиной раза больше.
— Интересно.
— Прекрасно знаю, какими деньгами располагали БАТЭ, «Динамо» — минское и брестское, «Нафтан», «Шахтер». Хотя в 2007-м у нас был нормальный бюджет. Это потом все пошло по нисходящей.
— Почему?
— Не хочу говорить об этом. Руководители принимали соответствующие решения. Решения непростые. Некоторые вопросы прорабатывались с боем… Хотя, знаешь, наши руководители считали, что у ФК достаточный бюджет. Вообще красной нитью проходила идея о привлечении своих. То есть местные кадры должны были решать. Хорошая идея. Но я говорил начальникам: «Надо понимать, быстро ничего не происходит». Если бы наша с Юревичем идея о создании центра подготовки резерва была не только реализована, но и поддержана на дистанции, может, это бы принесло результат. Я вообще считаю, есть два пути развития футбола.
— Какие?
— Короткий и длинный. Короткий — накупили игроков, дали им денег, привлекли тренера. Длинный — развитие детского сектора и клубной инфраструктуры. Но тогда нужно ждать.
— И почему «Гомель» ваших образцов в итоге пошел по третьему? Насколько можно понять, после 2007-го ни длинный, ни короткий пути не были использованы.
— Времени не хватило.
— То есть?
— В седьмом году мы сформировали центр, стали проводить селекцию… Слушай, ну те же Матвейчик с Кузьменком из Жлобина. Наш тренер их нашел. Почему же никакой вариант не сработал?! Я считаю, мы свою миссию выполнили. Когда я уходил из «Гомеля», в центре было много детей.
— Как вы реагировали на сокращение бюджета?
— Было непросто. Команду покинули 12 человек. В том числе и Рома Василюк. У него как раз контракт закончился. Играли с «Легией». Помню, как уговаривал: «Отыграй один матч». — «Не могу, жена в положении. Меня ждут. Я уезжаю в Израиль». А потом он оказывается в Бресте. Ну, все понятно. Все же знают, какие деньги ему дали в Бресте, какие подъемные…
— Большие?
— Не буду я говорить об этом. Большие. Большие подъемные. В общем, нашу команду покинули 12 человек. Как сегодня помню, банкет после сезона-2007. Ребята уже расслабились. И тут один подходит: «Зарплату удвоить». Другой: «Утроить». Не знаю, какая была заработная плата в других клубах, но у нас низкая. Очень, по сравнению с остальными.
— Какой была средняя зарплата?
— Средней может быть только температура по больнице. А в футболе есть конкретные цифры. У нас на тот момент было пять человек на ставках в три тысячи. Брессан сперва получал 1500, потом сделали ему 1800. Когда Ренан уходил от нас, его зарплата составляла три тысячи. Таких было только пять… Возможности увеличивать ребятам зарплату в разы у нас не имелось. Поэтому команда разбежалась. Потом еще и Юревич ушел.
— Почему?
— Он ведь лидер по натуре… Хотя официально его уход мотивировался состоянием здоровья.
— У него же два инфаркта было.
— Да. Вот попросился уйти по состоянию здоровья. Плюс мы начали валиться. Анатолий Иванович, видимо, понял, что дойти до состояния, когда команда при нем вылетит из высшей лиги, — это не то. Подобное не совпадало с принципами Юревича. Он не мог допустить этого.
— А Юревичу нельзя было попытаться сохранить команду в лиге?
— Ну… Если по логике, то оно так. Правда, Юревич ссылался на здоровье. Решил уехать.
— Вы ведь очень тепло относитесь к Анатолию Ивановичу?
— Нормально. Конечно, я уговаривал его остаться. Знал, что он нужен клубу. Да, из того, что у нас осталось, и лепить уже было нечего. Но, думаю, Юревич все равно бы помог… Кстати, скажу тебе вот что: в свое время Юревич предлагал нам подписать Павлова и Драгуна, который в итоге был привлечен. Стаса мы могли сохранять в команде. Цена за его трансфер была небольшой — 150 тысяч долларов… Стрельцов, кстати, был не против отдать нам Павлова и Гаврюшко. Хорошие ребята.
— Сколько стоили?
— По 50 тысяч.
— Почему не взяли?
— Денег не было. И вообще при мне трансферов практически не осуществлялось. Мы купили Бохомо за 20 тысяч. И за столько же его продали.
— Бохомо — это такой здоровенный темнокожий защитник, который в панаме ходил?
— Да. Хороший парень. Иногда, конечно, мог дать ляпа, но в целом с работой справлялся. Забивал плюс ко всему. На него люди шли. Обувь, помню, искал этому Бохомо. У него был 58-й размер ноги.
— Пятьдесят какой?
— 58-й. Я серьезно. Таких людей, кстати, много. У гребцов тоже ноги большие. Находили, в общем, мы ему ботинки. Ну, не я, а начальник команды. А то потом скажут, что директор клуба за бутсами для футболистов бегал :).
— Самый удивительный футболист, которого вы повстречали за время работы в «Гомеле»?
— Бохомо. Приходит ко мне: «Началнык, дайтэ дэньги!» Мы ему квартиру сняли на Победы. Центр города, платить нужно. Он проводил расчет за жилье и телефон — и деньги заканчивались. Жаловался, мол, что это за зарплата…
— Кем вы пытались заменить Юревича?
— Во-первых, с Акшаевым беседовали. Детективная история. Он тренировал «ДСК-Гомель» тогда. А мы в Минске играли. Вот договорились пересечься по дороге. Встретились в каком-то кафе. Он выдвинул очень… Нормальные условия по оплате своего труда.
— Какие?
— Не скажу, но точно небольшие. Мы могли потянуть ту сумму. Смешная сумма, футболисты больше получали.
— То есть меньше, чем три штуки?
— Да. Потом мы с Криушенко разговаривали. И через посредников с Кондратьевым. Георгий Петрович был согласен на работу.
— Почему с Криушенко не срослось?
— Мы пообщались. Игорь Николаевич озвучил свои условия. Я рассказал о них на заседании наблюдательного совета — высшего органа клуба. Кстати, я еще называл фамилию Яночкина. То есть он был готов тренировать команду. Но все мои предложение оказались отвергнуты.
— По каким причинам руководителям не понравилась кандидатура Кондратьева?
— Персонально никто не обсуждался. Посыл был простой: «Начинаем работать с местными!» Четко и ясно. Все всё поняли. Порешили заканчивать сезон с задачей не вывалиться в первую лигу.
— В итоге работа с местными кадрами не дала результата.
— Так получилось.
— Вы находите какое-то объяснение произошедшему?
— Ммм… Думаю… Думаю, что, видимо, наши ребята не были готовы к тренерской деятельности. Плюс закрылось трансферное окно. Может, дай нашим молодым тренерам новых игроков, что-нибудь и исправилось бы. Но им пришлось работать с оставшимся материалом… Мы же не думали, будто вывалимся, надеялись, что у молодежи получится. Помню, отправились на выезд в Сморгонь. Пять основных игроков затемпературили перед матчем. И Брессан, и Майкон. Но Ренан тайм один отыграл, забил, кстати. В общем, беда. Потом вывалились из высшей лиги, имея в составе лучшего бомбардира чемпионата и его игрока. Парадокс.
— Ну, вы же окончательно вывалились из лиги в Борисове.
— Еще раз повторяю. Мы сыграли со «Сморгонью» вничью. 1:1. Оставалось валить Борисов. Там мы попали 0:2.
— Что вы чувствовали после матча?
— Во мне все кипело. Думал, что с ума сойду. Хотя… Не хочу об этом говорить. Но учитывая, что Гончаренко мой земляк, Витя мог бы хотя бы не ставить боевой состав. А БАТЭ ведь ничего не нужно было.
— То есть соперник пошел на принцип?
— Подход был чисто спортивным — неважно, с кем играешь. Никаких договорняков там не было. Борисовская команда показывала свой футбол.
— Так а чего вы обижаетесь на Гончаренко?
— Нет у меня никакой обиды… Хотя факт нашего землячества Гончаренко мог учесть. Шучу :). А в Борисове ведь по электронному табло гоняли строчку с результатами конкурентов. И мы видели, что в Витебске в том тумане происходит… Я бы тебе кое-что рассказал. Но не буду.
— После матча в Борисове вы уже были готовы к расставанию с «Гомелем»?
— Тура за три-четыре до окончания чемпионата состоялось общее собрание. Председатель наблюдательного совета, я, тренеры, футболисты… Председатель сказал: «Если отправимся в первую лигу, все уйдут в отставку во главе с директором». А потом в городе власть поменялась. Новый мэр решил поддержать идею нашего увольнения за вылет в первую лигу. Если честно… Хотя, опять-таки, никто не поверит. Но я очень ждал дня увольнения. Потому что… Потому что в той ситуации остаться директором… Это просто себя не уважать. Кстати, нигде официально не сообщалось, что я освобожден от занимаемой должности. Во «Всё о Футболе» написали, мол, со своего поста снят директор ФК «Гомель». Я позвонил главному редактору, говорю: «У тебя два пути. Либо я на тебя сейчас подаю иск за нанесенный моральный ущерб. Либо ты напишешь опровержение». В следующем номере было опубликовано опровержение. На тот момент я еще работал директором. Потом написал заявление.
— До Нового года?
— 17 декабря. После по соглашению сторон оказался освобожден от должности.
— До того пересекались с вашим сменщиком?
— Ну, да. Он тогда был пишущим журналистом. Встречались, общались, обсуждали что-то. По многим вопросам наши мнения совпадали. Кое-где наблюдались расхождения.
— Сильно удивились, когда Евгений Поболовец был назначен директором?
— Дело в том, что перед ним назначали еще двоих.
— Кого?
— Предложение поступило господину Максименко. Он работает директором СДЮШОР-7. А второй кандидат — Федор. Тогда замдиректора хоккейного клуба. Сейчас работает администратором в футбольном клубе… Фамилию забыл. (Шапоров — Goals.by). Утром согласился, вечером отказался. Почему — не знаю. А Поболовец сразу решился.
— Какие у вас отношения с нынешним директором?
— Слушай… Женя, если ты прочитаешь это интервью, знай, я тебе желаю только успехов. Женя, развивай все дальше, двигай футбол вперед. Только, Женя, пожалуйста, не заговаривайся :). Если уже говоришь про один курс, не меняй его слишком резко. Люди ведь неглупые, понимают, что вы заявили одно направление, а пошли в другое. 22 человека ушли, 25 пришли. Это же, наверное, неправильно.
— Ваше мнение о белорусском футболе?
— Есть много шероховатостей в организации проведения чемпионата. Эти переходы с 16 участников на 14, потом на 12… Это не очень правильно. Хотя в целом организация футбольного хозяйства на нормальном уровне. Но, считаю, резерва, который не используется, очень много. Все родом из детства. Детско-юношеским футболом надо серьезно заниматься. У меня вообще много идей, но кого сейчас волнует мое мнение?
— Не жалеете ни о чем?
— Об одном жалею. Очень жалею. Очень-очень жалею, что согласился на работу в клубе. Я был уважаемым в спорте человеком. Был директором школы высшего спортивного мастерства. Неоднократно награждался, поощрялся, звание получил. И вдруг некоторые захотели преподнести меня в таком виде… Мягко говоря, как будто я неспособен некоторые вопросы решать. Жалею.
— Получается, работа в клубе нанесла вред вашей репутации?
— Лично мне нанесла моральную травму. Очень серьезную травму я получил. Потому что своей вины в происходящих тогда событиях не вижу. Я ничего со зла не делал. Некоторые говорят, будто в вылете команды из высшей лиги есть моя вина… Ребята, пусть подобные слова останутся на вашей совести. В общем, если бы мне еще раз предложили пойти в футбол, я бы отказался… Хотя… Может, и нет. Будь нормальное предложение, согласился бы. Но я уже в возрасте. Так что никаких приглашений не дождусь. От этого неприятнее. Времени переубедить тех, кто чернил меня, очень мало. Это немного обидно. Хотя я мало слышал обвинений в свой адрес. Вообще практически не слышал… Плюс я человек мнительный. Очень болезненно реагирую на критику в свой адрес. Серьезно говорю, у меня дома толстая стопка грамот. Обо мне в прессе хорошо писали. А потом в футболе меня стали полоскать. Это неприятно.
— В теннисе спокойнее?
— О чем ты говоришь? Ты не знаешь тенниса :).
