Малеев: не люблю, когда тренеры слишком правильные

05.12.2012 13:06
Спорт Редакция

Быть может, Юрий Малеев и не волшебник, но изучает эту дисциплину весьма прилежно. Вернувшись в высшую лигу после пятилетней паузы, тренер сумел продлить «элитную» визу «Славии». Это очень круто. Ведь команда по причине финансовой скромности комплектовалась в эконом-режиме. Мозырский главком полнометражно рассказал о событиях уходящего года, Якове Шапиро, польском этапе игровой карьеры, Дэвиде Бекхэме и сыне, работающем юристом в минском «Динамо».

Шампанское, крупнокалиберный пулемет

— Итог матча предпоследнего тура позволил «Славии» сохранить прописку в высшей лиге…

— Да, с БАТЭ тогда играли.

— Какой была ваша первая мысль после финального свистка?

— Банальной: «Остались в высшей лиге». Плюс ко всему диктор по стадиону объявлял и промежуточные, и итоговые результаты параллельных матчей. Все в итоге совпало, ведь «Торпедо» в поединке с «Динамо» сыграло неудачно. Чего скрывать, мы надеялись на положительный результат. И, заработав в итоге очко, были рады.

— То есть вы обошлись совсем без эмоций?

— Абсолютно. Сезон вышел настолько тяжелым, что… Ну, это не те ощущения, которые игроки и тренеры испытали, пробившись в высшую лигу. Рабочий момент. Шампанского никто не приносил.

А какими были эмоции, когда «Славия» уступила «Неману» 0:8. Что такое проигрывать подобным образом?

— Это очень неприятно. Странный получился матч. Что ни удар по нашим воротам, то гол… Самое страшное — я не знал, что делать. Минут десять вообще ничего не понимал. Сучков как вырежет передачу со своего фланга, так просто левоногий Бекхэм… После каждой игры анализирую свои действия. Во время разбора гродненского матча начал смеяться. Над самим собой. В том поединке я просто ничего не сделал. Даже мыслей в голове толковых не появилось. Вот, к примеру, встреча с Жодино, по ходу которой мы уступали 0:2. И, честное слово, я знал, что делать. Клянусь. Особенно прояснились мысли, когда счет стал 1:2. Но в Гродно я абсолютно не понимал происходящего. Человек восемь можно было менять сразу же, прямо со старта. Никогда не оказывался в подобной ситуации. Чувство, будто сидишь в машине, над которой потерял управление.

— Когда команда решает свою задачу загодя и играет последний тур с соперником, которому еще что-то нужно, у всех возникают определенные мысли…

— Абсолютно с вами согласен. Сразу же после решения глобальной задачи сказал игрокам: «Ребята, мы сделали серьезное дело. Вопреки многим обстоятельствам. Не хочется портить свою репутацию, свое реноме какой-то игрой, после которой люди станут что-то домысливать, писать, обсуждать». Пытался донести такую мысль до футболистов. Но дело в том, что мы на каждый матч выходили, как на последний. Напряжение было постоянным. И, кажется, мы в поединке с Борисовом расплескали все эмоции. Настроить ребят на игру с «Брестом» так же, как на встречи с «Белшиной», «Неманом» или тем же БАТЭ, было очень трудно. После периода запредельной мотивации команда расслабилась. Я стоял на бровке во время разминки. И было видно, как с половины поля «Бреста» валит пар. Становилось понятно: настрой — огонь! А у нас — где-то шуточки, где-то улыбочки. У меня сразу в голове возникла дурная мысль, что эта игра нам ничего хорошего не сулит.

Малеев: не люблю, когда тренеры слишком правильные

— «Славию» кто-нибудь пытался «заряжать»?

— Ну, что значит «заряжать»?

— А какой смысл в это понятие вкладываете вы?

— Ну, заряжать можно ружье, автомат, пулемет крупнокалиберный. Ну, что значит «заряжали»?.. Поймите, мне как тренеру была важна судьба своей команды. А если речь идет о Жодино или Бресте, то, поверьте, я не испытывал ни симпатий, ни антипатий ни к кому. У нас нормальные отношения с «Торпедо». Мы прекрасно ладим с пресс-атташе клуба, Вадимом Бразовским, с Игорем Николаевичем Криушенко. И то же самое я могу сказать про наши отношения с Владимиром Борисовичем Курневым. И идти кому-то на какие-то уступки… Ну, это не то. Тем более нужно понимать: «Славия», приехавшая в Брест, — это не БАТЭ, статус которого обязывает побеждать. Ребята из «Бреста» для нас — серьезные оппоненты. В кубковом матче «Славия» уступила команде Курнева 1:5… Я понимаю, что журналистами обсуждались всякие варианты, накалялась обстановка. Это нормальные вещи. Но с нашей стороны все было честно. Могу сказать об этом с полной ответственностью.

МТЗ, скорая помощь

— Интересно получается. В борьбе за место в высшей лиге «Славия» обошла «Торпедо-БелАЗ», в котором вы начинали самостоятельно тренировать.

— Я по-хорошему завидую этой команде.

— Почему?

— Когда мы приехали в Жодино, я увидел реконструированный стадион. Я увидел систему подогрева главного поля. Я увидел тренировочные поля. Я увидел главное — наличие футбольного хозяйства. И все благодаря нынешнему генеральному директору клуба. Вот этому я завидую. Белой завистью, не черной. Ради Бога. А когда мы работали…

— В подтрибунке стадиона пахло, как в старом овощном складе.

— Да. Там такая страшная трибуна стояла. А сейчас у «Торпедо» очень хорошие инфраструктурные условия. Финансовые… Ну, я не в клубе, но по общению со знающими людьми, понял, что финансовые условия тоже достаточно привлекательные. И нынешнее место «Торпедо»… Я никогда не обсуждаю чужие команды. Наверное, были в Жодино какие-то проблемы. Но это внутриклубные дела. В остальном же по всем параметрам «Торпедо» заняло не свое место. Однозначно.

Малеев: не люблю, когда тренеры слишком правильные

— После второго матча с жодинской командой вам оказывали медицинскую помощь.

— Банально подскочило давление.

— А раньше подскакивало?

— Нет. Никогда такого не случалось. Говорят, Бог указывает. Тем более помнится печальный случай Якова Михайловича Шапиро. Так что я озаботился случившимся и сразу же отправился на обследование.

— Это все из-за пенальти, назначенного на последних минутах?

— Нет. Мне стало плохо ближе к концу матча. Такие типичные симптомы — во рту начало вязать, затылок сильно заболел. Не надо быть профессором медицины, чтобы понять: это повышенное давление. Мне сделали укол — и все прошло. Посидел минут 20 в машине скорой помощи, отдохнул. Две недели ходил на процедуры. Сейчас все нормально.

— Какие вообще воспоминания вы храните о Жодино?

— Честно, первые полгода после расставания с «Торпедо» чувствовалась какая-то антипатия. Можно так выразиться. Тогда главой клуба был Михаил Николаевич Мироненков. В межсезонье после 2005-го, когда мы проиграли на «Тракторе» матч за третье место, команду покинули 11 игроков. То есть ушла команда. И сделать за зиму новую, не имея на то финансовых средств и четыре месяца не получая зарплату с премиальными… И мы в 2005-м боролись за пьедестал. Весь чемпионат прошли ровно, располагаясь на третьем-четвертом местах по ходу дела. И только в заключительном туре уступили «бронзу» ребятам из МТЗ.

Конечно, очень сложный период наступил после смерти Якова Михайловича Шапиро. Переломный, можно сказать. Мне доверили команду. Впервые в жизни. Я попал с корабля на бал. Ведь только-только закончил играть. Да — готовился к тренерской работе, но все равно было непросто. Я слышал разговоры вроде: «Вот сейчас команда посыплется». И для меня было очень важно не ударить в грязь лицом перед памятью Якова Михайловича. В итоге мы заняли четвертое место. А что было дальше, вы знаете. Если подытожить, то жодинский период обозначился моим первым тренерским опытом. А все первое всегда хорошо запоминается — первая любовь, первое свидание и так далее. Да, были неприятности в «Торпедо», но в большинстве случаев сказывалась моя молодость и ей присущая горячность. Время прошло. Я стал опытнее, мудрее. И теперь вспоминаю Жодино с теплотой и безо всяких обид.

— Получается странная штука. Где в высшей лиге есть вы, там нет денег…

— Ну, не знаю. Мне тяжело сказать что-то по этому поводу. Хорошо, кстати, подметили. Наверное, я пока еще не заслужил, чтобы в моих клубах были деньги :).

Малеев: не люблю, когда тренеры слишком правильные

Секундомер, «Тьфу-тьфу-тьфу»

— Владимир Журавель недавно рассказал, как в качестве подарка получил от вас секундомер, с которым теперь не расстается.

— Да, было дело.

— У вас есть похожие заморочки?

— Есть. Но вот у Якова Михайловича было намного больше.

— Каких?

— Ну, Яков Михайлович был уникальным человеком. Во всех отношениях. Знаете, можно написать целую книжку про его заморочки.

— Приведите пример.

— Сидим в раздевалке перед игрой. Шапиро ходит взад-вперед. Молчит. Прокручивает какие-то мысли в голове. И вдруг говорит: «Сплюньте». Мы все: «Тьфу-тьфу-тьфу». — «Еще раз!» — «Тьфу-тьфу-тьфу». — «И последний раз». — «Тьфу-тьфу-тьфу». — «И последний-последний» — «Тьфу-тьфу-тьфу». — «И еще». — «Тьфу-тьфу-тьфу». — «Все! Встали и пошли!» А выйти из раздевалки мы обязательно должны были вторыми. Это если матч домашний. А если гостевой, то первыми. То есть заморочек хватало.

— Что-то еще?

— После победных матчей не меняли форму. На следующий выходили в том же комплекте. Во всем этом и состояла его неординарность. Моя ошибка на первых тренерских порах заключалась в попытке быть похожим на Якова Михайловича. Но это абсолютно невозможно.

Отчетливо помню, когда только-только началось становление Анатолия Анатольевича Капского в качестве футбольного руководителя. Он был молод, неопытен. Как каждый из нас на определенном этапе своего личностного и профессионального роста. И Анатолий Анатольевич с Яковом Михайловичем были очень дружны. Мы часто ездили с Шапиро на машине вместе, и я становился свидетелем их с Капским переговоров. Яков Михайлович что-то подсказывал, что-то советовал. Они с Капским часто обменивались мнениями. И тогда, с моей точки зрения, Шапиро был очень сильным менеджером. Он был способен выжать из ничего хороший проект. По нынешним временам Яков Михайлович мог бы стать преуспевающим функционером. Плюс ко всему он очень хорошо чувствовал ребят.

— Как это выражалось?

— Вот я закончил карьеру футболиста в 35 лет. Мог спокойно продолжать играть. Но как-то ко мне подошел Шапиро: «Надо поговорить». — «О чем мы можем говорить, Яков Михайлович?» — «Нет, надо серьезно поговорить». — «Так у нас каждый день серьезные разговоры». — «Сплюнь». — «Тьфу-тьфу-тьфу». — «Еще раз». — «Тьфу-тьфу-тьфу». Я, наверное, раз пять сплюнул. А потом он: «Ты готов к разговору?» — «Ну, мы…» — «Садись. Слушай, нужно, чтобы ты мне помогал. Я один, а у тебя игровой опыт». Откровенный пошел разговор, в общем. «Ты готов заканчивать?» А мне так хотелось продолжать, говорю: «Можно я подумаю?» — «Нельзя». — «Что вы тогда хотите услышать?» Вот так из игрока он меня и переобул в тренера. Надо отдать должное Шапиро, который смотрел наперед и умел организовать процесс. Да и убеждать — тоже. Редкий дар.

— Андрей Диваков рассказывал, как однажды Шапиро дал команде недельные выходные посреди чемпионата.

— Шапиро был очень тонким психологом. Когда мы учились на курсах для получения диплома категории Pro, порой звучала просьба рассказать о самом необычном недельном тренировочном цикле. Я всегда приводил в пример один случай, связанный с Яковом Михайловичем. В чемпионате мы шли третьими или четвертыми. Кажется, то был 2003 год. И как раз поехали в Мозырь. А «Славия» располагалась в нижней части таблицы. Мозыряне одержали победу 3:2. Это выглядело сенсацией. Было воскресенье. Как сейчас помню. Следующая игра должна была состояться аккурат через неделю. Яков Михайлович заходит в раздевалку. Сначала, как положено, порычал на всех. Потом говорит: «А сейчас слушайте меня внимательно». Все напряглись. Шапиро продолжил: «Следующий матч мы играем с «Гомелем». Слушайте внимательно! Собираемся ровно в субботу». Все сразу же: «Какую субботу?!» «Гомель» ведь тогда шел в лидерах. Матч наших команд должен был состояться в Жодино. Яков Михайлович повысил голос: «Я вам еще раз говорю, собираемся в субботу на заезд в Жодино. Никаких тренировок! Если увижу, что кто-то будет тренироваться индивидуально, оштрафую». Все в панике, все в шоке. Но через неделю мы собрались, поехали в Жодино, разместились в гостинице, поспали, вышли на поле и в первом тайме забили три безответных мяча. А гомельчане тогда были хороши, с ними работал Сергей Подпалый. После перерыва мы подсели, но все равно победили 3:2.

Малеев: не люблю, когда тренеры слишком правильные

Велоэргометр, полностью разобранный

— Юрий Иванович, а каким игроком вы были?

— Мое мировоззрение как игрока сформировалось в Польше. В 23 года я уехал, проведя очень хорошую половину сезона в Беларуси за «Днепр». Меня признали лучшим игроком во второй лиге. В этом статусе я приехал в Польшу. И стал понимать, где начинается футбол. Первые два месяца я вообще не осознавал куда попал. Вообще! Нагрузки сумасшедшие. У нас таких даже и близко не было. У меня сохранились записи, которые я вел в тот период…

— Записи в 23 года?

— Да. Понимаете, мне просто было интересно. Вот я и записывал. В Беларуси меня называли лучшим игроком, а приехав в Польшу, я оказался полным нулем. Абсолютным. Я боялся тренажерного зала, как огня. По четвергам мы ходили в тренажерку, так у меня трясучка начиналась уже во вторник. Тренировочный процесс совершенно противоположный белорусскому на тот момент. Если бы я сейчас дал подобные нагрузки своей команде, думаю, месяц бы потом собирал ребят.

— Говорят, Беларусь серьезно отстает от Польши в плане футбола…

— В Польшу я уехал в 91-м. Вернулся в 96-м. Даже тогда было видно, что мы отстаем от поляков по многим параметрам. Каждый понедельник игроков проверяли на велоэргометре, делали анализы лактата, крови. Работала целая научная группа, которая по результатам понедельничных тестов давала рекомендации по планированию недельного цикла. Когда эти медики обследовали меня сразу же после приезда, то их лица приняли выражение вроде «Откуда вы его вообще взяли?» Меня обхаяли и в прессе, и где только можно. Оказалось, что я полностью разобранный. А я ничего понять не мог. Вроде в Беларуси был лучшим игроком, а в Польше — ноль. Помню свой первый матч. Меня выпустили на поле во втором тайме игры с варшавской «Легией». Вели 2:0. Я не знал куда бежать. И вроде на максимуме передвигаюсь, но как будто бы стою. С Войцехом Ковальчиком, который позже перебрался в «Бетис», бежали за мячом. У меня вроде бы фора в пять метров, а он меня догоняет и еще делает успешный отбор.

— Жесть какая-то…

— Меня вывели из тренировочного процесса на полтора месяца. Работал индивидуально. И только потом обратно запустили в основной состав. Заодно проверили данные. Все были в шоке от того, как я прибавил. Во-первых, удалось очень сильно похудеть. Поменялись питание, тренировочный процесс — сбросил 12 килограммов. Это за три недели. Жена не узнала меня, когда приехала в Польшу. Игра стала пролетать как один миг. То есть судья сигнализирует об окончании матча, а ты смотришь на него, мол, чего ты свистишь? Ребята из могилевского «Днепра» приезжали, говорили: «Ну, вы и носитесь, как бестолковые». В этом плане, конечно, прорехи имелись, но что касается физической готовности и борьбы, то мы были в большом порядке. В Польше сформировалось мое игроцкое мировоззрение, и стало формироваться тренерское. Там я начал понимать, что такое профессиональный футбол. Тем более наш главный тренер хорошо ко мне относился. И мы порой вели с ним долгие беседы.

Малеев: не люблю, когда тренеры слишком правильные

«Реал», возвратный заем

— Правда, что Владимир Цырульник и Сергей Турчин помирились?

— Ну, я бы не сказал, что прямо произошло какое-то там перемирие. Просто Цырульник с Турчином нашли точку соприкосновения. Они взрослые люди. И я не могу сказать, что между ними случилась вражда. Если в прессе кто-то о ком-то высказался негативно, не думаю, что это ознаменовывает начало войны… В прошлом году Владимир Михайлович оказывал нам важную помощь. В этом году — тоже. И немалую.

— С какого периода?

— В принципе, весь год. Хватало моментов, разрешать которые «Славии» помогал Цырульник.

— Что за вопросы?

— Допустим, приобрести что-то медицинское, если расплачиваться нужно налом.

— И какое теперь у «Славии» финансовое будущее?

— Сейчас создан попечительский совет.

— Создан за три тура до окончания чемпионата…

— Фактически да. Но за три тура до конца чемпионата мэр Мозыря Евгений Адаменко подписал положение о создании попечительского совета. До того же проводилась работа по рассмотрению кандидатур, которые войдут в эту организацию, и прочим оргвопросам. Попечительский совет состоит из порядка 15 человек. Его председателем стал Виталий Павлов, замгендиректора МПЗ. Достаточно молодой человек, который довольно неплохо играл в футбол. Заместителем — Александр Зборовский, управляющий местного филиала «Приорбанка».

Малеев: не люблю, когда тренеры слишком правильные

— И что, «Славия» теперь заживет?

— Не знаю. Заживем… Мы и так жили. Вопрос — как?

— Существовали.

— Ну, да. Сейчас же есть к кому обратиться, у кого спросить: «Что дальше?» Теперь появилась группа людей, которая несет конкретную ответственность за футбольный клуб. Можно сказать, исполнительно-контролирующий орган.

— Задолженности перед вами еще существуют?

— Конечно (разговор состоялся в середине прошлой недели — Goals.by).

— За какой период?

— Бонусы, которые обещались нам как вознаграждение за выход в высшую лигу, не выплачены. Но опять же. Владимир Михайлович Цырульник давал это обещание. Давал в моем присутствии, в присутствии своего зама по экономике, в присутствии Турчина. Обещание примерно следующее: если команда выполнит задачу, то получит энную сумму. Прошлогоднюю задачу мы выполнили. Должны были уходить в отпуск. Дожидались расчета по отпускным, премиальным и, естественно, зарплате. И вот эти деньги, которые должны были стать бонусами, Цырульник отдал в клуб займом. Те поступления пошли на погашение задолженностей, то есть перед отпуском нас рассчитали. Команда отправилась отдыхать без задолженностей по основным выплатам.

— Но клуб остался должен?

— Да, заем был возвратным. Как только деньги возвращаются на счет предприятия Цырульника, он сразу же направляет их в клуб по какому-то договору. Я не особо разбираюсь, но в моем понимании все должно было произойти так. Правда, возврат займа затянулся. Соответственно, затянулась выплата бонусов. А потом возникло то самое пресловутое недоразумение между Турчиным и Цырульником. В общем, появились эти деньги… Боюсь обмануть — в июле или июне. Но тогда возникли определенные трудности на предприятии Владимира Михайловича. Какие — я не знаю. А сейчас вроде все урегулировано. Думаю, до конца года все нам выплатят.

— В результате бедового межсезонья к «Славии» сформировалось отношение, будто команда какая-то недокакая. Что скажете на сей счет?

— Честно, даже чувствовал какую-то ущербность. Все-таки, самое главное, наши клубные и городские руководители, руководители предприятий забыли, что «Славия» — это своего рода бренд. Это третья в республике команда по количеству завоеванных титулов. Двукратный чемпион, двукратный призер чемпионата, двукратный обладатель Кубка страны. И лично мне очень неприятно нынешнее сформировавшееся к команде отношение. К команде с такой историей и таким списком заслуг. Действительно, к нам относились, как к ущербным. «У них там денег нет, им еще чего-то недостает»… Я даже руководителям предложил: «Сделайте красивый большой баннер со списком всех достижений клуба». Просто чтобы люди приходили на стадион и понимали, какая команда принимает здесь соперников. Да, у каждого коллектива бывают тяжелые времена. И «Славия» не исключение. У «Барселоны» были сложные времена, у «Реала». Но забывать свою историю нельзя… В общем, было очень обидно.

Юрфак БГУ, отрицательный имидж

— «Славия» в следующем году будет работать с тем же главным тренером?

— Ну, у меня контракт заканчивается 2 января. Предварительный разговор на эту тему был. Но такой разговор… В духе «Будем работать?» — «Будем работать». — «Ну, и хорошо». Мне бы хотелось чего-то более конкретного.

Малеев: не люблю, когда тренеры слишком правильные

— Вы сохранили в высшей лиге команду с почти перволиговым составом. Это очень круто. Интерес со стороны других клубов есть?

— Напрямую обращалась одна команда.

— Из высшей лиги?

— Нет.

— А зачем вам первая лига?

— Ну, значит, у людей есть какие-то планы. Наверное. Обойдемся без названия. Поймите, хочется развиваться, хочется расти вместе с командой. Ведь когда команда стоит на месте, то и тренер никуда не двигается.

— То есть вы хотите продолжить работу над мозырским проектом?

— Я должен знать условия. Если они сохранятся на уровне начала года, то однозначно не стану подписывать новый контракт.

— Чего вы хотите для футболистов в следующем сезоне?

— Стабильности. Хочу знать, как будет вести себя руководство. Что администрация планирует — развиваться, не развиваться, просто играть. Важна перспектива. Иначе работать не интересно. Я хочу расти. Хочу развиваться. Как любой нормальный человек. Но, не имея ничего для высшей лиги, делать это трудно. Может, руководству и обидно будет читать мои слова, но наш стадион с 1996 года, когда я еще играл за «Славию», абсолютно не поменялся. В Хойниках лучше раздевалки, табло класснее, трибунки аккуратнее. Но опять же — это «Славия»! Это бренд. Ну, почему мы так относимся к истории?! Как мы хотим расти, если себя не уважаем. «Славия» — это, конечно, не минское «Динамо», не БАТЭ, но это команда с заслугами. Сейчас же клубная репутация подпорчена. У «Славии» сформировался какой-то отрицательный имидж. Мол, будешь плохо играть — поедешь в «Славию». Это неправильно.       

— Вы упомянули «Динамо». У вас ведь сын работает в этом клубе.

— Да.

— О его игровой карьере не задумывались?

— Знаете, мой сын очень хорошо учился. Когда мы жили в Польше, он выучил язык быстрее нас с женой. И выучил просто идеально. Учеба давалась очень легко. Потом окончил школу с золотой медалью, поступил на юрфак БГУ… Я не сторонник всех этих династийных традиций. У нас в свое время состоялся разговор по поводу выбора профессии. Честно признаюсь, я был против будущего сына во вторых-первых лигах и не видел его в футболе. Пусть играет для себя. И воспринимает футбол как хобби.

Малеев: не люблю, когда тренеры слишком правильные

— Выступление сына в молодежной сборной по мини-футболу вас также никак не трогало?

— Человек уроки делал за 25 минут. Средний балл школьного аттестата — 9,8. Зачем тратить время на футбол?! К тому же — играл бы он с фамилией Малеев, началось бы сравнение со мной. Этого очень не хотелось. Я думаю, в другой ипостаси сын достигнет большего, чем в футболе.

Бекхэм, слишком правильные

— Расскажите про командное собрание после проигранного «Бресту» кубкового матча со счетом 1:5.

— Я вообще не понимаю, откуда это взялось. Какое собрание?

— Сергей Ирха говорил, что это собрание длилось час.

— Знаете, я вообще слово «собрание» не люблю.

— Давайте назовем это словом «встреча».

— В основном говорил я. Беседа происходила не в форме крика, надрыва-разрыва. Подчеркнуто спокойно я объяснил некоторые вещи, которые футболисты недопонимали.

— Которые?

— Не могу сказать. Это внутренние процессы. Я попытался доступно объяснить ребятам, почему делается так, так и вот так. Никаких криков, никаких гамов, никаких угроз. Абсолютно ничего такого. Объяснил чисто по-русски, научно-популярно.

— То есть вы спокойный тренер. Бутсами не кидаетесь?

— Бутсами? Боже упаси.

— Кидаетесь чем-то другим?

— Ну, нет :). Я не Алекс Фергюсон. И Бекхэма у нас в команде нет.

— Кстати, давайте поговорим о звездах на слете. В вашей команде таким образом изначально позиционировался Олег Страханович. Его ранняя замена в матче с «Минском» получилась довольно резонансной.

— Ничего сверхъестественного между нами не произошло. Все просто. Существует определенный план на игру. Перед матчем ребятам объясняется, кто и за что отвечает. Прежде всего, это касается обороны… Понимаете, Олег — очень хороший футболист, вопросов ноль, к этому факту не придерешься. Но у каждого человека есть слабые места и особенности характера. У Страхановича не всегда получается выполнять свои функции на поле. Он — лидер. Многие смотрят на Олега и рассуждают, мол, раз позволено Страхановичу, значит, позволено всем. Я не могу сказать, что для меня не существует авторитетов. Прекрасно понимаю, где поиграл и чего добился Олег. В качестве сравнения — прекрасно понимаю, где поиграл и чего добился, допустим, Челядко. Всем ведь ясно, что это разные истории. К одному я могу относиться определенным образом, а ко второму совершенно иным. Но, поймите, при команде я никогда не буду сюсюкаться ни с лидером, ни с начинающим игроком. Для меня они все равны. Как любой тренер, как живой человек кому-то я симпатизирую меньше, кому-то больше. Но во время работы все игроки равны. И я стараюсь относиться к ним соответствующим образом. И если Олег не выполняет моих требований, я делаю сообразные выводы. Обижаться или нет — его право.

Малеев: не люблю, когда тренеры слишком правильные

— Какие ваши нынешние отношения со Страхановичем?

— Да нормальные.

— Слушайте, вы так настойчиво воспитываете ветеранов. Вот в нынешнем году Страхановича, в прошлом — Клименко. А у вас были проблемы с тренерами в игровые годы?

— Конечно.

— Какие?

— Как вам сказать… Игроки не любят, как и каждый человек, когда от них требуют, их заставляют. Ребятам кажется, что это плохо. А мне кажется, что это хорошо. Они не должны любить главного тренера. Уважать — ну, наверное. Совершенно понятно, что ни одному футболисту не нравится, когда от него что-то там требуют. Но я из тех тренеров, которые заставляют.

— Деспот?

— Что касается работы и игровой дисциплины, однозначно да. Это даже не обсуждается. Что касается внерабочего времени, пожалуйста, беседуйте со мной на любые темы.

— Так, отчего вы ругались с тренерами?

— Порой спорил. По глупости своей. Иногда что-то хотел доказать, когда все уже было доказано. Один достаточно известный тренер мне однажды сказал: «Знаешь, земля крутится. Мы уже идем назад. А ты только вперед. И когда ты станешь тренером, будешь говорить игрокам ровно то же самое, что мы сейчас говорим тебе. А они тебе будут говорить то же самое, что сейчас нам говоришь ты». Прошло время — все так и получается.

Малеев: не люблю, когда тренеры слишком правильные

— Вы такой строгий, будто бы были идеальным…

— Нет, я не был идеальным. Боже упаси. Знаете, я вообще не люблю, когда тренеры слишком правильные. Выглядят или стараются выглядеть педагогами. Я иногда своим игрокам говорю такие вещи, что выхожу из раздевалки и думаю: «Что же начнется, если они это сделают?!»

— Залеты в бытность игроком случались?

— У нас в Могилеве подобрался молодой коллектив. Я был балагуром, от меня многие наплакались. Но делал все осторожно и практически не попадался. Один раз меня Валерий Иванович Стрельцов поймал. Но это такая история, что лучше ее не рассказывать :).

Как вам новость?