Накануне Олимпиады главному тренеру сборной Беларуси по фристайлу Николаю Козеко приходится отвлекаться на борьбу с интригами
Сборная Беларуси по фристайлу продолжает активную подготовку к сочинской Олимпиаде. В интервью Goals.by главный тренер нашей команды Николай Козеко рассказывает о том, кто может сменить Алексея Гришина и Дмитрия Дащинского, о причинах неудач Антона Кушнира, об отце, помогавшем Петрусю Бровке, об украденном золоте Турина, о переходе из бассейна на гору, о подковерной возне, а также о самых ужасных и самых радостных моментах своей карьеры.
— Чем сейчас живут фристайлисты?
— Готовимся. Часть команды уже уехала на сбор в Швейцарию, где будут проведены первые прыжки. Вторая группа уезжает 31-го числа. До 12 ноября будем проходить снежную подготовку в Альпах. Кроме этого, недавно были проведены медосмотры и предварительные допинг-контроли. Медосмотр, кстати, воодушевил. Наверное, негативные посттравматические моменты есть только у Антона Кушнира, Анны Гуськовой и Александры Романовской. У остальных все в порядке.
— Отбор на Олимпиаду будет проходить весь кубковый сезон.
— До 19 января мы боремся за лицензии. У нас на сезон восемь квот — по четыре у мужчин и женщин. На Олимпиаде мы хотим иметь четыре мужские и две женские лицензии.
— Как обстоят дела у наших ветеранов?
— У нас их много :). У мужчин из молодых только Александр Гладченко подпирает. К сожалению, за четыре года не смогли подготовить боеспособную смену. В общем, обойма у нас практически не поменялась. Хочу сказать, Гришин, Дащинский и Цупер очень хорошо и без проблем прошли летний участок подготовки.
— Вы сказали про отсутствие смены. С чем это связано и кто виноват?
— Одной причины найти невозможно. Все завязано и на работе ДЮСШ, и на недостаточном финансировании, и на возможности привлечения молодых спортсменов для закладывания летней базы. Причем экономическая сторона вопроса — это выделение денег не только на проведение сборов, но и на закупку необходимого инвентаря, оборудования и тренажеров. В целом, летний подготовительный период мы провели нормально. Тренировочный процесс был ритмичным и обеспеченным. Непривычным стало расширение состава до 12 человек. Раньше в костяке занималось меньше людей. Пришлось немножко видоизменять работу. Сейчас мы привлекли тех ребят, на которых будем надеяться уже на следующей Олимпиаде.
— Из ваших слов следует, что в Сочи стоит рассчитывать на старую гвардию?
— Давайте не будем торопить события. Новых имен, конечно, не появится. Но кто-нибудь может выстрелить.
— Нынешняя смена сильно отличается от Алексея Гришина или Дмитрия Дащинского в молодости?
— Гришин выделялся во все времена. Был мотором команды даже в молодежном возрасте. Вот сейчас Станислав Гладченко находится примерно между Гришиным и Дащинским. Стас более напористый, чем Дима, но менее целеустремленный и заряженный, чем Леша. По одаренности же он этим ребятам ничуть не уступает.
— Сюрпризов в олимпийском сезоне ждем?
— Надеюсь, они будут приятными.
— Три сальто с пятью винтами кто-нибудь прыгнет?
— В запасе у нас этот прыжок имеется. Наши ребята его готовят. Другое дело — будет ли необходимость в этом прыжке.
— Летом не очень веселые мысли посещали голову Антона Кушнира.
— Антону, прежде всего, надо быть недовольным своими последними результатами. Зарплата отражает его спортивные достижения. Все знают, какие у Антона возможности, каков потенциал. Но все эти возможности нужно подкреплять конкретными результатами. Завоевание Большого Хрустального Глобуса — это прекрасный итог. Не так часто акробаты выигрывали главную награду сезона, а у Антона это получилось. Но затем произошел спад, результаты резко пошли на убыль. Необдуманные травмы не пошли на пользу.
— Что подразумеваете под словом «необдуманные»?
— Травма — это результат недоработок, недотренированности, безразличия. Разбазаривать тренировочное время нельзя. У Антона такие моменты были. Сейчас к нему пришло осознание. Летом Антон работал хорошо. Но послеоперационное состояние не позволяло ему в полной мере переносить запланированные нагрузки. Пока Кушнир готов не на сто процентов.
— Алла Цупер было завершила карьеру, родила. Как происходит ее возвращение?
— Очень легко. Неожиданно. У Аллы очень хорошее внутреннее состояние, сбалансированное. Тренировки приносят ей радость, перерыв пошел на пользу. Когда лады в семье, хорошо везде. Алле такое состояние идет.
— На Олимпиаде нашими соперниками будут знакомые все лица?
— Китайцы, американцы, канадцы. Россияне здорово подтянутся — уверен в этом. Мотивация у них зашкаливает. В последнее время россияне усилились, в том числе и за счет наших спортсменов — Ассоль и Тимофея Сливец.
— Для вас принципиально победить бывших подопечных?
— Побеждать всегда принципиально. Ассоль и Тимофей сейчас тоже принципиально хотят победить нас :). Ассоль была лидером нашей команды — призер чемпионатов мира, занимала высокие места на предыдущих Олимпийских играх. Топ-спортсменка — это не обсуждается. У Тимофея тоже есть большие шансы. Наши реальные конкуренты.
— У наших соперников условия для подготовки лучше, чем у нас?
— У китайцев, например, своя база. Никто не знает, как они готовятся. Они все время закрыты. Китайцы — самые реальные претенденты на успех в Сочи. Россияне проходили летнюю подготовку на базе в Лэйк-Плэсиде. Можно не сомневаться, что канадцы и американцы тоже будут готовы отлично. Мы же тренировались по старинке. Не могу сказать, у кого условия лучше. Надо побеждать.
— Давление ощущаете?
— Есть ряд моментов, которые крайне негативным образом сказываются на подготовке национальной команды. Слишком много интриг. Стараюсь ограждать спортсменов от этих проблем, но на себе приходиться тянуть ощутимый груз. Хотелось бы, чтобы мышиная возня прекратилась. Мы способны решать серьезные задачи, если нам не будут мешать. Руководитель любого уровня должен в первую очередь не навредить. Это надо выдержать. Выдержим — выстоим и на трамплине.
— Подробнее о «мышиной возне» лучше не говорить?
— Пока не хочу. Вопрос не закрыт.
— Тяжело справляться с давлением?
— Можно сказать, сейчас я вернулся в советские времена :). В сборной СССР иногда тоже нездоровая атмосфера была. Олимпиада — напряжение всех сил и эмоций. Мы сделаем сто процентов. Но жизнь на Сочи не закончится.
— Что тяжелее: выдержать предсоревновательное давление или стоять на тренерском мостике во время ответственного старта?
— Сложно ответить. На Олимпиаде идет очень большой выплеск эмоций. Настроение может переключиться с «минуса» на «плюс» в секунду. Один прыжок способен либо испортить, либо наладить все. В преддверии Игр обстановка будет нагнетаться. Но хотелось бы, чтобы она нагнеталась естественным путем, а не необдуманными решениями.
— Министр спорта часто заглядывал в гости?
— Посещал нас и министр, и люди из НОК. Мы к этому привыкли. В принципе, каждый год высшие спортивные чины проведывают нас. Мы не являемся Богом забытой командой — находимся под постоянным пристальным вниманием. Почти каждый год мы показываем хорошие результаты. Но многим это не нравится.
— Неожиданно.
— Оказывается, так. Не всех радуют высокие результаты фристайлистов. Успех одних — укор другим. Зависть. Даже руководители высокого уровня порой не выдерживают :). Завистников много. И, как говорится, они умрут, а зависть никогда.
— Дмитрий Дащинский и Алла Цупер уже объявили, что сочинская Олимпиада станет для них последней. Тренер подобных слов не скажет.
— У Димы и Аллы пятая Олимпиада на носу. И это в виде спорта, где каждый подвержен высочайшей степени риска. Этим людям нужно поклониться до земли за то, что сохранили себя в фристайле до такого возраста. Мне нравится моя работа. Не могу сказать, останусь ли я главным тренером. Об этом можно будет говорить после Олимпиады. Но нравится работать.
— Больше 20 лет вы являетесь главным тренером сборной Беларуси. Не устали?
— Очень устал. Напряжение большое. Но немножко отдохнул — и опять в бой хочется. Восстановительный процесс между соревнованиями занимает больше времени, чем в молодости. Но адреналин играет до сих пор. Если чувствую волнение перед стартом, значит, интерес к спорту еще не пропал.
— Сколько лет вы уже в фристайле?
— С первого дня, как он появился в Беларуси — с 1985-го. Тогда мы только начинали развивать фристайл в стране.
— Первые шаги тяжело давались?
— Создали экспериментальную команду сборной СССР. Руководство одной из групп доверили мне. Набрали спортсменов из различных видов спорта — прыжков на батуте, акробатики, прыжков в воду, горнолыжного спорта. Вместе получали общее представление о новом виде спорта. Тогда фристайл планировали включить в олимпийскую программу Калгари. Несколько лет нам потребовалось, чтобы приблизиться к ведущим мировым державам. В 1989-м в Минске открылась первая ДЮСШ.
— На сборную по фристайлу вас поставили принудительно?
— Нет, мне предложили. Раздумывал над вариантом около года. Из бассейна перейти в гору — довольно серьезный шаг.
— Как обучались?
— Посещал семинары в Москве, смотрели видеокассеты, обучающей литературы хватало, приглашали американских и канадских специалистов для помощи. Интересная жизнь была. Сейчас с печатными изданиями о лыжной акробатике большой напряг. А ведь фристайл — революционер в экстремальных видах спорта. Именно после лыжной акробатики начали появляться сноуборды и прочие дисциплины. Раньше фристайл работал в режиме шоу на горнолыжных курортах. Позже он трансфмировался в лыжный спорт и вошел в международную федерацию (FIS).
— Вы сказали, что даже иностранные специалисты помогали…
— Заокеанские тренеры очень дружелюбно к нам относились. Весь мир фристайла стремился попасть на Олимпиаду. Это сейчас в программу Игр легко пробиться. Тогда же отбор был серьезным. Например, лыжная акробатика в Калгари и Альбервилле проводилась как показательное выступление. Вид спорта проверялся по всем параметрам. Особенно по технике безопасности. Медали не разыгрывались. В программу фристайл вошел только в Лиллехаммере. Аккредитоваться хотели три вида — акробатика, могул и лыжный балет. Последнему на Олимпиаду пробиться было не суждено.
— В Беларуси упор сделали только на акробатику.
— Почему же? У нас и могул есть, и ски-кросс. Могулисты участвовали на двух Олимпиадах. В Лиллехаммер пробился Александр Пенигин, сейчас работающий тренером. В Солт-Лейк-Сити поехали мальчик и девочка.
— Но могул не прижился.
— Умер тренер — отец Саши Пенигина. Он был большим энтузиастом. На этом все и застопорилось. Вширь могул не раздался.
— Вы с какими сложностями поначалу столкнулись?
— Инвентаря не было. Представляете, что такое найти в СССР горные лыжи? Днем с огнем не сыскать. Предмет супердефицита. Василий Васильевич Грищенко, бывший директор «Раубичей», с миру по нитке собирал, чтобы мы на первый сбор поехали.
— Нормальный инвентарь?
— Хорошо, что он был :). О качестве говорить сложно. Возможность стать на лыжи и выйти на склон появилась. На первых сборах мы тем и занимались, что просто учились кататься. Путь оказался нелегкий. Потребовалось три года, чтобы понять этот вид. Время шло, знания приходили с работой. Когда ребята в сборную СССР пробились, тогда уже начала появляться хорошая экипировка.
— Чем занимались до фристайла?
— Работал тренером по прыжкам на батуте и прыжкам в воду. В свое время я стал чемпионом СССР на батуте. Потом работал тренером. Вплоть до 1985 года тренировал команду по прыжкам в воду.
— В каком возрасте пришли в спорт?
— В четвертом классе занялся акробатикой. Тогда тренировки проходили в небольшом стареньком здании на Немиге, не доезжая до Дворца Спорта. Мой тренер Леонид Лившиц проходил практику в нашей школе и набирал группу. Практически весь наш класс пошел к нему заниматься. Случай многое решает. Быть может, не было бы в моей школе Лившица, тогда и меня не было бы.
— Акробатика в советские времена была популярна?
— В начале 60-х страна только залечила раны, просыпалась. Развлечений было мало — мяч по дворам гоняли. Комплекс же на Немиге казался громадным — настоящий небоскреб. Это сейчас он скромно смотрится. А раньше за этим одноэтажным зданием сразу начинались «татарские огороды» — частный сектор. Там даже «Тени исчезают в полдень снимали». Мы на мост ходили, смотрели, как танки ездят и из болванок по этим хатам лупят.
— У вас в акробатике все получалось?
— Конечно, некоторые элементы не были идеальными. Но мне акробатика нравилась. Надо сделать тройной пируэт — сделаю. Усердно работал. Из своего класса только я добился каких-то приемлемых результатов в спорте. Остальные побросали.
— Родители были со спортом связаны?
— Никак. Но они не были против акробатики. Моя мать работала учительницей. Отец был главным редактором Белгосиздата, потом работал заместителем главного редактора у Петруся Бровки во время создания «Белорусской Советской Энциклопедии». Также мой отец исследовал творчество Кондрата Крапивы, Ивана Мележа и других писателей. В общем, критиком был.
— Но вас не критиковал.
— Критиковал, но беззлобно :).Спорт отвлекал от влияния улицы. Знаете, как было в те времена? Если ты не занимаешься спортом, значит, где-то по дворам босячишься. Практически стопроцентная формула. Были, конечно, кружки во Дворце пионеров, в ДОСААФ. Но этого не хватало. Широкого выбора не имели.
— В акробатике с экипировкой, кажется, проще, чем, скажем, в хоккее.
— Гимнастические трусы, маечка и чешки — для родителей совсем не затратно. Но хоккей — это игра. Акробатика — несколько иное действо. Кульбиты, сальто и пируэты нужно полюбить.
— Как произошел переход в батут?
— Сначала была только акробатика. В нашем зале даже батута не было. Потом купили. Примерно с 7-го класса стал заниматься прыжками на батуте. Закончил с этим видом в 1973-м, когда выиграл «республику». После этого стал тренером.
— Многие прыжки на батуте воспринимают так: травм мало — прыгают на мягком.
— Это миф. У нас в стране было очень много травм, пока не отработали методики подготовки спортсменов. Мелкие повреждения распространены в батуте — ушибы, растяжения. Нередко травмы заканчивались летальными исходами. Часто случались смещения шейных позвонков — травма, которая может вызвать паралич. Меня Бог миловал — травмы обходили стороной. Я работал с московскими тренерами, которые мне подсказывали, направляли в нужную сторону. Многие же специалисты необоснованно и необдуманно предлагали подопечным слишком сложные элементы.
— Самый ужасный момент в вашей тренерской карьере?
— Произошло это на заре становления фристайла в Беларуси. Была у нас такая спортсменка Елена Серкульская. Команда проходила сбор по горнолыжной подготовке. Я тогда отсутствовал — группа занималась под руководством другого тренера. Ребята начали хулиганить, баловаться. Лена прыгнула сальто, приземлилась на голову, получила смещение шейных позвонков и обездвижилась. Слава Богу, адаптировалась к жизни — сейчас занимается танцами на колясках, становится чемпионкой.
— Шокирующее начало.
— Отрезвляющее — мешком по голове.
— В тот момент не пожалели, что занялись фристайлом?
— Таких мыслей не возникало. В голове крутился один вопрос: как помочь человеку?
— Травма Дмитрия Рака — вторая неприятная веха в вашем тренерстве?
— Парадоксальная вещь. Это же произошло не во время падения, не во время соревнований. После тренировки Дима подъехал ко мне и говорит: «Николай Иванович, мне очень плохо. Снимите с соревнований». Добрались вместе к судейскому домику, Дима теряет сознание. Ужасно. Оказалось, киста в мозгу давила на гипофиз. Случай исключительный. И ведь у Димы были жесткие падения. На соревнованиях в Ванкувере Дима на разминке шлепнулся будь здоров. До сих пор Дима полностью не восстановился. Он ходит, двигается, занимается, но проблемы с короткой памятью остаются. Давние времена парень помнит, а то, что произошло вчера или пять минут назад, может забыть.
— Дмитрий находится в Минске?
— Периодически он ездит на восстановительные курорты, в санатории. К сожалению, о спорте Диме можно забыть.
— Приятных моментов было больше?
— Хватало. Самый яркий — победа Алексея Гришина в Ванкувере. Парадокс, но это была одна из самых тяжелых моих Олимпиад. Все ребята были готовы, как звоночки, а потом начали сыпаться один за одним. Но Леша все-таки собрался. Большая радость. Еще могу выделить дубль Гришина и Дащинского на чемпионате мира-2001 в Уистлере. Тогда Леша стал первым, а Дима вторым. Неожиданный результат. Все медальные успехи хорошо запомнились. Хотя иногда олимпийские медали были с горьким осадком…
— Турин-2006?
— Дима Дащинский чисто победил. К сожалению, у нас в стране нет такой армии журналистов, как на Западе. Наши СМИ могли поднять шум, чтобы мы добились пересмотра результатов.
— Считаете, журналисты были в силах помочь?
— Конечно. Вспомните Солт-Лейк-Сити и историю с канадскими фигуристами Жами Сале и Давидом Пеллетье. Журналисты подняли волну возмущения после второго места своей пары и заставили арбитраж пересмотреть результаты. Итогом стала повторная церемония награждения и вручение второго комплекта золотых медалей. Но у нас в 2006-м такой команды журналистов не оказалось. А спортивный протест мы подать не могли.
— Победил тогда китаец.
— В Турин даже премьер-министр китайский приехал. Возможно, этот факт тоже сыграл. А их женская команда пролетела мимо всего — полнейший провал. На следующий день мужские соревнования…
Китайцы имеют большой вес в мировом фристайле. У них проводят соревнования, они входят в судейский корпус. Судьи никогда не уедут из Китая без подарков. Сейчас они заключили четырехлетний контракт на проведение соревнований в Птичьем Гнезде, где проходили официальные церемонии летней Олимпиады-2008. Где обычно проводятся зимние виды? В горах. А тут — центр многомиллионного города! Надо обладать нешуточным мастерством, чтобы обыгрывать китайских спортсменов. И контактировать с Международной федерацией.
— То есть?
— Надо обязательно проводить соревнования в Минске. Открывается Центр фристайла на Сурганова — это здорово. Почему бы не позвать на открытие представителей FIS? Нужно привозить федерацию в Беларусь. Неужели у китайцев больше возможностей? Думаете, они не могут развивать биатлон, горные лыжи, лыжные гонки? Могут. Но они делают упор на те виды спорта, от которых могут получить максимальную выгоду.
— Наверняка ситуация с Дащинским — не единственная подобная в вашей практике.
— В прошлом году история практически повторилась на чемпионате мира. Гришин в двух квалификационных попытках занимает седьмое место с мизерным отставанием и не попадает в финал. Куда такое годится?
— Вы когда-нибудь шли на прямой конфликт с судьями?
— Нельзя сказать, что я с кем-то ругался. Просто высказывал свое недовольство и недоумение. Эти разговоры бесполезны. На оценку судьи протест подать невозможно. Обжаловать решение можно, если рефери что-то пропустил — не усмотрел за количеством заявленных винтов или не снизил оценку за падение.
— Первую Олимпиаду хорошо запомнили?
— Конечно. В Лиллехаммере Алексей Парфенков выиграл квалификацию. Главная особенность той Олимпиады — между предварительными прыжками и финалом был четырехдневный перерыв. Очень много. И мы эти четыре дня ходили на взводе, с энтузиазмом. Леша на тренировку бегом отправлялся, лыжи сам готовил. И от всей этой обстановки парень перегорел. Обидно. Думаю, этот опыт мне нужно было пережить. Вот тогда я и понял, что в фристайле большое место занимает не только техника, но и психология.
— Кто из нынешних сборников наиболее уравновешен?
— Все в спортивном балансе. Нельзя сказать, что у нас кто-то на тренировках ни фига, а на соревнованиях ого-го. Дащинский — спокойный и уверенный. Гришин — взрывной, эмоциональный. У Леши звездный час был в Ванкувере. И я видел, что он внутренне был готов показать результат. Хотя в течение сезона у него результаты были не впечатляющие — пару раз на подиум попал.
— Первая олимпийская медаль белорусами была выиграна в Нагано.
— Очень неожиданно получилось. Я не думал, что именно Дащинский попадет на подиум. Дима размеренно, спокойно подходил к соревнованиям. В Нагано же спортсмен преобразился. Наверное, такое выступление стало возможным благодаря отсутствию психологического давления, но Дима в Японии показал свои лучшие варианты прыжков. В Нагано я понял: каждый, кто занимается спортом, когда-то может сподобиться на подвиг.
— Чем запомнилась сама Олимпиада?
— Окружением. Японцы — очень душевные, добрые и приветливые люди. Всегда первыми здоровались, в очередях пропускали. Они все делали для удобства спортсменов. Например, такая ситуация. В Японии со стартом Олимпиады начались огромнейшие пробки. Объявили: кто может обходиться без машин, пересядьте на велосипеды. На следующий день выходим — машин вообще не стало. Огромный город — ни одного автомобиля.
— Интересно. Из местных вкусностей что-нибудь попробовали?
— Еще до игр в Нагано проводился чемпионат мира. Нас поселили в ту гостиницу, где во время Олимпиады жили представители МОК. Банкет после соревнований устроили исключительно из японских яств — жучки-карамельки и всякая всячина. Попробовали. Вкусно.
— В Солт-Лейк-Сити все прошло менее душевно.
— После сентябрьского теракта 2001-го в Солт-Лейк-Сити меры предосторожности была усилены в несколько раз. Контроль происходил повсеместно. На церемонии открытия над главным стадионом вертолеты и самолеты летали в три яруса. Американцы пребывали в шоке, а тут принимать всю элиту мирового спорта. Естественно, беспокоились.
— Детальному досмотру подвергались даже спортсмены?
— Никаких исключений не делалось. Даже Жака Рогге проверяли тщательнейшим образом. Никто не смотрел, кто ты — болельщик, спортсмен или президент МОК.
— В Солт-Лейк Сити прогремело несколько допинговых скандалов.
— Циклические виды спорта нередко являются эпицентром подобных разбирательств. И фристайлистов часто дергают на допинг-контроли. Например, в Турине Диму Дащинского четыре раза проверяли — по приезду, во время тренировки, после квалификации, после финала. Все находятся под пристальным вниманием. Правилам игры нужно следовать.
— Вы сказали, что медаль Дащинского была неожиданной. А успех Гришина в Солт-Лейк Сити?
— Любая медаль неожиданна. Никогда не было такого, что человек пришел, залез на подиум и подставил шею. Медаль Олимпиады нужно завоевать. Дащинский на тех играх тоже был хорош. За десять дней до открытия Диме сделали операцию, вставили пластины. Он не имел права на ошибку — падать нельзя. И он ни разу не упал, в итоге заняв седьмое место. Мужество сильнее преград. Гришин же добрался до пьедестала.
— У чеха Алеша Валенты выиграть было нельзя?
— Валента впервые в истории сделал тройное сальто с пятью пируэтами. Никто не думал, что у чеха получится этот прыжок. Американец Эрик Бергуст, главный фаворит, был шокирован таким ударом и «улетел» с пьедестала. Леша спокойно воспринял прыжок Валенты и добрался до подиума.
— Про Турин уже поговорили. А Ванкувер чем приметен?
— Мы жили в центре города. Отличная атмосфера, общение. Интересная тусовка. Рядом с нами был Русский дом — каждый день какие-то концерты проводились. Правда, я их не посещал, а ребята сходили пару раз.
— А в игровом плане?
— Тяжелая Олимпиада. Алла Цупер в сезоне сломала лопатку. Фактически в Канаду спортсменка приехала с полулежачим плечом. Антон Кушнир, наоборот, был фаворитом. До этого Антон все соревнования «дубасил» — с подиума не слезал. Но в Ванкувере Кушнир сгорел — финишировал до старта.
— Помните, что делали, когда Гришин стал чемпионом?
— Орал и прыгал :). Потом побежал вниз Лешку поздравлять. Хороший вечер был. Это пока вершина моей карьеры.
— На взлете уйти не хотелось?
— Это любимое дело. Надо уметь и выигрывать, и проигрывать. И ведь проигрыши у меня тоже были. Не хочется уходить и после неудач. Буду доказывать, что я что-то могу. Покорил вершину — пойду на новую.
