Давно не слышали о вас. Андрей Синичин
В карьеру белорусского футболиста Андрея Синичина значатся такие клубы, как «Стомил» из польского города Ольштын, махачкалинский «Анжи», «Строитель» из Старых Дорог. В интервью корреспонденту Goals.by нынешний тренер дубля «Минска» объяснил, почему поляки не любят русских, вспомнил, как из военной части ездил на тренировки, как бегал вокруг бассейна при Юревиче, и с ужасом рассказал о бесконечных взрывах, стрельбе и кражах в Махачкале.
Сталин, Орлик, граница
— Последним моим клубом стал ОСК-1945 из польского города Ольштын. Клуб-приемник «Стомила», который раньше играл высшей лиге. У него было много долгов, его признали банкротом. Потом клуб переименовали и создали новый. К слову, сейчас снова вернули прежнее название. Там и закончил карьеру я в 2004 году. После чего прожил в Польше еще 5 лет. Там занимался строительством дома. Непосредственно сам участвовал в стройке. Теперь оставил его детям. Просто развелся с женой, и приехал в столицу Беларуси. Сам я минчанин.
— Может, стоило остаться в Польше?
— Меня многие об этом спрашивают. Но разрыв повлиял на это решение. Сейчас поляки приглашают меня на матчи ветеранов. С удовольствие откликаюсь, навещаю детей. Ведь первые полгода, как приехал в Беларусь, ходил как в тумане, искал работу. Не мог привыкнуть к нашим реалиям.
— В итоге вы стали детским тренером в школе «Минска». Почему выбрали одно из самых низкооплачиваемых направлений?
— Трудно уйти в другую сферу. Я все-таки окончил Институт физкультуры. Хотя в Польше, возможно, мог найти себя в другой профессии. А здесь… Мои близкие друзья в регионах. Да и в белорусских клубах не так уж много заработаешь. Тренер в структуре «Минска» не такой уж плохой вариант. Тем более, теперь я в тренерском штабе дубля.
— Расскажите о хваленой школе «Минска».
— По численности очень достойная. Все ребята выступают неплохо, занимают высокие места. Только вот в главной команде должно быть больше наших воспитанников. Это на мой взгляд. Сейчас хоть все сдвинулось с мертвой точки. Бегунов, Пушняков появились. Сверчинский еще.
— Сравните работу детских школ Польши и Беларуси.
— Сами тренеры ничем особенным не отличается. А по условиям? Надо отметить, что там тоже зимой берут залы в аренду. Но в Польше есть программа «Орлик», по которой в каждой школе строят искусственные площадки. Эти поля летом вообще не пустуют. Даже обычные люди приходят и играют. Ну и дети там занимаются.
В Польше лагерей нет, есть «обосы». Это платные сборы. Страна развитая. За все нужно платить. У нас же есть социальные программы. Многие неимущие семьи могут отправить ребенка заниматься в школу, а в Польше — нет.
— Вы говорили, что долго привыкали к нашим реалиям. Каким?
— Условиям жизни. Польша — это все-таки Европа. Интересно, что цены на продукты, мебель, одежды, там ниже, а зарплаты выше. Разве что услуги дороже. Хотя в Польше проедешь на такси и заплатишь меньше. Мне кажется, мы, славяне, всегда хотим сразу все заработать.
— Как относились к вам поляки?
— Если залазить глубоко в историю, они-то россиян не слишком любят. Даже при мне говорили плохо о России. На что я заметил, что я тоже россиянин, точнее, как поляки называют, русский. Но для них я был все-таки белорус. А это уже что-то другое.
— Какие основные претензии у поляков к русским?
— Они прекрасно помнят историю. В частности, что Сталин занял Польшу. Плюс еще в фильмах поляки преподносят образ русских как захватчиков и неграмотных, невоспитанных людей. Пожилые люди помнят русский язык, молодежь совсем уже нет. Считают, что это ни к чему, вражеский язык.
— Вы не стеснялись прилюдно говорить на русском?
— Нет, такого уже не было. С сыном и дочкой использовал два языка.
— То есть негативных примеров не вспомните?
— Ну, вот на границе чувствуется не самое приветливое отношение к белорусам. Поляки знают, что многие просто зарабатывают на этих переездах. Провозя сигареты, спиртное и так далее. Плюс, наверное, поляки считают, что они более развитая нация. Хотя многие были удивлены нашей страной, когда бывали в Минске и Гродно. Говорят, инфраструктура у нас в порядке.
— Сравните еще жизнь в двух странах.
— В Польше в магазине всегда здороваются, здесь как-то искоса смотрят. И качество обслуживания, конечно, не то. Мне вот нужно было какие-то документы оформить. Ходил по этим бюрократическим кабинетам. Очень устал. У нас много ненужной писанины. В Польше такого не было.
Самогон, гауптвахта, «Легенда №17»
— Давайте вернемся к началу карьеры. Как вы оказались в клубе «Строитель» из Старых Дорог?
— После школы поступил в Институт только на заочное. Светила армия. И вот в Старых Дорогах ее и проходил. В сапогах в общей сложности был только четыре месяца. Хотя служить положено было два года. До этого занимался в СДЮШОР «Динамо». С Белькевичем и Хацкевичем вместе играли на турнире «Хрустальный мяч». Правда, они на год были младше, но играли за наш 1973 год рождения. Выделялись, Эдуард Малофеев быстро их в дубль отправил.
— Как из армии можно попасть в футбольный клуб?
— Нас из части забирал покойный Жуковец Александр Григорьевич. Он был в команде и главный тренер, и президент. Всем занимался. У него многие школу жизни прошли. Я в том числе. Так вот, тогда в Старых Дорогах и в Бобруйске было что-то типа спортроты. Вот меня и забрали в «Строитель», пришелся ко двору. В клубе было 10 человек моего призыва. Это и Виталий Варивончик, и Виталий Тараканов. До меня — Игорь Цаплюк. Всегда хорошая команды была. В первенстве Республики мы заняли шестое место. И это — в первый год после развала Союза.
— Как вы одновременно и служили, и играли в футбол?
— Зимой нас обратно в роту отправляли. Просто у Жуковца была договоренность со всеми военными начальниками. Однажды он нас свозил даже на сборы в Адлер под Сочи на свой страх и риск. Если бы что случилось, эх… У нас ведь даже паспортов не было.
Когда проигрывали матч, у Жуковца не было настроения, он и отправлял нас в часть на целую неделю. Так и тренировались днем, а вечером возвращались в свою роту. Конечно, пару раз так делали, но часто и обманывали. Появлялись в части отметиться, потом снова в общагу. Иногда влетало, наказаний достаточно было. И наряды были. Виталя Тараканов попал на гауптвахту как-то. Но в принципе все как положено. В караулы ходили, стреляли. Всего хватало. Молили Бога, чтобы он скорее нас достал из части на сборы.
— Сейчас футболисты, наоборот, жалуются на тяжелые сборы.
— Ой… Вот смотрели «Легенду №17»? Все так и было. Но я никогда не жаловался, в принципе хорошо устроился. У меня хоть облегченный вариант службы.
— Сейчас узнавали, как там с футболом дела в Старых Дорогах?
— Не очень дела. Мы каждый год собираемся почтить память Жуковца. Туда и Юрий Вергейчик иногда приезжает. У него, кстати, супруга из Старых Дорог.
— Чем вообще знаменит этот городишко?
— Самогоном. Как-то там нам даже сувенир такой дали.
Michelin, 100 капель, «полары»
— Что дальше?
— Отъезд в Польшу.
— Он был трудным?
— Вообще, сложно было уехать. Нужна была виза и разрешение на выезд. Но у меня легко все прошло, поляки ведь прислали приглашение.
— Как вас заприметили в Беларуси-то?
— Приехал менеджер Генрих Лоска из Польши просматривать игроков. Приметил Владимира Ломако. А я тогда играл в «Днепре». Тренер Владимир Косаковский меня еще посоветовал. Вот и пригласили, можно сказать, вслепую. Мы хотели с Вовкой Ломако в один клуб, все-таки друзья. Но его отправили в «Видзев», а меня в «Стомил» из Ольштына. Мне повезло, хорошо начал. Я тогда за три тура на месте левого защитника два гола забил и отдал одну голевую. Потом Боровский в сборную пригласил на сбор. Правда, я только две товарищеские игры и провел. Тогда сборная с Хацкевичем и Белькевичем очень мощная была, трудно было попасть.
— Назовите три вещи, которые вас удивили в Польше.
— 1996 год. Беларуси не до футбола. А там болельщики после каждого матчи подходили за автографом. Постоянно приходилось давать какие-то интервью. По телевизору были обзоры абсолютно всех игр чемпионата. Околофутбольные моменты были на очень высоком уровне.
Вторая — это количество специалистов внутри клуба. Уже тогда было два массажиста, баня для восстановления. Хотя поляки не любят это дело. Они просто набирали теплую ванну с солью, и там лежали, отмокали. Хотя был один поляк, известный вратарь Ярек Бако, он еще за сборную Польши играл. Так вот, он сядет в баню, и пока 100 капель с носа не упадет, не выходит. Так сидел и считал. Да уж, вратари всегда со странностями были.
Ну и в те годы меня удивляло количество магазинов и выбор. Хотя на Западе стараются не выделятся одеждой. Это у нас девушки на каблуках за хлебом ходят.
— В итоге вы вернулись из Европы в Беларусь. С чего бы?
— У нашей команды спонсором была фабрика шин «Стомил». Она обанкротилась, ее Michelin потом купил. Соответственно, никакого финансирования уже не было. Вот и вернулся в Беларусь.
— А именно?
— В «Торпедо» Минск к Анатолию Юревичу.
— Самая смешная история, которая произошла с вами под руководством Юревича?
— Меня все время веселит вот какая. Однажды Анатолий Иванович сказал, что выходной будет. Мы все обрадовались. Но он заметил, что нам надо в бассейн сходить. Мы не возражали. Но при этом Юревич дал нам «полары» на руки. Он же их одним из первых ввел в Беларуси. В общем, дал задание, чтобы пульс в течение часа был 140. Это был сущий кошмар. Плавать так долго в таком ритме было невозможно. Так мы вместо этого выходили из воды и бегали по кругу. И снова в воду. Люди, которые просто пришли в бассейн не могли понять, что за сумасшедшие такие. После того случая мы выходной никогда не просили.
— Теперь футболисты часто рассказывают о невыносимых нагрузках Юревичах. Раньше он тоже был суров?
— Не то слово. Главное было — зарядку пережить. Какие-то бесконечные физические упражнения. Работу без мячей даже вспоминать не хочу. Один наш футболист, не помню имени, в Афганистане служил. Так он говорил, что лучше бы он еще повоевал, чем предсезонку с Юревичем прошел.
Гранатомет, черная икра, «договорняки»
— Как вас занесло в махачкалинский «Анжи»?
— Поехал вместе с Эдуардом Малафеевым. Получилось, что только 10 месяцев провел в Махачкале. Хорошо хоть, что сборы в Турции были. На самом деле не так там круто было. Но контракт уже подписан, назад дороги нет.
— Что вас пугало?
— В Махачкале я не видел окна на первом этаже без решетки. 5% богачи, все остальные очень бедные. Тогда еще было развито воровство. Это было как раз после первой чеченской войны. Еще были слышны взрывы, стрельба доносилась. Вся милиция с автоматами ходила. Поехал я как-то наобум. Сейчас с ужасом вспоминаю. На улицу вечером вообще не выходил.
— Вас лично как-то эти боевые действия коснулись?
— Жил я на съемной квартире с Геннадием Лесуном. Обокрали нас как-то. Правда, на квартире мы никогда много денег не держали. Как только что-то получали, все пересылали через банки. Там 50 долларов нужно заплатить за один перевод. Неважно, какая сумма.
— Вратарь «Рубина» Сергей Рыжиков рассказывал, что тренировку охраняли люди с автоматами. У вас было такое?
— Как уже говорил, все силовые органы на улице были с автоматами. Но такого не было. При мне случилось нечто похуже. Как-то на центральной площади перед Домом правительства поставили гранатомет под елочкой и запустили гранату прямо в кабинет мэру. Так и подорвали его.
— Самая удивительная история из страшной жизни в Махачкале?
— Как прилетел в аэропорт, встретил меня начальник команды. Потом едем, показывает мне на столб и говорит: «Видишь, там столб стоит, а раньше 9-этажка была». Оказывается, браконьеры взорвали дом таможенников.
— Еще случаи?
— Мне как-то рассказывали, что в начале создания «Анжи» так было. Идет домашняя игра, раздается на трибуне очередь из автомата Калашникова в воздух — судья сразу ставит на точку. Пенальти в ворота соперника — и все на этом. Вот такие дела там творились.
— Чего вы собственно поехали в этот очаг?
— Откровенно говоря, чтобы заработать. По тем временам хорошие деньги платили, на двухкомнатную квартиру собрал. Сейчас, конечно, там вообще заоблачные деньги получают футболисты.
— Почему вернулись?
— Надоело жить в постоянном страхе. Еще Малофеев уехал, после чего я перестал попадать в состав. Плюс еще меня очень пугали постоянные перелеты. Устал от них. Однажды в Тулу прилетели. А игра была по местному времени в 12, по-нашему это вообще было 6 утра. В общем, прилетели мы за два часа до матча. Малофеев нас сразу на стадион отправил. Мы час бегали, чтобы не заснуть. Все равно нас судьи «сплавили». Мы 1:0 проиграли.
— Что значит «сплавили»?
— В первом российском дивизионе большинство очков все команды набирали дома. Это не было правилом, конечно, но такая тенденция проходила.
— Может, и договорные матчи были?
— Нет, в договорняках я не участвовал. Просто были заметны судейские симпатии.
— Помимо денег, какой еще остался позитивный момент от пребывания в Дагестане?
— Очень гостеприимный народ. Если ты приходишь в гости, к тебе очень хорошо относятся. И конечно, потрясающий шашлык из красной рыбы. Ничего вкуснее я не пробовал. Тогда еще была возможность возить икру, покупая у браконьеров. В Минск привозил 10-15 килограммов черной икры и раздавал друзьям. В Махачкале икра была — как сметана у нас. Конечно, не в открытую все продавалось, но на черном рынке стояли бесконечные бочки этого продукта.
— Думали, что когда-то клуб из Махачкалы будет будоражить весь мир своими трансферами?
— На самом деле «Анжи» каждый год подымался на ступеньку вверх. Нынешние игроки, наверное, уже не попадают в те условия, с которыми я столкнулся. Они спокойно тренируются в Подмосковье. Мне кажется, чрезмерно много денег тратит клуб. Все нужно делать умеренно. Да и спортсменам надо понимать, что всех денег не заработаешь.
