Белорусский хоккейный агент Андрей Грум-Гржимайло рассказал об особенностях своей профессии
Хоккейный агент — профессия в Беларуси почти уникальная. Самый известный из ее представителей Андрей Грум-Гржимайло встретился с корреспондентом Goals.by и рассказал о трудностях освоения ремесла и его нюансах, высказал мнение о трансферной политике минского «Динамо», объяснил, почему белорусскому хоккеисту тяжело уехать в Европу, и с сожалением заметил, что имидж белорусской экстралиги за последнее время серьезно пострадал.
— Как вы стали агентом?
— Это случилось давно, лет 15 назад. Прочитал где-то, что в НХЛ работают люди, помогающие игрокам устраивать карьеру. Заинтересовался, но никакой информации найти не удалось — интернет еще не пришел в мир. Старался что-то отыскать в газетах, но это было почти невозможно — тогда о такой деятельности никто не писал. Потом случайно познакомился в Москве с Полом Гарднером. Во что-то посвятил меня он. Но в целом все приходилось узнавать самому, потому что учебника по агентской деятельности нет.
— Что же вас мотивировало?
— Интерес. Я общался с людьми, пытался что-то узнать. Со временем пришло понимание, что агент должен владеть правовыми основами, языками, досконально изучать регламенты чемпионатов, иметь связи. Одно дело, когда ты звонишь в клуб, и там представляют, что есть такой Андрей Грум, и совсем другое, если тебя не знают.
— Сколько времени ушло на все это?
— Я начинал, пытаясь работать с Олегом Антоненко. Потом дело застопорилось, не пошло. Однако после того как в России появилась Суперлига, я познакомился с Виктором Артемкиным. Можно сказать, он стал моим учителем — объяснял, рассказывал. С этого все и заварилось. Сейчас если у российских агентов возникает какой-то белорусский вопрос, они звонят мне, советуются. Также меня знают многие тренеры — Плющев, Тихонов, Ржига. Я никогда не прекращаю учиться. Если остановишься, многое упустишь. Постоянно нужно отслеживать изменения в регламенте, анализировать различные спорные ситуации.
— Когда пришло осознание, что вы не просто человек, интересующийся агентской деятельностью, а настоящий представитель профессии?
— Называть себя агентом хотелось всегда, но с полным правом сделал это, когда первые клиенты — Басков и Костюченок — подписали контракты при моем содействии. Витя тогда уехал в «Ладу». Это был 2006 год.
— Как все произошло?
— Костюченок на тот момент перерос уровень ОЧБ и хотел уехать в Суперлигу. Получилось с «Ладой». Я знал в клубе человека, который занимался селекционной службой. Тогда, кстати, Витя мог оказаться в «Северстали».
— Какое чувство испытали после подписания контракта?
— Наверное, такой маленькой победы.
— Сами-то в хоккей играли?
— На уровне «Золотой шайбы». Хоккей мне нравился с детства. Я занимался, интересовался — в общем, имел представление о нюансах игры.
— Почему не стали профессиональным хоккеистом?
— На протяжении двух лет ходил в школу «Юности». В советские времена играл за наше домоуправление, на «Золотую шайбу», но… Как-то все застопорилось, не получилось, не пошло. В принципе, процентов 70 из агентов, которых я знаю, в хоккей профессионально не играли.
— Какая у вас гражданская профессия?
— Инженер связи. Окончил РТИ. Но не работал по специальности ни года. Учился в перестроечное время, тогда создавались кооперативы. В одном из них я и трудился. Занимался коммерческой деятельностью. Специальность есть, но что там к чему я уже, наверное, и позабыл. Сейчас в голове — регламенты КХЛ, ВХЛ, ОЧБ.
— Нужны ли для агентской деятельности какие-то документы?
— В КХЛ — лицензия. Понимаю, что она мне тоже нужна, пускай никто ее никогда не спрашивал. Но поскольку я в Беларуси единственный агент, клуб в КХЛ тоже один, все меня давно знают, то отсутствие лицензии не мешает. Не было такого, чтобы я конфликтовал с клубами. Считаю, худой мир лучше, чем война. Всегда можно договориться.
— Каков график работы агента?
— Да никакого :)! Есть работа — работаю. Нет — просто слежу за тем, что происходит. Самое напряженное время — с апреля по июль. После остается только следить за хоккеистами, кого-то примечать. Но я игроков не ищу. Это они ищут меня.
— Под какой процент работаете?
— От 5 до 10, в зависимости от игрока и суммы контракта. Это фиксированная ставка. Хотя знаю, что в НХЛ некоторые звезды отдают три процента.
— Прибыльна ли профессия?
— Зависит от того, сколько у тебя хоккеистов, скольких ты смог устроить. На нормальную жизнь моих доходов хватает. Прежде всего, нужно любить свою работу, а не думать, сколько денег ты поимеешь.
— Как взаимодействуете с хоккеистами? Подписываете какие-то соглашения или все на уровне устных договоренностей?
— Считаю, если кто-то хочет тебя обмануть, сделает это и при наличии бумаг. Всегда строю доверительные отношения с игроками.
— Никогда не обманывали?
— По-крупному — нет. Мелкие проблемы случались. Всегда нужно держать слово. Если человек не в состоянии это делать, нам не по пути.
— Верно я понимаю, что любой человек при должном усердии может стать агентом?
— Конечно. Нужно разбираться в хоккее, знать регламенты, юриспруденцию. Со временем появятся знакомства — так все и закрутится. Мне сейчас сложно развиваться, потому что нет конкуренции. Я — единственный агент в Беларуси. Раньше работал еще Леня Фатиков, но теперь он директор «Шахтера».
— Кто же представляет интересы других игроков экстралиги?
— У большинства из них попросту нет представителей. Кто-то обращается к россиянам.
— Насколько тесны отношения между игроком и агентом?
— Мы постоянно общаемся. Разговариваем после матчей. Я подсказываю, где хоккеист сыграл плохо. Если человеку не указывать на ошибки, он и дальше будет их совершать. Всех игроков, с которыми я работаю, считаю друзьями.
— Кто ваши клиенты?
— Захаренко, Костюченок, Королик. Клочков, но он в этом сезоне закончил. Есть ребята из России. Сами понимаете, мне звонят многие хоккеисты. Конечно, если клюшка для игрока — точка опоры, то устроить его куда-то нереально. Остальных консультирую. А еще хоккеисты в Беларуси считают, будто агент нужен только когда все плохо. С такими я тоже не работаю. Многие звонят и выказывают желание уехать за границу, не понимая, что для белоруса это почти закрытый вариант.
— Почему?
— При белорусском игроке должен быть большущий пакет документов. Россиянину, для сравнения, — нужно только разрешение на работу и виза. Клубы попросту отказываются в это ввязываться. Недавно разговаривал со швейцарцами, так они сказали, что на белоруса им требуется порядка 10 различных разрешений и документов, а на россиянина — только два.
— В чем проблема?
— Думаю, в законодательстве Евросоюза. Раньше в Европе было много отдельных стран, а сейчас, по сути, одна. Те же латыши в Евросоюзе не считаются легионерами, в отличие от наших парней. Если белорусский хоккеист хочет уехать в Европу, он должен быть на три головы сильнее местных ребят. Примерно та же ситуация сейчас в нашей экстралиге. Такой жесткий лимит на легионеров — это неправильно. При нынешнем положении нужно было начинать с десяти и постепенно, по мере развития турнира, уменьшать их число.
— Насколько сложно привезти в Беларусь европейского игрока?
— Очень сложно. Особенно сейчас. В Европе люди привыкли, что условия контрактов всегда выполняются. У нас же репутация чемпионата сильно пострадала. В той же КХЛ ситуация, когда по осени хоккеистам должны еще за прошлый сезон, попросту невозможна. А взять недавние разборки в «Гомеле». Да там же признали, что подписанный контракт у нас ничего не значит! Вспомните тех же вратарей-легионеров… Вот я согласен с президентом, когда он говорит, что спорт должен работать на имидж страны. Но какой имидж она заработает после такого? Сказать можно все, что угодно, но смотрят ведь на поступки. Нужно спросить с людей, которые за все это ответственны. По нашей лиге и нашему хоккею нанесен серьезный удар.
— Сейчас клубам еще и подрезали максимальную ставку, которую можно предложить хоккеисту.
— Две тысячи долларов — очень небольшие деньги, которыми крайне сложно заинтересовать толкового хоккеиста. Это еще одна проблема.
— Ваши самые сложные переговоры?
— Агент хочет получить больше, клуб хочет дать меньше, но почти всегда находится золотая середина. Я привык работать с людьми, которые трезво оценивают свой уровень и возможности клуба, в который хотят устроиться. Ведь если хоккеист просит 10 тысяч, а ему могут предложить только пять, то никакими переговорами тут не поможешь.
— А если клуб может дать 10, а предлагает только пять?
— Вот для этого и нужен агент. Чтобы из пяти сделать хотя бы восемь. Обычно получается :).
— Что, вообще никогда не проводили по несколько дней на телефоне в тяжелых переговорах?
— В Беларуси все проще. Многие знают хоккеистов, которых ты предлагаешь, и могут с ходу оценить, подходят они команде или нет. Как бы плохо я не относился к «Неману» из-за того, что клуб меня не раз подводил, но селекционная служба во главе с Владимиром Шенько там работает, за хоккеистами следят, понимают, кого им предлагают. То же самое в «Юности», в Жлобине Стас Ключинский старается.
— Часто сталкиваетесь с проблемными руководителями?
— Бывает. Знаешь, россияне — более обязательные и порядочные люди. В Беларуси же сегодня могут дать добро на приезд хоккеиста, вечером — отказать, а утром снова изменить решение. Просто многие тренеры у нас в стране строят из себя Скотти Боумэнов, хотя на самом деле ничего не представляют. Я понимаю, что журналистам зачастую не о чем писать, поэтому вы и обращаете внимание на этих людей. А они, в свою очередь, мнят себя важными персонами. И еще. Когда клубы не отпускают своих хоккеистов в сборные — это за гранью моего понимания. Вот сейчас не доехали юниоры и юноши. Хочется спросить, они что, дурака валять туда отправляются? Зачем же закрывать перед ними двери?
— С кем конкретно вам неприятно работать?
— В «Немане» есть люди, которые сегодня говорят одно, завтра — другое, а делают в итоге вообще третье. Я этого не понимаю. Вот в России все четко. Если там говорят «да», значит, это конкретный ответ. Про ФХРБ также много писали. Как можно запретить вратарей-легионеров, когда контракты с ними уже подписаны?!
— Кто оставил более благоприятное впечатление?
— Приятно работать с Андреем Сидоренко, Дмитрием Дудиком, Андреем Скабелкой, в Жлобине и Минске порядочные люди — Василий Спиридонов, Павел Зубов, Сергей Солонец. Если с Сергеем Александровичем мы договариваемся на какую-то сумму для хоккеиста, то она никогда не меняется, а игрок всегда уверен в соблюдении условий контракта.
— Выходит, единственный клуб, который не держит слово, – «Неман»?
— В моем понимании, да. Только при мне такое раза три повторялось.
— А вы со всеми контактировали?
— Практически со всеми.
— В чем конкретно провинились в Гродно?
— Вот последний пример – ситуация с Александром Захаренко. В Гродно у него обнаружились проблемы со здоровьем. «Металлург» согласился на то, чтобы игрок работал в Жлобине под присмотром врача, тогда как «Неман» сказал, что их доктор за Сашей следить не собирается… Ну, это ведь ненормально.
— Вы бы стали отговаривать своего клиента, если бы ему предложили просмотровый контракт на 120 евро в месяц?
— Нет. Я никогда не пытаюсь отговорить хоккеиста. Всегда опираюсь на его желание. Если клиент говорит, что хочет попробовать, только пожелаю ему удачи, чтобы потом не слышать: «Зачем ты меня переубедил?»
— То есть «Динамо», установив такую сумму просмотрового контракта, поступило правильно?
— Клуб оказался бы неправ, если бы столкнулся с повальными отказами. Но хоккеисты соглашаются, приезжают и работают. Поэтому в «Динамо» поступили грамотно.
— Ваш взгляд на трансферную политику клуба в этом сезоне?
— Раньше в Минске, по ощущениям, гнались за победой в Кубке Гагарина. Хотя это невозможно, если не сделать бюджет миллионов 120 и не завезти сюда суперзвезд. Думаю, мы наконец-то поняли, чего хотим от клуба. Знаком с Олегом Ивановым еще со времен его предыдущей работы в «Динамо». Нынешняя трансферная кампания клубом проведена грамотно, хотя тех же Кулакова и Денисова нужно было постараться сохранить, кое-кому из белорусов предложить контракты. Но это моя точка зрения, тренерский штаб волен решать по-своему. Что касается иностранцев, то по именам они неплохие. А как сыграют, покажет сезон.
— На что можно надеяться?
— Максим Субботкин сейчас декларирует попадание в плей-офф. Думаю, здесь будут большие вопросы, не говоря уже о продвижении по сетке. Вообще, считаю, что правильный образец построения команды — московское «Динамо». После объединения с ХК МВД клуб перестал шарахаться от своих к легионерам, доверил место на мостике Олегу Знарку и Харийсу Витолиньшу и начал планомерно готовиться к взлету. Если бы в Минске в первый год не кинулись скупать иностранцев, а собрали в команде лучших белорусов и начали их постепенно наигрывать, то к шестому сезону могли бы рассчитывать на серьезные успехи в Кубке Гагарина.
— В чем проблема? В белорусском желании иметь все и сразу?
— Скорее всего. Мы сделали команду, вложили деньги и хотим выиграть трофей здесь и сейчас. Но нужно уметь терпеть. Я не зря привел пример московского «Динамо». С ХК МВД Знарок был вторым, а в «Динамо» у него получилось отнюдь не сразу. Тем не менее, сейчас в активе москвичей два Кубка Гагарина. Мы же за год пытаемся наверстать то, что упускали на протяжении пяти лет. Такого не бывает. Вот читаю про дворцы. Так что, во дворцах хоккеисты рождаются? Их ведь тоже необходимо вырастить — это лет 10 работы. Нужно уметь ждать.
