Гончаренко подытожил завершившийся сезон: зря я не отстоял свой "Ласковый май"

14.12.2012 14:48
Спорт Редакция

Не судите человека по послематчевым пресс-конференциям, степень унылости которых в Беларуси ужасно зашкаливает. Делайте выводы, исходя из эксклюзивного общения. Это совершенно точно про Виктора Гончаренко. Подчас большого интервью лучший тренер страны очень бодро объяснил Максиму Березинскому и Никите Мелкозерову во что играет и к чему стремится БАТЭ, рассказал о взаимоотношения с Александром Глебом, а также поведал о симпатиях к творчеству Юрия Шатунова и классической музыке.

90 звонков, Coca— Сola

— Как вы проводите свой отпуск?

— Как таковой отпуск еще не начался. Более того, сейчас наступили наиболее жаркие дни, за время которых нужно успеть подготовить очень многое к следующему сезону. Организационные вопросы. Вопросы по сборам, по экипировке. Различные встречи. В определенный момент я поймал себя на мысли, что в какой-то степени привычный график с ежедневными тренировками переносится легче. Сейчас объясню. Во время сезона, получается, с утра едешь в Борисов. По ходу отвечаешь на какие-то звонки. Параллельно занимаешься какими-то организационными делами. Потом тренировка — телефон уже далеко. Подготовка к занятию, само занятие — четыре часа не видишь своей трубки. В подобных условиях нагрузка меньшая. А сейчас, когда приходится делать много звонков и решать много вопросов, даже сложно сказать однозначно, нахожусь я в отпуске или продолжаю работать… Скорее, работаю. И работаю интенсивно.

— Хорошо. Какой у вас сегодня график?

— Утром встал. Недалеко от дома покатался на лыжах — очень хорошее дело. Затем отвез на футбол Артема. Во время тренировки сына приехали Свирский и Ермакович — совместно решали кое-какие вопросы. Потом завез сына домой. Пытался что-то решить по своему отдыху. Ездил оплачивать путевку. После возвращения отвез Артема на занятия по английскому языку. Параллельно отвечал на телефонные звонки. Вот сейчас с вами разговариваю. Потом заберу малого домой. И вечером состоится встреча с Юрой Жевновым. Впрочем, это уже свободное время.

— Телефон действительно постоянно в работе?

«Однажды мне стало интересно, и я в конце дня посчитал вызовы. Входящие, исходящие — набралось 90. 90 звонков по различным вопросам».

— Часто происходит высокая концентрация звонков. Однажды мне стало интересно, и я в конце дня посчитал вызовы. Входящие, исходящие — набралось 90. 90 звонков по различным вопросам.

— Сколько денег вы тратите на оплату телефонных счетов?

— Номер оплачивает клуб. Потому я не забиваю себе этим голову. Не могу сказать вам ничего конкретного по поводу цифр.

— Вы говорили об оплаченной путевке. В какой стране планируете отдыхать?

— В Австрии. Вылетаем 15 декабря. Пробудем там до 27-го. С Юрой Жевновым. Чуть позже к нам присоединится Саша Глеб.

— Получается, у Артема Гончаренко с изучением английского дела обстоят более или менее. А как у его отца?

— Постоянно повторяю: у каждого человека есть два больших таланта — умение приспособиться и дать рациональное объяснение своим действиям. Вот я пока даю рациональное объяснение своим действиям. Хотя, наверное, это тот случай, когда мне давно пора бы уже найти время для проработки языкового вопроса. Был период, когда занимался английским с женой. Но я убедился, что лучше это делать с репетитором, чем с кем-то из домашних. А то жене всегда можно сказать: «А не, сегодня я устал» :).

— Как вы общаетесь с тренерами иностранных команд во время до-, послематчевых рукопожатий?

— Ну, это тот случай, когда используются самые простые фразы. Юрий Алексеевич Пудышев вон постоянно говорит, что владеет английским. Его спрашивают: «А какие фразы вы знаете?» Он отвечает: «Yes, Hello, Ok, Coca-Сola :)». Тренерское общение того же рода. «How are you» и прочее. В том, чтобы поблагодарить коллегу за игру, нет ничего трудного. Порой подобные эмоции легко понимаются даже по выражению лица.

Видеомагнитофон, мотивация

— Ваш отпуск стартовал с двух церемоний чествования. Понравилось?

— Наша церемония или федерационная?

— Ваша.

— Впервые я побывал на подобном чествовании в 1998-м. Чего нам тогда только не дарили! Видеомагнитофоны, музыкальные центры, бытовую технику… Видеокамеры вообще были шиком. На сцену ДК выходил руководитель какой-то фирмы и в торжественной обстановке все это богатство вручал. Вы не представляете, насколько сейчас все поменялось! Последние два года нас чествуют во Дворце Республики. Это классные артисты, великолепный зал, теплая атмосфера. Душа радуется. Позже в «Robinson Club» атмосфера становится еще более раскрепощенной. Лично мне организация этого процесса в последние два года очень нравится.

— Раньше рациональные были подарки. Видеомагнитофоны дарили, а теперь дипломы…

— Мы же понимаем, какие раньше были времена. Не помню, являлась ли тогда видеокамера дефицитом, но стоила, как две наши зарплаты. А сейчас у всех есть по паре телефонов, ноутбуки, телевизоры. Помню, что подаренные на одном из чествований видеомагнитофон и музыкальный центр использовались у меня дома лет восемь. Понятно, если теперь кому-то из футболистов или тренеров предложат подарить что-нибудь такое, то это будет встречено, скорее всего, с недоумением.

— На старте чествования во Дворце Республики был показан фильм «BATE Family». Вас как-то тронули слова Глеба, прозвучавшие в его концовке?

Когда Саша сказал, что таких ощущений, как в БАТЭ, он не испытывал ни в „Барселоне“, ни в „Арсенале“, понятное дело, я не мог остаться равнодушным.

— Да, тронули. И не только те, которые были озвучены в концовке. Когда Саша сказал, что таких ощущений, как в БАТЭ, он не испытывал ни в «Барселоне», ни в «Арсенале», понятное дело, я не мог остаться равнодушным. Наверное, это большое дело, когда футболист начинает свою карьеру и заканчивает ее в одном и том же клубе. Я не хочу сказать, что Саша уже заканчивает играть. На мой взгляд, если Глебу найти мотивацию, он однозначно сможет еще выступать в ведущих чемпионатах. И в своих интервью, и в личном общении Саша признавался, что в БАТЭ ему нравится все, кроме основного соревнования, в котором играет команда. И Глеба можно понять. Очень тяжело перестраиваться на нашу высшую лигу после «Арсенала» и «Барселоны».

— Вы хотите сохранить Глеба?

— Конечно. Любой тренер хотел бы сохранить такого игрока в своей команде. Но в данном случае важна мотивация, которую мы можем найти для Саши.

— Давайте фантазировать. Допустим, напротив вас сидят не Березинский и Мелкозеров, а Глеб со своим агентом. Какую мотивацию вы предлагаете игроку?

— Ну, первым делом нужно отметить, что если бы состоялся наш с Глебом разговор по такому поводу, то однозначно без присутствия агента. Все же мы с Сашей очень хорошо ладим.

— И что бы вы предложили?

— Понятное дело, были бы озвучены моменты, которые при любых результатах встречи впоследствии остались бы исключительно между договаривающимися сторонами. В нашем случае, между мной, Капским с одной стороны и Глебом с другой. То есть мы доводим свою позицию по мотивации, а Саша в ответ может что-то сказать о своем видении ситуации, поделиться мнением по организационным вопросам. Содержание таких разговоров на суд общественности не выносится. Оно должно оставаться известным только нам троим. В противном случае это уже не мотивация.

— Ну, и материальный момент должен будет учитываться.

— Ну, и это тоже.

— Хорошо. Допустим, вы переподписали Глеба. Но ведь после распространения такой новости нужно будет объяснить, как произошедшее стало возможным.

— Ну… По большому счету, достаточно будет сообщить, что мы подписали контракт с Глебом. В остальном же… Мы уже разговаривали с Сашей по этому поводу. И большим стимулом для нас всех является новый стадион. Это уже совсем другой антураж, другая атмосфера…

— Эмоции другие.

— Конечно. Это что-то совершенно иное по сравнению с не самыми качественными белорусскими стадионами. Не будем называть городов. Мы и так хорошо их знаем. Потому Сашина мотивация состоит из нового стадиона, еврокубков и, наверное, матчей сборной.

— Но ведь это еще и риск. Вы обрисовали идеальный вариант. А может статься, что мотивация не заработает, и Глеб захандрит.

„Нужно отдать должное Анатолию Анатольевичу. Когда я по какой-то причине не угадывал с трансферами, Капский никогда не корил меня, дескать, ты взял человека, мы отдали деньги, и он теперь не играет“.

— Клуб рискует, подписывая любого футболиста. И, кстати, нужно отдать должное Анатолию Анатольевичу. Когда я по какой-то причине не угадывал с трансферами, Капский никогда не корил меня, дескать, ты взял человека, мы отдали деньги, и он теперь не играет.

Шепот, «Зенит»

— Интересна тема ваших взаимоотношений с Глебом. Обращение игрока к тренеру на «ты» — это нормально?

— Ну, вообще, мы к этому как-то странно относимся. Есть человеческие отношения. Есть особенности управления коллективом. Есть рамки, которых Глеб не переходит. Если кто-то думает, что Саше в коллективе можно абсолютно все, то ошибается. Глеб знает, когда ему можно что-то сказать, а когда лучше промолчать. Я тоже понимаю, когда стоит обратиться к Глебу при всех, а когда пообщаться с ним один на один. К тому же все знают, что со многими нынешними игроками БАТЭ до моего назначения на пост главного тренера мы были на «ты». Тот же Ермакович тогда еще играл. Лихтарович. Понятное дело, что при всех они не могут говорить мне «ты». Но в режиме общения один на один это не возбраняется. Главное, чтобы отношения между тренером и игроком были определены правильно, и рамок никто не переходил.

— На, допустим, Вадима Курловича ведь как-то влияет ситуация, когда он видит Глеба, обращающегося к главному тренеру «Витя»?

— Ну, как это может на него повлиять?… Ситуация проста. Если мы раньше играли с Глебом вместе, я видел, каким Саша приходил в БАТЭ, то менять формат нашего общения или скрывать его, наверное, будет неправильным. Есть рамки приличия, которые мы соблюдаем. А Вадик Курлович — умный парень. Он не пойдет рвать на себе рубаху, крича: «Я тоже так хочу!» Парень понимает, что для получения небольших привилегий для начала нужно их заслужить. Команда адекватно воспринимает ситуацию. И осознает, что Глеб — это величина. И опять же, почему внимание заостряется исключительно на Саше? Ну, а Лихтарович? Мы разве не понимаем ситуации? Дима 78-го года рождения, а я 77-го. Год разницы в возрасте. Мы с Лихтаровичем играли еще в юношеских сборных. И что, из-за моего назначения мы станем как-то по-другому общаться? Нет, конечно.

— Во время тренировок Лихтарович обращается к вам на «ты»?

— Лихтаровича надо знать. Дима ко всем обращается едва ли не шепотом.

— То есть его еще расслышать нужно?

— Да :). Я Диму слышу, только когда он ругается. Есть у Лихтаровича одна знаменитая фраза, которая слышится даже издалека. А так он всегда очень-очень тихий.

Гончаренко подытожил завершившийся сезон: зря я не отстоял свой "Ласковый май"

Фото: Надежда Бужан

— Глеб может позвонить вам и сказать: «Я сегодня не поеду на тренировку»?

— Нет. Если кто-то думает, что подобное возможно, переубеждать не вижу смысла. Саша едет на тренировку, как все ребята. На автобусе или на машине. Приезжает вовремя, готовится к занятию. Как все. Более того, если мы решали, что не станем задействовать Сашу в матче чемпионата Беларуси, и уезжали в условный Новополоцк, то оставляли ему специальную тренировочную программу. Иногда Глеб сам приходил и спрашивал: «Можно ли мне что-то сделать еще, помимо упражнений, прописанных в этой программе? Или не стоит?» И это нормально. Если кто-то думал, что во время наших выездов в чемпионате Беларуси игрок отдыхал, это абсолютно не так.

— Если бы вам сказали месяцев восемь назад, что в БАТЭ будет играть Глеб, как бы отреагировали?

„Я сказал Капскому: „Анатолич, нужен Глеб“. — „Слава?“ — „Нет. Давайте Сашу сначала“. И уже тогда мы стали забрасывать удочки“.

— В тот период, когда у Саши начались раздумья по поводу очередного перехода, мы с Лешей Багой обсудили ситуацию. Решили: «Давай будем звонить ему и говорить: «Не пора ли уже отдать долг клубу, который тебя взрастил?» Я сказал Капскому: «Анатолич, нужен Глеб». — «Слава?» — «Нет. Давайте Сашу сначала». И уже тогда мы стали забрасывать удочки.

— То есть немножко капали человеку на мозги?

— Да.

— В Австрии вы продолжите это делать?

— В Австрии… Надеюсь, хоть там мы немножко отвлечемся от работы :).

— Смотрите, что получается: если вы не уговорите Глеба, то команда останется без креативщиков…

— Опять же это тренерская забота. Может, решим проблему за счет верхних опорников, которых будем больше задействовать в атаке. Может, за счет Алексиевича. Пусть Илья и не забивал в «Гомеле» много, но демонстрировал свою продуктивную креативность. Может, его каким-то образом используем в роли «десятки».

— Чуть выше мы упомянули Юрия Жевнова. Голкипер может вернуться в БАТЭ, повторив путь Глеба?

— Ну… Во-первых, Жевнову нужно вылечиться от травмы. Во-вторых, у Юры есть контракт с «Зенитом». И я хотел бы, чтобы Жевнов его продлил и еще поиграл на хорошем уровне. К тому же у самого Юры есть подобное огромное желание. Плюс надо учитывать, что в нашем распоряжении сейчас есть и Гутор, и Горбунов. Хотя будет день, будет пища. Ведь Жевнов, как и Глеб, — наш воспитанник.

Шатунов, Бетховен

— Давайте вернемся к теме чествования. Правда, что вы хотели пригласить «Ласковый май»?

— Да.

— Откуда у вас такая любовь?

— Вообще мне показалось, что против этого приглашения восстали ребята. Хотя, насколько я знаю, в караоке они с удовольствием поют песни «Ласкового мая». Но тут чего-то воспротивились. Филипенко у них заводила: «Ласковый май»? Нет». И я видел, что некоторые парни во время выступления «Морального кодекса» были в состоянии легкого дрема. Зря я не отстоял свой «Ласковый май». Если бы настоял, совсем другая была бы атмосфера в зале. Хотя это дело вкуса, конечно.

— У вас вообще есть любовь к музыке?

— Ну, надо отметить, тот же «Ласковый май». «Юра, я хочу с тобою петь», «Забудь, не вспоминай» — это детские воспоминания, к которым всегда хочется вернуться. Тем более Шатунов никуда не ушел. Он продолжает петь. По крайней мере, все старые песни. Человек хорошо выглядит. Не спился. Почему нет?

— Что еще вы любите?

„Я всеядный. У меня в машине постоянно крутится диск с классической музыкой. Бетховен, Бах“.

— Я всеядный. У меня в машине постоянно крутится диск с классической музыкой. Бетховен, Бах. Что касается радио, волна не важна. А классика идет на ура, особенно после не очень удачных игр по дороге из Борисова. Хорошо успокаивает. А после удачных матчей, понятное дело, — шум, гам, едешь и с кем-то по телефону общаешься.

— Что у вас на рингтоне?

— Old Phone и еще какая-то базовая мелодия.

Ромб, Миланелло

— Как вы пришли к ромбу в полузащите?

— Это всего лишь обозначение схемы. Цифровые выражения — та же история. Допустим, 4-3-3. Делим это дело на верхний, средний и нижний блоки. Многое ведь зависит от того, как располагаются участники атакующей тройки. Либо два нападающих впереди и один под ними, либо три форварда, которые играют широко. Можно выстроить игроков по-разному. Но главное заключается в принципах оборонительных и атакующих действий. Конечно, ромб был для нас нов и интересен в условиях, когда львиная доля команд играла по схеме 4-2-3-1. Каким образом мы к нему пришли? После ухода Нехайчика и решения предоставить практику Гордейчуку перед Олимпиадой обозначился явный численный перевес ярко выраженных игроков центра поля и нападающих. Соответственно, ситуация диктовала смену модели. И тут на ум пришел «Милан». Очень тренерская команда. Мы могли в этом убедиться в течение двух дней, которые провели в Миланелло. Я хорошо помню оба матча с «Миланом». Расположение форвардов было таким, что они постоянно заставляли сомневаться нашу четверку защитников. Ребята не знали, кто из них должен играть с нападающим. Это, конечно, свидетельствует о классе «Милана» и классе его тренера, который сумел объяснить схему и привить ее через тренировки. Как только наши защитники начинали сомневаться и закрывали одного нападающего вдвоем, тут же из глубины открывался кто-то из полузащитников «Милана». Моментально возникала опасность. При разборе соперника это меня просто завораживало.

— И когда решение о смене схемы назрело?

„Наша задача заключалась в терпении и спокойствии. На тренировках нужно было стирать привычные грани“.

— К концу года мы пришли к мнению о необходимости перемен в нашем построении. Тем более что «елочка», которая легко трансформируется из «ромба», очень хорошо заточена под контратаки, столь нужные в еврокубках. Стали менять облик команды. Наша задача заключалась в терпении и спокойствии. На тренировках нужно было стирать привычные грани. И, благо, с течением времени игроки поняли, как им следует атаковать и обороняться.

— С изменением цифрового выражения игровой модели стали другими и функции почти всех игроков.

— На отдельных игроков нагрузка стала ложиться по-другому. Допустим, правый и левый углы ромба, которые занимают Олехнович и Володько, стабилизируют оборону и атаку. Эти игроки должны успеть поддержать наступление и вернуться в защиту. Нижний угол занимает опорник, от которого требуется исполнять роль играющего тренера, руководя верхними опорными. При надобности этот игрок должен давать сигналы атакующим партнерам и знать, как страховать защитников. Делать подсказку, если есть разрыв в линиях. Ну, и 10-й номер, который занимает верхний угол ромба, должен уметь все — и завершить атаку, и отдать голевую передачу при необходимости. А также подсказывать нападающим и вовремя их страховать.

— А нападающие?

— У нас очень часто пропадала ширина атаки. Когда ее нет, ты рискуешь нарваться на контратаки. В подобном случае отсутствует эффективное давление на ворота соперника. Нападающий должен оценивать ситуацию и оказываться на бровке или же держать ширину атаки, чтобы мы растягивали оборону соперника. Это облегчает жизнь верхним опорным, которые могут вклиниться в атаку. При оборонительных действиях у нападающих тоже есть определенные функции.

— Как изменилась работа защитников?

— Защитникам при этом построении вести себя можно по-разному. Хорошо, если ребята атакующие. А если нет, нужно объяснять, до какого момента крайний защитник должен идти на подбор мяча. Так, Полякова мы превратили из центрального защитника во флангового, и я изначально не требовал от него углубления в атаку. А вот Бордачев и Юревич спокойно могли подключаться дальше. Они знали, каким образом атаковать. Но потом Поляков стал раскрываться. Я понял, что ему нравится подключаться в атаку из глубины. Соответственно, мы предоставили ему определенную свободу в действиях. То есть в БАТЭ появился еще один атакующий защитник. В итоге мы просто исходили из того, какие футболисты есть у нас в наличии. Если человек не умеет делать подачи или подключаться в атаку, значит, и не нужно. Достаточно подбора мяча и контроля игрока соперника, чтобы не получить контрвыпад.

Тактическая эволюция, «Бавария»

— На позиции нижнего опорника переиграли едва ли не все ваши полузащитники. Вы определились с тем, кто закроет эту зону в следующем сезоне? Ведь Лихтарович не выдерживает весь матч.

— Очень интересный момент. Мы говорили о человеческих качествах Лихтаровича. Но меня Дима поражает не только как человек, но и как игрок. Уже после тридцати, в приличном футбольном возрасте, он умудрился прибавить в мастерстве. Это большое дело. Дима всю карьеру переживает тактическую эволюцию. Он постоянно улучшает свое восприятие игры. И на нынешний момент по исполнительскому мастерству, по ментальности, по пониманию Лихтарович — идеальный нижний опорный. Но он не может в силу своего возраста, что сам признает, выдержать 90 минут еврокубковых матчей, в которых очень высокий темп. Если бы мог, однозначно являлся бы идеальной единицей — вот поставил и забыл про все остальное…

— Именно потому вы и использовали различные варианты на этой позиции.

„Если бы у него еще и пропал страх работы с мячом, Олехнович бы стал идеальным нижним опорным“.

— Да. Из тех, кто есть в наличии, очень хорошо под эту модель подходит Бага. Человек знает, как развернуть атаку, как подстраховать партнера, как сделать подсказку. Физически очень мощный, выносливый. Но Дима долгое время был травмирован. Так что вынужденно искали другие сочетания. Использовали Олехновича. У Эдгара ярко выраженный защитный крен. Отдаю Олехновичу должное — с каждым годом он приобретает новые навыки, благодаря которым способен помочь команде. Если бы у него еще и пропал страх работы с мячом, он бы стал идеальным нижним опорным. А остальных ребят в этой зоне я использовал лишь эпизодически.

— Боязнь работы с мячом — это как? Игрок быстро от него избавляется?

— Да. Если у тебя мяч в ногах горит, если ты осуществляешь прием и думаешь, как быстрее от него избавиться. Это то, над чем мы бьемся. Если ты избавляешься от мяча, то ни в коем случае не делаешь передачи партнеру. А мы должны именно делать передачи. Чтобы партнерам было приятно принимать мяч… Передача должна оборачиваться развитием. А развитие — это когда ты вытаскиваешь соперника на себя, передаешь мяч партнеру, и он получает время для обработки на чужой половине поля.

— К чему в игровом плане стремится БАТЭ?

— Для меня важен момент перехода из обороны в атаку и наоборот. Не по отдельности оборона и атака. А именно переход, который в современном футболе значит очень многое. Мы видим «Барселону», «Милан», «Баварию». Переходы туда и обратно у них великолепные. Игроки элитных команд знают, как остановить атаку. Если они теряют мяч, то быстро садятся за его линию. И нам нужно находить такие возможности при развитии атак, чтобы соперники не поспевали перестраиваться в защите. Это очень интересный фронт деятельности.

Пустой квадрат, четыре листа

— «Барселона» устраивает на поле диктатуру. Может, у вас тоже есть желание развить доминирующую философию?

— Во-первых, нельзя слепо копировать «Барселону». Во-вторых, во всем процессе контроля мяча нужно отличать розыгрыш пустого квадрата от возможности надавить на оборону соперника. Очень часто в концовке сезона мы подменяли эти понятия. Занимались игрой в пустой квадрат вместо организации атакующий действий. То есть не вырабатывали способов давления на оборону соперника или не искали лазеек к воротам оппонента. Ритма игры у нас тоже не было. Ведь после определенного действия нужно взрываться и искать способ завершения атаки. А мы просто монотонно держали мяч. Что касается принципов, так по таким же методикам, что и «Барса», работают голландские команды, в которых уделяется внимание тактической и технической оснащенности игроков. В меньшей степени — физической. Почему нет? Можно брать это на вооружение.

— «Барселона» сразу же вступает в отбор после потери мяча…

— … Бердыев рассказывал об этом в одном из своих интервью. Оно было опубликовано в прошлом году. Уже после того, как мы общались с Курбаном Бекиевичем накануне матча БАТЭ — «Барселона». Каталонцы действительно возвращают мяч очень быстро после его потери. Для этого им требуется от трех до семи секунд. Да, бывают исключения, но в целом все выглядит именно так.

— И как с этим бороться? И, кстати, каким был ваш план на игру с «Барселоной»?

«План на игру с „Барсой“ у нас, конечно, был. Но испуг все перекрыл. Наверное, и мы — тренеры — совершили много ошибок».

— План на игру с «Барсой» у нас, конечно, был. Но испуг все перекрыл. Наверное, и мы — тренеры — совершили много ошибок. Во-первых, разметили поле, на котором тренировались, специальным образом. И с этой разметкой работали пять дней. Моделировали, как и где могут оказаться игроки соперника. Увидев эту разметку, команда отключилась. Наверное, мы не должны были менять систему подготовки… А когда появился страх, ни о каком выполнении плана речи уже не шло. Мы думали только о том, как вынести мяч подальше. А для «Барсы» такие наши действия не доставляли никаких проблем. Потому что каталонцы всегда найдут изъяны в твоей обороне.

— Допустим, страха бы не случилось. Как бы реализовывался ваш план?

— Во-первых, на поле должно быть хорошее расположение игроков, готовых в равной степени качественно обороняться и атаковать. Мы не были изначально готовы к этому. Ведь очень глубоко сели в своей штрафной. Один тренер (это шутка, в которой есть доля правды) сказал, что против нынешней «Барсы» нужно играть так: подальше выбить мяч в аут, поджать, еще раз мяч подальше в аут, поджать, и мы уже около их штрафной. Но понятно, что, готовясь ко встрече с «Барселоной», мы должны говорить о контратаках. А для их осуществления нужно хорошее расположение игроков, о котором упоминалось чуть выше. То есть при перехвате мяча игроки должны открываться в определенные зоны под передачу. Также требуется поддержка из глубины. Если этого нет, ни о какой контратаке речи не идет. В нашем плане были прописаны нужные пункты. Но мало что в итоге получилось.

— План на игру в БАТЭ — это какая-то распечатка или письмо на email? Что это?

— В начале подготовительного цикла игрокам раздается по четыре листа. Первый — наша модель игры, второй — «оборона» и «атака» соперника, третий — его предполагаемый состав, четвертый — характеристика каждого футболиста из стана противника. То есть ребята, получая информацию о своих непосредственных оппонентах, начинают их изучать. Если речь идет о центральном защитнике, то прописывается, как он начинает атаки. Если о крайнем, то говорится о его рабочей ноге и основном направлении передач. Потом описанное подкрепляем видеонарезками. Это уже как азбука для наших игроков.

— Сколько времени требуется на подготовку к матчу с командой, которой вы в жизни не видели?

— Изучая соперника, мы стараемся «поднять» все его недавние игры. Если это квалификация Лиги чемпионов (первый раунд), то ищем видеозаписи спаррингов. Матчи прошлого сезона не актуальны. Как правило, за время отпуска в игре команды происходят какие-то изменения, порой — довольно серьезные. Потому первые квалификационные раунды очень сложны в плане изучения соперника. Информации почти нет. Но каким-то непостижимым образом мы ее находим. Либо через агентов, либо еще как-то. Различными путями. Короче говоря, проявляем смекалку. Смотрим и анализируем видео абсолютно любого соперника.

— Кто смотрит?

— Мы с Ермаковичем и Багой. В последнем сезоне смотреть на соперников летал Леша Бага. Последовательность наших действий такова. Он наблюдает за игрой команды-противника вживую. Потом присылает первую информацию по электронной почте. Тем временем мы с Ермаковичем изучаем видео. Начинаем компоновать — модель игры, атака, оборона. К моменту возвращения Баги первый этап работы уже проделан. Тогда мы вместе садимся и еще раз обсуждаем. Видео, теория, сильные и слабые стороны соперника. Бывает, Леша еще раз вылетает на просмотр соперника. И уже перед итоговой встречей тренеров я готовлю план. Его просматривает Ермакович, предлагает поправки и дополнения. Бага — то же самое. Затем мы пишем итоговый план. На выходе — те четыре листа, о которых мы говорили раньше.

— Вам достаточно пары-тройки матчей, чтобы понять, во что играет соперник?

— Нет. Наверное, требуется больше. Четыре-пять матчей позволяют составить наиболее полное впечатление. Оно конкретизируется еще больше после первого матча, по окончании которого мы начинаем редактировать изначальный план. К ответному поединку команда подходит наиболее подготовленной. Вне зависимости от того, где мы играем — дома или на выезде. Теперь уже смело можно констатировать — соперник изучен полностью.

— В чемпионате Беларуси система подготовки та же или попроще?

— Проще. Однозначно. Это тот случай, когда ты озвучиваешь название команды, а в воображении игроков тут же рисуется образ соперника, сразу же оживают в памяти последние матчи. Во время подготовки к поединкам чемпионата Беларуси в основном мы обсуждаем свою модель игры. И два-три момента по особенностям игры соперника. Но это совсем не значит, что мы на них не обращаем внимания. Мы уважаем наших соперников. Однако получается так, что 80 процентов подготовки — это работа над нашей игрой, 20 — изучение соперника. В еврокубках пропорция иная — 50 на 50.

Как вам новость?