Расчеты показывают, что повышение НДС – это антикризисная мера, призванная поддержать бюджет
Министерство финансов объясняет повышение ставки налога на добавленную стоимость с 18 до 20% необходимой компенсацией сокращения доходов бюджета в связи с отменой нескольких налогов. Однако расчеты, проведенные корреспондентом «Завтра твоей страны», показывают, что повышение НДС – это антикризисная мера, призванная поддержать бюджет.
Одновременно с повышением на 2% ставки НДС отменяются сбор в фонд поддержки производителей сельхозпродукции, налог на приобретение автотранспортных средств, местный налог с продаж в розничной торговле, местный сбор за парковку в специально оборудованных местах. По данным Минфина, отмена четырех налоговых платежей в 2010 году приведет к снижение доходов бюджета на 2,5 трлн. рублей. Повышение ставки НДС при этом дает 1,7 трлн. рублей. Обращает на себя внимание то, что по расчетам Минфина, повышение ставки НДС не позволит полностью компенсировать выпадающие доходы бюджета.
При этом, выступая во время первого чтения бюджета в Палате представителей, министр финансов Андрей Харковец сообщил, что в бюджете 2010 года зарезервировано 2,5 трлн. рублей. «Мы их сможем направить в расходы при условии достижения запланированного экономического роста. В доходной части бюджета эти средства присутствуют, но в расходах они не распределены», — сказал Андрей Харковец.
Фактически это означает, что Минфин при росписи расходов исходил из суммы, которая на 2,5 трлн. рублей меньше, нежели доходы в размере 35,5 трлн. рублей, которые записаны в закон о бюджете. Эти средства в расходной части записаны в резервном фонде президента, но реальность их поступления в будущем году Минфину неочевидна, и расходоваться они будут лишь в том случае, если рост ВВП составит 11-13%.
Интересно совпадение двух цифр. 2,5 трлн. рублей – это размер предполагаемого выпадения доходов от отмены четырех налогов и одновременно резервная сумма в бюджете — то есть те доходы, которые прогнозируются Минфином как недополученные даже при повышенной ставке НДС.
Получается, повышение ставки НДС фактически не компенсирует отмену налогов, а латает «дырку» в 1,7 трлн. рублей от предполагаемого недобора бюджета в связи с кризисом.
Ранее отмена этих налогов предполагалась без компенсации в виде повышения ставки НДС. Однако нехватка доходов бюджета в текущем году, похоже, заставила Минфин пересмотреть подходы к налоговой либерализации.
Стоит напомнить, что с 2009 года ставка оборотного сельхозналога была снижена с 2% до 1% от выручки, а налог с продаж установлен в размере 5%, хотя ранее мог доходить до 15%. Предполагалось, что бюджет компенсирует выпадающие доходы благодаря увеличению деловой активности, улучшению финансового состояния предприятий за счет остающейся у них на руках «оборотки». Однако кризисная реальность оказалась куда как более суровой.
За январь – октябрь бюджет по налоговым доходам исполнен на 73% от годового плана. Если предположить, что доходы должны в течение года поступать равномерно, то за 10 месяцев исполнение должно было бы составить 83%. Не хватает порядка 10%. Это приблизительно целый месяц работы экономики страны.
В текущем году Минфину еще удается выкручиваться за счет значительного недофинансирования многих статей бюджета, в том числе фактического замораживания уровня зарплат и пенсий. Но в будущем году, который является предвыборным, без повышения зарплат не обойтись.
С учетом же повышения планируемых расходов и отсутствия видимых источников дополнительных доходов Минфин не нашел ничего лучше, как повысить ставку НДС.
Выбор налога на добавленную стоимость для целей наполнения бюджета очевиден. Это налог, от которого сложнее уйти, который не так чувствителен к прибыли, что особенно важно (для Минфина) в период кризиса, когда прибыли может совсем не быть, но есть хоть какая-то выручка, а значит, есть и НДС. Именно это и определяет в Беларуси его наиболее высокий удельный вес в бюджете – поступления по НДС, как правило, превосходят поступления от налога на прибыль в два, а то и в три раза. Это лишь иллюстрирует суть белорусской экономической модели – она работает на вал, а не на эффективность.
Для Минфина такая структура доходов, при которой высок удельный вес одного налога, упрощает задачу – повышение всего на несколько процентных пунктов НДС дает такой же эффект для бюджета, как если бы ставка какого-то другого налога выросла чуть ли не вдвое.
В принципе проще всего было бы собрать деньги в казну, повышая оборотные налоги, которые еще более привлекательны для валоообразующего государства, чем НДС. Так как они платятся зачастую от всей валовой выручки без всяких зачетов уплаченных ранее сумм предыдущими участниками производственной цепочки. И, возможно, мы бы еще долго существовали в такой модели, если бы не фактор потери ценовой конкурентоспособности на внешних рынках. Потому что каждый, кто участвует в производстве товаров, платит от выручки что-то, закладывая это в цену, и следующий участник цепочки уплачивает налог уже с повышенной цены, повышая цену еще раз, даже не добавляя реальной новой стоимости. То есть наблюдается тот самый каскадный эффект, о котором так любят говорить представители правительства, объясняя необходимость отмены оборотных налогов. Но если бы речь шла лишь о пополнении бюджета, то можно было бы и повременить с отменой 1% оборотного сельхозналога, однако кризис показал, как неустойчиво наше конкурентное положение и тут уже каждый процент цены на счету.
НДС, конечно, тоже налог, прямо влияющий на цену, но скажется это только на внутреннем рынке. На внешнем же, куда экспортеры продают продукцию без НДС, отмена оборотного налога теоретически может положительно сказаться на себестоимости продукции. Так что отказ от оборотных налогов в период кризиса — это тоже вынужденная мера, а вовсе не подарок в виде благоприятного бизнес-климата.
Ирина Орлова, «Завтра твоей страны».
