Но создание за 50 лет единой нации – его заслуга, пишет Линда Лим, профессор корпоративных стратегий и международного бизнеса Stephen M. Ross School of Business у США, в колонке, опубликованной в №12 журнала Корреспондент от 27 марта 2015 года.
Ещё в 1990-е годы постсоветские страны с опаской относились к модели Сингапура. Они считали его государством с однопартийной системой, где слишком много коммунизма и государственного контроля над экономикой.
Но с началом XXIвека ситуация начала быстро меняться. Для лидеров России или республик Средней Азии доктрина Ли Куан Ю стала поводом для того, чтобы ещё раз надавить на гражданское общество. И поэтому они часто бравировали своим общением с архитектором сингапурского экономического чуда.
В последние годы даже сам экс-лидер азиатской страны признавал, что эти люди строят систему, совершенно не похожую на его детище. Тем не менее в российском городе Калуге уже предложили установить ему памятник.
Для своей страны этот человек, конечно же, сделал очень многое. Но скажу интересную вещь: он не был главным архитектором экономической политики Сингапура. Им был вице-премьер-министр Го Кен Сви, получивший докторскую степень в Лондонской школе экономики. Также для продвижения преобразований был полезен Альберт Винсемиус, голландский экономический советник ООН. Вклад Ли Куан Ю был в том, чтобы привести свою команду и обеспечить политическую и социальную стабильность.
Он ушёл с поста премьер-министра в 1990 году, и экономика с тех пор управляется двумя поколениями его преемников. Это люди в основном с английским образованием, в большинстве своём профессионалы и интеллектуалы.
Примерно такие же люди вместе с Ли Куан Ю строили единую нацию из иммигрантов различных рас, с разными языками и религиями. Для этого они обеспечили равные права для всех, несколько официальных языков, национальную военную службу, государственное жильё для большинства рабочих, высокий уровень здравоохранения и образования.
Вначале этих политиков были десятки – так что даже если бы не Ли Куан Ю, реформы, скорее всего, пошли бы и без него. Но я уверена: если бы не Ли Куан Ю, Сингапур, возможно, до сих пор остался бы в составе Малайзии.
Надо понимать, что сами преобразования его кабинета не носят революционного характера. После обретения независимости Сингапур по-прежнему проводит курс, схожий с британской колониальной политикой эпохи свободной торговли и потоков капитала.
Что Ли Куан Ю добавил в 1960-х, так это политическую стабильность. Главное – предоставил государственные социальные блага, такие как жильё, здравоохранение, образование для тех, кто был готов работать на Сингапур
Что Ли Куан Ю добавил в 1960-х, так это политическую стабильность, стимулирование инвестиций правительством и ограничение права трудящихся на профсоюзы и забастовки. Также его кабинет предложил налоговые льготы и субсидии для иностранных инвесторов. А главное – предоставил государственные социальные блага, такие как жильё, здравоохранение, образование для тех, кто был готов работать на Сингапур. Специальные госпредприятия были созданы также для строительства инфраструктуры и предоставления общественных услуг.
Многие говорят, что режим Ли Куан Ю был слишком зарегулированным. Я думаю, что это было необходимо в первые 10-15 лет существования Сингапура как независимого государства. Теперь эти меры больше не нужны. Современные экономические проблемы Сингапура – это медленный рост ВВП, низкая производительность труда, неравенство доходов и неспособность более 30% населения самих обеспечивать себя. Всё это не решить только регуляцией. И надо сказать, что эти беды имеют не так много общего с Ли Куан Ю. Более того, они начались после его ухода с премьерского поста.
Политика лидера Сингапура привела к тому, что в стране сложилась единая нация. Сегодня молодые жители считают само собой разумеющимся, что они – «один единый народ»
Отходя от экономики, надо сказать, что политика лидера Сингапура привела к тому, что в стране сложилась единая нация. Сегодня молодые жители считают само собой разумеющимся, что они – «один единый народ». Это было явно видно на фоне отрицательного отношения коренного населения к массовой иммиграции китайцев и индийцев. Сингапурцы разных рас и религий чувствуют себя ближе друг к другу, чем к иммигрантам и иностранным рабочим одной и той же расы и религии. Это действительно крупное достижение для страны, которой ещё 50 лет назад не было на карте мира.
Что до ограничения прав человека, то официально Сингапур – демократия, хотя существует множество ограничений, например свободы слова или собраний. Но раз в четыре-пять лет сингапурцы обязательно идут на выборы, и каждый раз доля правительственных партий в парламенте падает. Если в 2011 году этот показатель был 60%, то к 2014-му снизился до 45%.
Я думаю, что вскоре Сингапур вступит на путь демократизации. Это сделали в 1987-1988 годах Тайвань и Филиппины. За ними последовала Корея в 1988 году. Мьянма и Китай провалили попытки демократизации, но не так давно именно в Азии началось движение невооружённых революций. Теперь на очереди Сингапур.
Этот материал опубликован в №12 журнала Корреспондент от 30 марта 2015 года. Перепечатка публикаций журнала Корреспондент в полном объеме запрещена. С правилами использования материалов журнала Корреспондент, опубликованных на сайте Корреспондент.net, можно ознакомиться здесь.