Популярность ультраправых националистов в Европе быстро растет. Выборы во Франции подтвердили: оставаясь на вторых ролях в европейской политике, они уже задают политическую повестку дня. Особенно непривычно это для правящего политического класса, который в послевоенной Европе был представлен левоцентристскими и либерально-консервативными силами, сменяющими друг друга во власти. Успехи ультраправых в Европе создают все больше проблем и для Украины.
Националисты хороши как антикризисные менеджеры, которые могут резко развернуть государственную политику. Но в современном мире политический истеблишмент научился пользоваться плодами их политической борьбы и сохранять за собой власть.
Правый разворот
Сначала – референдум в Нидерландах в апреле 2016 года, на котором 61% населения проголосовал за отмену уже ратифицированного парламентом Соглашении об Ассоциации Евросоюза с Украиной. Идея референдума, под который был принят специальный закон, исходила от ультраправой Партии свободы. Но его поддержали и их идеологическое оппоненты – Социалистическая партия, которая активно включились в кампанию против ассоциации с Украиной. Хотя ассоциация осталась в силе (референдум был консультативным и его результаты носили рекомендательный характер), для Украины были созданы неприятные моменты. К примеру, было официально заявлено, что ассоциация не гарантирует Украине вступление в Евросоюз.
За сохранения ассоциации в силе агитировало правительство Нидерландов, но не особо активно. Через год премьер-министру Марку Рютте нужно было идти на парламентские выборы со своей Народной партией. Правительству ни к чему было рисковать голосами избирателей ради интересов Украины. По итогам выборов 15 марта 2017 года правящая партия получила 33 места в парламенте, а Рютте остался премьер-министром. Второй по итогам выборов оказалась ультраправая Партия свободы, у которой 20 мест. Ее лидер Герт Вилдерс выступает за выход Нидерландов из ЕС, запрет на мигрантов-мусульман, Коран и строительство мечетей. Сейчас он более популярен, чем действующий премьер-министр Рютте.
В июне 2016 года Сенат Франции вслед за Нижней палатой парламента проголосовал за резолюцию о постепенном смягчении санкций против России. Так Франция стала первой страной, официально обратившейся к Брюсселю с заявлением о снятии санкций с Москвы. В июле 2016-го польский Сейм признал трагедию 1943 года геноцидом польского населения, совершенного украинскими националистами – членами ОУН-УПА. После более чем десятилетия попыток примирения двух стран на почве исторического конфликта между украинскими националистами и властями Польши, обе стороны остались на своих позициях.
В Венгрии ультраправая националистическая партия Йоббик долгие годы требует создать венгерскую этническую автономию в Закарпатской области и ввести двойное гражданство для этнических венгров. Популярность этой партии пошла на спад только когда премьер-министр Виктор Орбан выступил против квот Брюсселя на беженцев.
Украина и правая Европа
Основатель украинской ультраправой партии «Братство» Дмитрий Корчинский считает, что украинские националисты априори не могут сотрудничать с европейскими коллегами по идеологии: «Между соседями-националистами дружбы быть не может. Петлюра пытался сотрудничать с поляками против большевиков, но его в этом не поддержала активная часть украинского общества. Да и поляки повели себя тогда, как обычно».
Из-за взаимной поддержки между Россией и европейскими националистами украинские и европейские националисты прекратили сотрудничество. «То, что сейчас наблюдаем в Европе, – уже какой-то платный путинский интернационал. Классический национализм не может поощрять империалистическую политику какого-либо государства», — заявил Корреспонденту народный депутат заместитель главы ВО Свобода Андрей Ильенко.
Кстати, раньше украинская Свобода сотрудничала с Национальным фронтом, когда его возглавлял Жан-Мари Ле Пен — отец нынешней фаворитки французских правых. Он одним из первых в Европарламенте заявлял о признании голодомора 1932-1933 гг. геноцидом против украинцев. Пророссийская риторика его дочери Марин Ле Пен появилась после того, как ее отец покинул партию. По словам Ильиенко, после признания Ле Пен Крыма российским, Свобода прекратила контакты с Национальным фронтом и другими движениями, которые поддерживают политику России.
Полезные националисты
Национальные правительства стран ЕС прибегают к националистической риторике не только, чтобы отбирать голоса избирателей, но и в международных отношениях. «Поляки во всем поддерживали Брюссель и Вашингтон, пока к ним шло финансирование на инфраструктуру, международные корпорации инвестировали в экономику, а поляки получили доступ к общему рынку труда, — говорит журналист автсрийского издания «Курьер» Штефан Шохер. – Когда пришло время возвращать долги [государства-члены отдают часть ВВП в общий бюджет ЕС – ред.], в Западной Европе увидели, как курс власти стал клониться к национализму».
Наиболее удачно воспользовалась своими ультраправыми правящая Консервативная партия Великобритании для выхода из Евросоюза. Референдум по Брекзиту (выход из ЕС) до конца 2017 года британцам пообещал еще бывший премьер-министр Дэвид Кэмерон на выборах в парламент в 2015 году. Но когда поток беженцев с Ближнего Востока хлынул в Евросоюз, тори поспешили провести его в июне 2016 года.
В авангарде кампании за Брекзит выступили ультраправая Партия независимости во главе Найджелом Фараджем. Кампанию против Брекзита вело правительство Кэмерона, и Лондон официально выступал за сохранение членства в ЕС. Когда же Кэмэрон, проиграв референдум, подал в отставку, его преемница Тереза Мей заявила: «Брекзит есть Брекзит», хотя официально Мэй, конечно, тоже была против развода с Брюсселем. Но это не мешало ей на посту министра внутренних дел, ужесточать миграционную политику не только для беженцев, но и трудовых мигрантов из стран ЕС.
Ни Фарадж, ни другие националисты из Партии независимости в правительство не попали. Не следует считать исключением и нынешнего министра иностранных дел Бориса Джонсона. Он принадлежит к тому же кругу выпускников Оксфорда, который составляет костяк тори. А новое правительство, где большинство министров были против Брекзита, на удивление быстро и сплоченно принялись искать пути «развода» с Брюсселем с оминимальными издержками для своей страны.
В Соединенных Штатах нынешним президентом стал несистемный кандидат от Республиканской партии. Дональд Трамп сменил несколько партий, был членом и Демократической партии. Чета Клинтонов была среди приглашенных гостей на его свадьбе с нынешней первой леди Америки. Старшая дочь Трампа Иванка дружна с дочерью Клинтонов Челси. Но когда Трамп стал президентом, его «встраивают» в политическую систему, прежде всего, лидеры Республиканской партии, хотя они неохотно поддерживали его выдвижение кандидатом. Более того, неоконсерваторы-республиканцы используют предвыборные обещания Трампа, уже добившись отмены слишком социальной для Америки медицинской системы (Obamacare), снижения налогов для крупных корпораций, и отмены плана по противодействию изменениям климата, который мешал развиваться американским энергетическим компаниям.
Во Франции проигрыш Ле Пен на президентских выборах центристу Эммануэлю Макрону не уменьшит политическое влияние националистов. Без сомнения ее Национальный фронт попадет в парламент на июньских выборах, и будет играть не последнюю роль. А второй по популярности политик в стране уже становится оппозиционером, с которым власть не может не считаться. Президент Макрон уже заявил, что принимает критику Ле Пен в отношении положения Франции в Евросоюзе и будет продвигать реформы еврозоны и всего Евросоюза.
Радикальный центр Европы
Центром влияния радикальных националистов в Европе становится Австрия. Здесь в 2016 году на выборах президента впервые во второй тур не прошли лидеры социал-демократов и старейшей консервативной Народной партии, которые формировали коалицию со времен окончания Второй мировой. Зато лидер национал-консервативной Партии Свободы Норберт Хофер уступил первенство лидеру Партии зеленых Александру Ван дер Беллену с небольшим разрывом: 49,7% против 50,3%.
В Австрии реальной властью обладает парламент и коалиционное правительство во главе с канцлером. Со вторым местом в президентской гонке лидер австрийских национал-радикалов получает шансы стать канцлером в результате выборов парламента в 2018 году. Но эта политическая сила уже влияет на европейскую политику.
В разгар миграционного кризиса в Евросоюз ежедневно шел неконтролируемый поток тысяч беженцев. В Германии лидеры ультраправой партии Альтернатива для Германии (AfD) заявили, что нужно стрелять тех из них, кто штурмует полицейские кордоны. Эту риторику подхватили австрийские ультраправые. И 30-летний министр иностранных дел Кристиан Курц, будучи членом левой социал-демократической партии, уже через две недели после своего назначения заявил, что Австрии нужно закрыть границу для беженцев.
В Германии ультраправая AfD, благодаря антиэмигрантским выступлениям в 2016 году на местных выборах получила представительство в 13 из 16 Федеральных земель. До этого партия вообще не была представлена во власти. Поддержка немцами ультраправых снизилась только после того, как канцлер Ангела Меркель договорилась с Турцией о приеме нелегальных беженцев из стран ЕС.
На последних выборах 14 мая в самой населенной немецкой земле – Северной Рейн-Вестфалии – партия Христианско-демократический союз одержала победу. Эти выборы считаются генеральной репетицией парламентских выборов в сентябре 2017 года. Европейский политический истеблишмент вздохнул с облегчением. Хотя, по сути, соглашение с Турцией выполнило требование ультраправых ограничить доступ беженцев в страну. Германия и Австрия первыми в Шенгенской зоне установили контроль на своих границах.
Пустота либерализма
«Когда к границе Австрии начали прибывать первые беженцы из Сирии, то тысячи отчаявшихся людей встретили всего четыре пограничника», — говорит журналист Шохер. Либеральная идеология – открытого рынка, свободного перемещения капитала и рабочей силы, общие европейские ценности вместо религии и семейных традиций– не дала ответа на два главных вызова Западно-европейской цивилизации: эмиграционный кризис и медленный экономический рост после мирового кризиса 2009 года.
Четкий и понятный ответ дали ультраправые. «Подъем европейских правых – это реакция на кризис либерализма. Либерализм даетсвободу в выборе целей, способов достижения, но не объясняет, ради чего, — говорит львовский политолог и историк Игорь Танчин. – А у мусульман есть четкие идеологические ориентирыв жизни, и сегодня они идеологически побеждают европейцев, которые ощущает ущербность и пустоту».
В 21-м веке исчезают большие социально-экономические классы, под которые и формировались объединяющие идеологии, а с ними исчезают и четкие идеологические разграничения. Отсюда и отклонение современных европейских ультраправых от классического национализма. «Национальный фронт Марин Ле Пен уже перестал быть ультраправой политической силой. Это –даже далеко не наша «Свобода», — говорит директор Центра исследований проблем гражданского общества Виталий Кулик. – Ле Пен попыталась найти точки выхода из национализма, чтобы ее принял политический истеблишмент».
Европейские ультраправые поддерживают политику России, потому что она помогает им решить главную на сегодня задачу: ослабить надгосударственные образования ЕС и НАТО, а также снизить экономическую зависимость своих стран от транснациональных корпораций. А Россия поддерживает ультраправых, потому что они раскалывают традиционный правящий класс на Западе, добиваются ослабления союза между ЕС и США, а также связей внутри Евросоюза.
Украинские националисты разошлись со своими, казалось бы, европейскими коллегами, в выборе союзников и врагов. Для них, как и в 30-40-е годы прошлого столетия, объективно главным врагом остаются коммунисты и Россия, и поэтому выгодно, чтобы ЕС и НАТО единым фронтом ослабляли Россию.
«Мы – просто в разных временных шкалах, — говорит социальный психолог Олег Покальчук. — Для националистов Запада противопоставление немцев французам, а французов – британцам, ушло в глубокое прошлое. Украина пока остается на третьем укладе экономики (примерно эпоха угля), а мир-то уже переходит на пятый».
Споры вокруг роли националистической идеологии были и будут всегда. В чем единодушны эксперты – в том, что ультраправые всегда будут выступать радикальными антикризисными менеджерами для резкого разворота политического курса государства, причем не всегда своего. Где-то они это делают через референдумы и выборы, где-то – через госперевороты. Дмитрий Корчинский уверен, что националистам и не нужны широкие электоральные перспективы: «Государство должны строить чиновники и бухгалтера, а националисты – задавать идею и направление. Националисты сильны на улице, но слабы во власти».