В Афганистане к исполнению обязанностей президента страны приступил Ашраф Гани. В понедельник, 29 сентября, он принес присягу в Кабуле. Его соперник по второму туру выборов (состоялся 14 июня 2014 года), лидер оппозиции Абдулла Абдулла, в минувшую пятницу поздравил Гани с победой и призвал перейти от конкуренции к сотрудничеству в деле создания нового коалиционного правительства.
Договоренность о неразглашении
Согласно сообщениям СМИ, с этим поздравлением по времени совпала публикация, размещенная командой Ашрафа Гани в социальных сетях, из которой следовало, что он набрал во втором туре выборов более 55 процентов голосов. После публикации верность этого результата подтвердил журналистам афганский ЦИК, который до этого воздерживался от обнародования результатов подсчета голосов второго тура. Такая сдержанность ЦИК была не случайной — второй тур спровоцировал острый политический кризис в стране.
Выходом из этого кризиса, сопровождавшегося жесткими взаимными упреками кандидатов в адрес друг друга в фальсификациях, угрозами не признать выборы и даже оспаривать их результат вооруженным путем, стало соглашение между Ашрафом Гани и Абдуллой Абдуллой. Согласно этой договоренности, первый становится президентом, а второй получает право назначить премьер-министра, который возглавит правительство национального единства. Одним из условий этого соглашения был как раз отказ от публикации результатов спорных выборов — для Абдуллы Абдуллы было важно, что он уступил не в силу меньшей, чем у соперника, поддержки избирателей, а из готовности к компромиссу.
Публикация, размещенная командой Ашрафа Гани в социальных сетях, это соглашение нарушает и с самого начала создает неблагоприятную почву для сотрудничества президента с Абдуллой Абдуллой, отмечают аналитики. Они в целом довольно скептически оценивают жизнеспособность правительства, составленного командами недавних соперников по избирательной кампании. Так, боннский эксперт по Афганистану Конрад Шеттер (Conrad Schetter) указывает на слишком большие личностные и политические различия между обоими политиками.
Дежавю-2009
Для Абдуллы Абдуллы нынешние выборы — дежавю 2009 года, когда он тоже прошел во второй тур, где его соперником оказался тогдашний глава государства Хамид Карзай. Кандидат от севера, как называют доктора Абдуллу, отозвал свою кандидатуру в знак протеста против многочисленных фальсификаций в пользу соперника и предпочел роль оппозиционного лидера.
Политический ресурс этого политика, как считается, во много зиждется на тесных связях с полевыми командирами Северного альянса — военного объединения моджахедов, созданного в 1990-е годы для борьбы с наступлением «Талибана» и сыгравшего в 2001 году важную роль в освобождении от талибов северной и центральной частей Афганистана. «Большинство афганцев сыты по горло насилием экстремистов, так что связь с Северным альянсом однозначно оценивается как плюс для Абдуллы Абдуллы», — объясняет эксперт центра Вудро Вильсона в Вашингтоне Майкл Кугельман.
Другой вопрос, разделяют ли широкие слои населения и значительная часть политических сторонников доктора Абдуллы его сдержанность в отношении мирных переговоров с «Талибаном». Сам политик недавно говорил в интервью DW, что открыт для таких переговоров, но «не готов идти на компромиссы с талибами ради того, чтобы сделать одолжение небольшой группе боевиков». В афганском же обществе, отмечает Кугельман, эта позиция может встретить непонимание, поскольку там доминирует желание скорейшего мира.
Плюсы и минусы
С другой стороны, в Северном альянсе и политических структурах, являющихся сегодня его наследниками, наиболее заметную группу составляют лидеры этнических таджиков, и близость Абдуллы Абдуллы к этой группе вызывает настороженность у узбеков и особенно у пуштунов. Хотя сам политик подчеркивает, что в нем течет не только таджикская, но и пуштунская кровь.
А для того, чтобы этот тезис подкрепить политически, при подготовке ко второму туру президентских выборов Абдулла опирался не только на влиятельного таджикского чиновника Атту Мухаммада Нура, но и заручился поддержкой авторитетного пуштунского политика Залмая Расула. Расул в первом туре голосования 2014 года занял третье место после Абдуллы Абдуллы (45 процентов голосов) и Ашрафа Гани (31,6 процентов голосов).
Последнего называют «технократом» среди афганской политической элиты. Налицо и его политическая зрелось — в 2009 году Гани в первом туре выборов набрал лишь 3 процента голосов, а через пять лет увеличил этот результат в десять раз, сумев заинтересовать ряд религиозных лидеров и, будучи пуштуном, старейшин пуштунских племен. При этом Ашраф Гани выступает в роли знатока экономики, ссылаясь на многолетний опыт работы во Всемирном банке. В интервью DW он в качестве приоритета деятельности на посту президента назвал борьбу с коррупцией и грамотное управление работой правительства.
Нехороший союзник
Впрочем, многие афганцы ставят новому президенту в упрек, что в самые трудные для Афганистана годы он был не на родине, а в Вашингтоне. Многих смущает выбор им главного союзника в ходе второго тура выборов — лидера этнических узбеков, генерала Абдурашида Дустума, теперь, соответственно, ставшего вице-президентом.
Международные правозащитные организации подозревают Дустума в совершении тяжких военных преступлений. Его отношения с лидерами этнических таджиков крайне напряженные, что не сулит радужных перспектив сотрудничеству с командой Абдуллы Абдуллы. Кроме того, как отмечает Майкл Кугельман, о Гани говорят как о человеке, склонном к непоследовательным, эмоциональным решениям и приступам гнева.
И все-таки Ашраф Гани и Абдулла Абдулла имеют точки соприкосновения. Ими, указывают наблюдатели, для обоих политиков являются готовность подписать соглашение по безопасности с США и нежелание допустить усиления влияния талибов в стране. Хотя 29 сентября, сразу после вступления в должность, новый глава государства обратился к талибам с призывом к мирным переговорам.