Для белоруса Александра Алешки, учащегося в аспирантуре Школы социальных исследований Польской академии наук, пересечение белорусско-польской границы является обыденным делом. Уже седьмой год он разрывается между местом учебы и домом, а когда садится в Бресте на поезд, на котором едет в польский городок Тересполь, среди его попутчиков обязательно оказываются чеченцы. Отличить их легко: они едут большими семьями по несколько десятков человек, с маленькими детьми, а из багажа у них с собой только ручная кладь.
“Однажды я подсчитал, сколько же чеченцев ежегодно пытаются добраться таким образом в Тересполь. У меня вышло как минимум несколько десятков тысяч беженцев”, — уверяет Алешка.
Аспирант назвал путешественников с Кавказа беженцами неслучайно: они не скрывают, что цель их поездки через Польшу — добиться от местных властей статуса беженцев. Но и задерживаться надолго в стране мигранты не намерены. Большинство из тех, кому удается получить заветный статус от польских чиновников, тут же пытаются перебраться в Германию, чтобы попросить о политическом убежище уже немцев.
С января по август текущего года количество заявок на получение статуса беженца в Германии от российских граждан выросло с 1.441 почти до 13 тыс., ответили на соответствующий запрос Корреспондента в пресс-службе германской Федеральной службы по вопросам миграции и беженцев. И это самый большой показатель среди всех стран — почти каждый четвертый беженец в Германии на данный момент прибывает туда из Российской Федерации. А результаты опросов жаждущих убежища в Евросоюзе граждан России свидетельствуют: не менее 90 % из них родом с Северного Кавказа, преимущественно из Чечни.
Причем большинство мигрантов попадает в Германию именно через Тересполь — это оптимальный маршрут для кавказцев, которые, являясь гражданами РФ, могут без визовых проблем добраться до Бреста, а там просто пересесть на электричку в Тересполь.
По оценкам работающих на границе сотрудников германской полиции, порой за один раз об убежище на данном пропускном пункте могут попросить до 300 чеченцев. А согласно информации миссии Frontex, агентства, занимающегося вопросами охраны внешних границ Евросоюза, каждую неделю туда прибывает количество людей, эквивалентное одному чеченскому селу, а каждый месяц — небольшому городу.
Кавказцев с родных земель гонят невыносимые условия существования. И дело даже не в бедности: люди прекрасно осознают, что на новом месте им также придется несладко, уверяет эксперт по вопросам беженцев российской правозащитной организации Мемориал Светлана Ганнушкина. По ее словам, из-за главы Чеченской Республики Рамзана Кадырова в стране царит атмосфера страха, аналогичная тому, что происходило в Советском Союзе в сталинские времена.
“Настоящей причиной миграции является невозможность оставаться в тех условиях, которые окружают беженцев на родине”, — говорит Ганнушкина.
Хотя есть еще одна причина массовой миграции чеченцев в Германию: среди них ходят слухи, что якобы немцы заявили о желании принять 40 тыс. переселенцев с Северного Кавказа, то есть готовы встретить их с распростертыми объятиями. К тому же многих переселенцев в ФРГ уже ждут родственники и друзья.
На Берлин!
В Бресте привыкли к потоку, который тянется из Чечни на Запад, и даже начали на нем понемногу зарабатывать, предлагая мигрантам ночлег. Но кавказцы предпочитают не задерживаться в Беларуси.
“Они приезжают ночным поездом из Москвы, ночуют на вокзале и утром отправляются в Польшу”, — поясняет Алешка.
Прибывающие в Тересполь чеченцы отлично осведомлены о той процедуре, что их ожидает. В то время как белорусы с визами выходят из состава и идут на таможенный и паспортный контроль, чеченцы остаются в вагонах, так как знают, что ими будут заниматься в последнюю очередь, говорит аспирант.
Первый этап миграционного отсева происходит прямо на границе. Тех, кому удается убедить пограничников в правомерности своей заявки на получение статуса беженца, отправляют в специальный центр, подобный тому, что находится неподалеку, в Бялой Подляске.
Зачастую у чиновников нет другого выхода: многочисленные факты нарушения прав человека в Чечне известны хорошо. Поэтому, когда претендент на статус беженца рассказывает о том, что его отца убили, а семье угрожали смертью, полицейские тут же принимают заявку: на стороне просителя — Женевская конвенция о статусе беженцев.
Из-за наплыва мигрантов полицейские не всегда проверяют отпечатки пальцев просителей через общеевропейскую базу Eurodac, и, таким образом, некоторым чеченцам в случае первого отказа удается пробовать получить убежище несколько раз.
Поток мигрантов столь велик, что польские центры для беженцев с трудом справляются с наплывом. Алешка рассказывает, что до 95% жителей подобных центров составляют выходцы с Северного Кавказа. Отсюда отправляют кандидатов на статус беженца в соответствующие миграционные лагеря, которые живут, по словам аспиранта, как одна большая чеченская деревня.
Около двух третей мигрантов не желают оставаться в Польше, и пока местные чиновники рассматривают их заявку на получение статуса беженца, невзирая на запрет, нелегально отправляются в Германию, чтобы уже там еще раз попросить о политическом убежище.
По мере увеличения чеченской миграционной волны все более настораживающими становятся публикации в немецкой прессе. Так, ссылаясь на свои источники в секретных службах, издание Die Welt сообщало о двух сотнях сторонников чеченского “бин-Ладена” Доку Умарова, которые пробрались на территорию Германии благодаря либеральному по отношению к беженцам законодательству. По данным источника Die Welt, они собирали в ФРГ пожертвования на вооруженную борьбу и вербовали бойцов.
Типичным называют обозреватели конфликт, вспыхнувший в одном из центров для беженцев федеральной земли Бранденбург: десять выходцев с Северного Кавказа избили молодую семейную пару своих соотечественников за то, что супруги не придерживались традиций ислама. Эксперты посчитали это предвестником насаждения чеченскими исламистами собственных порядков на территории Германии.
“Такое отношение к ним связано с тем, что этот вопрос стал политизированным”, — говорит о настороженном отношении к беженцам из Чечни Бернд Месович, заместитель главы немецкого фонда помощи беженцам Pro Asyl.
Пока же министр внутренних дел Баварии Йоахим Херманн спешит предостеречь своих избирателей: “Мы должны быть внимательны и осторожны с притоком беженцев из Чечни”.
По словам Херманна, игнорировать возможность того, что радикальные исламисты могут пробраться в Германию под прикрытием законов о статусе беженцев, было бы наивно. А глава немецкого профсоюза полиции Райнер Вендт требует, чтобы потенциально опасные беженцы из Чечни содержались в тюрьмах строгого режима, и называет их “тикающими бомбами с часовым механизмом”.
Чужие среди чужих
Со времен послевоенного экономического бума ФРГ привлекала мигрантов, готовых выполнять работу, на которую согласится далеко не каждый немец. Сегодня без заробитчан из разных стран германской экономике уже не обойтись: из 82 млн населения государства более 15 млн имеют “миграционное прошлое” — федеральное статистическое ведомство называет так самих приезжих либо их детей. Из них около 2,5 млн являются выходцами из Турции и 1,5 млн обосновались в ФРГ, перебравшись из стран бывшей Югославии.
Такой исторический фон вместе с государственной политикой мультикультурализма, на протяжении десятилетий пропагандирующей толерантное отношение к культурным особенностям мигрантов, должны были создать идеальные условия для интеграции беженцев. Хотя сами немцы в последнее время все более критично относятся к подобному подходу.
Поэтому скандальную книгу бывшего члена правления бундесбанка Тило Сарацина Германия самоликвидируется, увидевшую свет в 2010 году, эксперты считают знаковой. В ней автор на основании статистики доказывает, что мигранты-мусульмане даже во втором и третьем поколении не желают интегрироваться в немецкое общество.
Несмотря на осуждение провокационных выводов Сарацина со стороны многих политиков, 51 % опрошенных немцев согласились с этим утверждением автора — такие данные приводит немецкое информагентство DPA. За выходом книги последовало заявление федерального канцлера Ангелы Меркель, в котором она впервые признала провал попытки построить в Германии мультикультурное общество.
“Говорить открыто о своем неприятии мигрантов среди немцев не принято, — поясняет Корреспонденту Екатерина Снисаренко, изучавшая политологию в Йенском университете им. Фридриха Шиллера. — Но это вовсе не означает, что такого непринятия нет”.
К примеру, однокашник Снисаренко искал себе соседа для проживания на съемной квартире в Йене и так и не смог подселить к себе студента-мусульманина — его “не одобрил” маклер, отвечавший за квартиру, сославшись на чисто формальную причину. И это далеко не единственный подобный случай, уверяет Снисаренко.
Невзирая на растущую настороженность немцев, по данным местной миграционной службы, за последний год поток чеченских беженцев в Германию вырос почти в десять раз. Чеченцы являются также и абсолютными лидерами по количеству заявок на получение убежища. Для сравнения: за полгода из Сирии, второй по количеству беженцев страны, где пылает гражданская война, в Германию попали 4.517 человек, в то же время из Чечни (читай — мирной России) сюда переправились в два раза больше — 9.957 человек.
Главная причина массового исхода чеченцев — то, что происходит в республике, уверены правозащитники: фактически страна живет в страхе, чеченцы боятся сказать о своем лидере что-то плохое, уверяет Ганнушкина. Ее слова подтверждает Месович. По его мнению, среди чеченских мигрантов огромное количество тех, кто подвергался на родине жесточайшему насилию.
“Фактически после пережитого им требуется серьезная медико-психологическая помощь”, — заключает Месович.
***
Этот материал опубликован в №45 журнала Корреспондент от 15 ноября 2013 года. Перепечатка публикаций журнала Корреспондент в полном объеме запрещена. С правилами использования материалов журнала Корреспондент, опубликованных на сайте Корреспондент.net, можно ознакомиться здесь.