В конце XIX века в Канаду попали первые выходцы из Западной Украины. Уже к началу Первой мировой войны там насчитывалось более 100 тыс. украинцев. Они навсегда изменили облик этой заокеанской страны, — пишет Оксана Мамченкова в № 39 журнала Корреспондент от 7 октября 2011 года.
Двое украинских крестьян из окрестностей нынешнего Ивано-Франковска
120 лет назад, покинув родину, после долгого путешествия высадились на
побережье Канады, а через некоторое время уже фермерствовали на местных землях.
Тогда ни они сами, ни кто-либо другой не мог предположить, что с этих двоих
начнется история массового исхода галичан в далекую заокеанскую страну, результатом
которого станет образование одной из крупнейших украинских диаспор в мире. Для
Канады это событие оказалось знаковым – далекое американское государство
получило не только множество рабочих рук, но и мощное нацменьшинство, девятое
по численности на сегодня в этой стране. А Украина, потеряв сотни тысяч своих
жителей, в результате приобрела значительное заокеанское лобби.
На рубеже XIX-XX веков
из Западной Украины, входившей тогда в состав Австро-Венгрии, вслед за двумя
первопроходцами нескончаемым потоком потекли за океан украинские крестьяне,
гонимые нищетой и шаткостью положения на родине. А в Канаде их ждал лакомый
кусок в виде трудновообразимых для империи Габсбургов 65 га земли – такие
наделы каждый совершеннолетний переселенец получал от канадского правительства
фактически за бесценок. Новоиспеченным собственникам выдвигалось лишь одно
требование – усердно трудиться на своем участке.
По современным данным, в период с 1891 по 1914 год из Галичины и Буковины
выехало по меньшей мере 0,5 млн украинцев. Причем каждый пятый из них выбрал
пунктом конечного назначения Канаду. Там их ждали целинные земли в сформированных
на исходе XIX столетия новых провинциях – Манитоба, Саскачеван и Альберта.
Заокеанская мечта
История переселения украинцев в гостеприимную Канаду началась с
путешествия двоих смельчаков, рискнувших пересечь океан в поисках земли и
достатка. 7 сентября 1891 года двое выходцев из прикарпатского села Небылив –
Иван Пылыпив и Василий Еленяк – прибыли на борту корабля Оригон в канадский
порт Квебек. Не теряя времени, односельчане устремились вглубь континента и,
осмотрев в разных местах наделы, которые предлагали местные власти для всех
переселенцев из Европы, остановили свой выбор на поселке Гретна, что в
провинции Манитоба.
Собрав первый урожай, Пылыпив съездил на родину за семьей, а заодно
поведал о своих успехах землякам. Стоит отметить, что усердный труд и
выносливость позволили этому бывшему галичанину к концу жизни скупить на новой
родине целых 324 га пахотных земель. Еленяк отправился за родственниками
несколькими годами позже и, вернувшись в Канаду в 1899 году, навсегда осел в
провинции Альберта.
Пылыпив и Еленяк не были первыми сыновьями Прикарпатья, нашедшими
счастье в заокеанских прериях. Известны и более ранние случаи, когда украинцы
получали в собственность канадские земли. К примеру, в 1812 году члены двух
швейцарских полков, взятые в плен британцами во время войны Наполеона, были
включены в ряды английской армии и отправлены сражаться с американцами на
территорию нынешней Канады. Когда в 1814 году воцарился мир, полки расформировали,
а солдатам в качестве оплаты за военную службу предложили земельные участки и
денежные субсидии. Среди вояк было трое галичан, чьи потомки живут в Манитобе и
поныне. И все же именно переезд Пылыпива и его товарища положил начало
120-летней истории украинской диаспоры в стране.
Во второй половине XIX века уставшие от экономической и политической
нестабильности внутри Австро-Венгрии крестьяне, чья собственность
ограничивалась в лучшем случае 2-3 га земли, все чаще решались бежать за океан.
Основными направлениями долгое время значились Аргентина и Бразилия. Затем
внимание будущих эмигрантов переключилось на Северную Америку. Дело в том, что
с юга приходили тревожные известия об опасных болезнях и враждебности местных
жителей. В 1863 году в Штатах вступил в силу закон о гомстедах, призванный
обеспечить земельными участками всех, кто решал поселиться на госземлях и
обещал их обрабатывать. Однако свободные земли в США закончились быстро, но аналогичные
шаги очень удачно предприняла Канада.
В 1872 году либеральное правительство этой страны во главе с Джоном
Макдональдом приняло закон, согласно которому, заплатив всего $ 10, каждый
въезжавший в страну совершеннолетний мужчина мог получить в пользование надел
площадью до 65 га. Землю можно было выкупить полностью – 1 га стоил чуть больше
$ 2. Обязательным условием было возведение на участке дома стоимостью не менее
$ 300. Прожить там следовало в течение трех лет хотя бы по 6 месяцев ежегодно.
Новоиспеченным канадцам делались различные поблажки, правда, если иммигрант не
занимался наделом 6 лет подряд, землю овозвращали в госсобственность.
Слухи о раздаче дармовых земель в северном крае впервые просочились
в Ивано-Франковщину в конце 1880-х. Сам Пылыпив прознал о заокеанской щедрости
от своего одноклассника, немца Иоганна Кребса. К тому моменту многие немецкие
крестьяне уже сменили Европу на Новый Свет, ничуть об этом не пожалев.
Хотя активное переселение прикарпатцев в Канаду началось лишь спустя
5 лет после приезда туда Пылыпива и Елеряка, в 1896 году. Толчком к бурному
перемещению трудовых ресурсов послужила деятельность львовского агронома и
активиста Осипа Олеськива. Понимая неизбежность эмиграционного процесса, он решил
сделать его цивилизованным и через посредников наладил связи с тогдашним министром
внутренних дел Канады Клифордом Сифтоном. В 1895 году львовянин поехал в
Канаду. В течение нескольких месяцев он объезжал северо-восточные районы
Эдмонтона, побывал в домах украинских фермеров, успевших обжиться на новом
месте, и вернулся домой полный энтузиазма, подкрепленного небольшим грантом от заокеанского
правительства, который обязался потратить на агитацию.
В двух написанных по возвращении статьях – О свободных землях и Относительно
эмиграции – Олеськив отговаривал земляков от поездок в Латинскую Америку и рекомендовал
благоприятную во всех смыслах Канаду. Пропаганда произвела эффект разорвавшейся
бомбы – с легкой руки агронома в 1896 году организованные группы начали
активное заселение канадской Альберты.
Переезд предполагал наличие не только решимости, но и приличного
капитала. В рекомендациях потенциальным переселенцам руководитель
эмиграционного бюро при правительстве Канады, украинец Кирилл Геник писал: для
более-менее успешного старта на новом месте семье требуется немалая сумма в $ 1
тыс. В нее входили минимальные $ 200, необходимые для начала работ на ферме, по
$ 60 для каждого члена семьи на еду и прочие нужды на первое время, а также
расходы на оформление документов и проезд.
Несмотря на дороговизну затеи, украинцы смело решались на смену
места жительства.
Возмущенная оттоком дешевой рабочей силы Австро-Венгрия боролась с
проблемой, как могла. Законодательство не запрещало гражданам выезд за пределы
империи, однако покинуть страну можно было лишь при наличии загранпаспорта.
Поэтому селянам под всевозможными предлогами и без них задерживали или же вовсе
не выдавали заветные документы.
Вместе с тем велась активная борьба с агитаторами на местах. Жандармы
устраивали обыски, изымая деньги, билеты и рекламные брошюры. Кстати, за
агитацию пострадал и Пылыпив. Прежде чем забрать семью в Канаду, он отсидел
несколько месяцев в тюрьме на родине. Слишком уж красочно описывал
односельчанам прелести заморского ведения хозяйства.
О том, в какую сильную головную боль для австро-венгерских властей
превратились бегущие за границу крестьяне, много говорила западно-украинская
пресса. Особенно эмоциональными становились передовицы газет в неурожайные
годы. «Эмиграция стала для нас сложным экономическим фактором», — писала в
марте 1913 года газета Новая Буковина.
Первые трудности
Дорога к светлому канадскому будущему для украинцев была длинной и трудной.
Сперва они добирались до одного из ключевых портов, среди которых были Бремен,
Гамбург, Роттердам, Триест и Ливерпуль. Путешествие через океан отнимало около
двух недель. По прибытии переселенцы проходили регистрацию, после чего ехали на
отведенный для них надел. Регистрация давала право в течение трех-пяти лет
получить канадское гражданство.
Получив земельный участок, новоприбывшие строили небольшие лачуги,
селиться старались кучно.
«Когда мои предки приехали на корабле в Монреаль в начале 1906 года,
тут была зима», — рассказывает историю своей семьи Гордон Винсли, пенсионер, а
в прошлом госслужащий из канадского городка
Саскатун, что в провинции Саскачеван. Несмотря на погоду, его украинские дедушка
и бабушка вместе с тремя дочерьми не отступили от намеченного пути и добрались
до Хаффорда в Саскачеване, где получили землю. «Они вырыли дыру в склоне холма,
обложили бревнами, сверху укрыли дерном. Таким был их новый дом», — объясняет
Винсли. Чтобы заработать необходимые для развития собственного хозяйства
средства, глава семьи устроился на строительство железной дороги, а его жена
занялась вязанием.
Нехватка денег была характерным явлением для большинства украинских
переселенцев. К примеру, корову в те времена можно было купить за $ 50, за коня
приходилось выложить $ 200, воз стоил порядка $ 70, косилка — $ 115. Поэтому, заняв
выделенный земельный участок, мужчины и женщины работали на нем
весну-лето-осень, а в холодное время года отправлялись на заработки. Мужчины
шли туда, где можно было применить силу и не требовалось знание английского –
на строительство, прокладку железных дорог, лесоразработки, в шахты. За 5-6 лет
тяжелого труда накапливали около $ 700 на собственное дело. Женщины
подрабатывали присмотром за детьми, устраивались официантками, уборщицами,
служанками. Эта работа мало чем отличалась от той, что приходилось выполнять на
родине, но платили здесь за нее в 8-10 раз больше.
Но за океан ехали не только бедняки. Зачастую в далекий путь
отправлялись состоятельные жители городов и сел, которых подстегивала
экономическая и политическая нестабильность, подтверждаемая участившимися
случаями разорения соседей и знакомых.
«Мой прапрадедушка был мэром небольшого городка неподалеку от
Львова, у него была своя мельница, но он отказался от всего, чтобы перевезти
семью в Канаду», — рассказывает Кристина Спенюк, студентка из Саскатуна. Ее
предки переехали за океан, поселились неподалеку от прибывших туда ранее
знакомых и занялись земледелием.
От галичан в канадцы
Бурный поток разношерстной публики буквально наводнил Канаду на
стыке двух столетий. В одном из июльских номеров 1898 года украиноязычная
американская газета Свобода писала: «Массовая эмиграция наших русинов Галичины
и Буковины в этом году причинила тут немало хлопот властям. Тысячи людей
прибыли в этом году в Канаду. Иммиграционный дом на побережье был переполнен. Людей
рассылали куда попало. Бедолаги ютилис где придется».
Не справляясь с наплывом пришельцев, канадское правительство
Уилфрида Лорье решило приостановить поток эмигрантов. Согласно изданному в июле
1906 года закону всех новоприбывших обязывали проходить медосмотр. Дальше порта
не пускали психически больных, слепых, глухих, калек, попрошаек, преступников,
проституток или же тех, кого сочли таковыми. В 1910 году уже новый закон
обязывал эмигрантов, кроме прочего, быть грамотными и иметь профессиональную
квалификацию.
Канадцы чем дальше, тем настороженней относились к переселенцам с
востока, однако украинцев воспринимали особенно враждебно. Те, как правило,
приезжали без денег, соглашались на любую физическую роботу, а язык и вовсе не
знали. Местные жители называли этих странных людей в овечьих шапках и
ободранной одежде не иначе как белыми неграми и дикарями. Тем не менее врожденные
трудолюбие, выносливость и терпеливость украинцев заставили канадцев изменить
отношение к «галишинс», которые довольно быстро учили незнакомый язык,
осваивали новые земли, обзаводились скотом и превращались в полноправных членов
местного многонационального общества.
Еще в начале интенсивной эмиграции министр Сифтон, который с большим
интересом занимался делами украинцев, отправил на Прикарпатье специальную
инспекцию. Один из ее участников оказался прав, когда написал по итогам
поездки: «Эти люди, проведя несколько лет на новом месте, полностью
приспособятся к канадскому способу жизни».
Теперь, спустя более чем сто лет, украинцы составляют девятую по
численности этническую группу Канады. Согласно данным комитета статистики в
стране их насчитывается 1,2 млн, то есть 3,9% от всего населения. Подавляющее
большинство потомков первых переселенцев не знает украинского языка, но историю
своего рода почти наверняка может рассказать каждый.
***
Этот материал опубликован в №39 журнала Корреспондент от 7 октября 2011 года. Перепечатка публикаций журнала Корреспондент в полном объеме запрещена. С правилами использования материалов журнала Корреспондент, опубликованных на сайте Корреспондент.net, можно ознакомиться здесь