Лукашенко заранее объявил о предстоящем помиловании некоторых своих заточенных под стражу оппонентов. Их освобождения добивался Запад, наказавший Беларусь санкциями за жесткий разгон и аресты демонстрантов, вышедших с протестами против продления полномочий Лукашенко. После новой порции санкций белорусский лидер намекнул на готовность вести диалог с ЕС. За решеткой остаются еще более десятка участников разогнанной демонстрации 19 декабря 2010-го.
Выглядевший изможденным Андрей Санников сказал в интервью Reuters, что подал Лукашенко прошение о помиловании добровольно, и назвал последние полгода в тюрьме «пыткой».
«Я уверен, уверен, что меня подталкивали к тому, чтобы я добровольно ушел из жизни», — сказал 58-летний карьерный дипломат, бросивший Лукашенко вызов в 1996-м, когда уволился из МИДа в знак протеста против роспуска спорившего с президентом парламента. С тех пор в стране прошла конституционная реформа, ужавшая полномочия депутатов, в итоге превратившихся в собрание, штампующее законы по указке главы государства.
Санников набрал два с половиной процента голосов, став вторым на президентских выборах, легитимность которых отказался признать Запад, заявивший о давлении властей в пользу Лукашенко.
Щедрые обещания последнего, добивавшегося четвертого с 1994 года президентского срока, обернулись опустошением казны и жестоким финансовым кризисом, который вывел на улицы тысячи людей, до тех пор равнодушных к лозунгам оппозиции.
Получивший пять лет тюрьмы за «организацию массовых беспорядков» Санников сказал на свободе, что страна стала другой. «Я вспоминаю этот день как момент высочайшего эмоционального, духовного подъема… Страна изменилась 19 декабря», — сказал экс- кандидат в президенты.
«Девятнадцатого декабря власть отбросила кокетство и открыто признала, что в Беларуси диктатура. Это и есть причина. А экономический кризис, девальвация, рост цен — это уже следствие».
Обвал национальной валюты обвалил и рейтинг доверия избирателей Лукашенко, показали социологические опросы.
«Лукашенко ничего не предлагает для будущего. Людям хочется видеть развитие, а это развитие перечеркнуто. Пресловутая стабильность рухнула», — сказал Санников.
«Ссора со всем миром, оскорбления, которые звучат из Беларуси — не думаю, что это радует даже сторонников Лукашенко… Лучшим выходом для самого Лукашенко была бы добровольная отставка».
Запад помог
Президент отказывается признать заключенных диссидентов политическими и называет их уголовными преступниками. Лукашенко отказался миловать двух осужденных за кровопролитные теракты в минском метро, и в марте мир был шокирован спешной казнью молодых людей, повременить с которой просили европейские политики и правозащитники. Но в апреле президент сказал, что готов принять раскаяние оступившихся диссидентов: «Мы примем решения по некоторым лицам, которые в конце концов осознали пагубность собственной позиции и политики в отношении собственного государства».
«Ссора со всем миром, оскорбления, которые звучат из Беларуси — не думаю, что это радует даже сторонников Лукашенко… Лучшим выходом для самого Лукашенко была бы добровольная отставка», считает Санников.
Однако критики режима наказаны запретом на выезд из Беларуси, а за решеткой остается еще один соперник Лукашенко на выборах — Николай Статкевич, военный пенсионер и активист оппозиции.
Президент помиловал и главу избирательного штаба Санникова Дмитрия Бондаренко.
Санников похвалил Запад за давление на Минск, расценив свое освобождение как следствие этого. «Политика ЕС свидетельствует, что на Беларусь наконец обратили внимание и серьезное внимание. Европа признала, что существует серьезная проблема. Я думаю, ЕС воспринимает наше освобождение как начало освобождения всех остальных».
Санников также считает, что его соратникам в тюрьме грозит опасность: «Я очень боюсь, чтобы не началась какая-то грязная игра вокруг других политзаключенных. Что с ними происходит, мы не знаем. Что происходит со Статкевичем (экс-кандидат в президенты)? Сейчас очень опасный момент».
Экс-кандидата в президенты за время заключения семь раз переводили из одной тюрьмы в другую. Представители комитета по исполнению наказаний не были доступны для комментариев.
«Ко мне подсаживали, людей, которые, как это называется, были лица низкого социального статуса или, на блатном жаргоне, «опущенные», что само по себе крайне опасно для любого зэка. Целью провокаций было унизить меня до крайнего предела, по зоновским меркам — до самого низкого статуса. Этого удалось избежать, но опасность была… просто все на волоске висело», — рассказал Санников.
«Политика ЕС свидетельствует, что на Беларусь наконец обратили внимание и серьезное внимание. Европа признала, что существует серьезная проблема. Я думаю, ЕС воспринимает наше освобождение как начало освобождения всех остальных», заявил Санников.
«Я предполагал, что власти нужна была жертва, нужно физическое уничтожение кого-то из оппозиционеров.»
«Раздавленная жизнь»
Вскоре после ареста Санникова под стражей оказалась его жена, известная критическими публикациями о Лукашенко в белорусской и российской прессе журналистка Ирина Халип. Она провела за решеткой полтора месяца, в то время как четырехлетний Данила ждал родителей под присмотром бабушки, которую власти подумывали лишить права опекунства. Затем жену соперника Лукашенко перевели под домашний арест: суд приговорил ее к двум годам ограничения свободы за участие в протестах. Халип должна отмечаться в милиции и не покидать дом после 22.00.
«То, что со мной происходило, было организовано изощреннейшими садистами, которые очень хорошо знали психологию зэка в целом и, в частности, знали, что происходило в душе у меня», — сказал Санников.
Помилованный сказал, что не связывал себя обязательствами оставить политику либо эмигрировать в обмен на освобождение.
Вышел на свободу белорусский оппозиционер Санников
«Были намеки. Больше всего интересовало, буду я заниматься политикой или нет. Останусь в стране или уеду», — рассказал Санников, заявив, что намерен добиваться реабилитации жены и попытается вернуться к нормальной жизни.
«Сейчас я хочу восстановить свою раздавленную жизнь. Невыносимо тяжело было думать о своей семье, особенно о младшем сыне, Даньке».
Из мест заключения в Витебске, в 260 километрах от Минска, Санников добрался до дому глубокой ночью в воскресенье, когда Данила уже спал.
«Я очень не хотел обниматься с ним в тюремной одежде. Мне очень помогло, что он спал, когда я приехал. Мы оба сильно изменились», — рассказал о встрече с сыном бывший заключенный, расставшийся в тюрьме с фирменной профессорской бородкой.
«В моей жизни это долгий период, а для него это — треть жизни. Я знаю, он очень боялся, что меня не узнает без бороды».